Вот бы сейчас все растлители ушей и душ, околомузыкальные "сверх-супер-гига-звёзды", небывало "крутые" композиторы честно послушали Баха и совершили честный акт коллективного самоубийства! Музыкального, конечно.

     В 1717 году Бах поселился в Кетене, где работал "дирижером и директором камерной музыки" при дворе принца Леопольда. Родились чудесные оркестровые вещи — и сегодня финал 2-й Сюиты "Шутка" искрится из миллионов мобильников, а "Ария" из 1-й Сюиты утешает в дни траура.

     Но Иоганна Себастьяна тянуло к крупным музыкальным центрам. В 1723 Бах с большим трудом добился должности кантора школы св. Фомы в Лейпциге. После того как от этого места отказались "более знаменитые" композиторы Телеман и Граупнер, магистрат города должен был "довольствоваться музыкантом среднего достоинства" и пригласил Баха.

     Вскоре в Лейпциге были исполнены "Страсти по Матфею", возможно, гениальнейшее сочинение мировой музыки за всё время её существования. Однако мы напрасно искали бы какое-нибудь упоминание об этом событии в критике и газетах того времени. В это же время в Лейпциге были исполнены другие "Страсти", сочиненные неким "господином Готлибом Фрёбером", которые в большей степени возбудили интерес лейпцигцев. Однако нет никаких сомнений, что маленькая рецензия, вышедшая немногим позже из-под пера Гербера, касается "Страстей по Матфею" Баха.

     "В часовне одного благородного господина собралось много высокопоставленных министров и благородных дам, которые с большим воодушевлением пели по молитвеннику первый псалом "Страстей". Но когда началась эта театральная музыка, все были повергнуты в величайшее изумление, переглянулись и сказали: "Что это может бытъ?" Одна пожилая благородная вдова сказала так: "Боже упаси нас, дети мои! Мы как будто пришли в комическую оперу!"

     И всё же жизнь Баха вовсе не состояла из одних обид и препирательств с чиновниками. Он был патриархом большой, поистине библейской семьи. Мария Барбара родила ему 4-х детей, двое из которых были необычайно музыкально одарены — уникальный баховский ген продолжал пробивать скалы времени! Не потому ли и слово "Бах" переводится как ручей?

     Овдовев, Иоганн Себастьян женился на молодой певице Анне Магдалене, которая стала матерью 16-ти маленьких Бахов (правда, половина детей умерли в детстве, что типично для того времени). И снова двое мальчиков были исключительно талантливы!

     Представим себе обычный, но такой сказочный вечер в доме Бахов. Горят свечи. Хозяин — за клавесином, совершенно играет божественную музыку и одновременно руководит семейным оркестром. Хозяйка поёт — легко, нежно, чисто. Подростки уверенно играют на всём, на чём только можно — скрипках, альтах, флейтах, трубах. И даже самый маленький карапуз ритмично звякает треугольником!

     А ведь это счастье…

      БАХ: АРИЯ ИЗ "СТРАСТЕЙ"

     История сохранила удивительный документ: песню Баха для домашнего исполнения с его собственными стихами. Вот они:

     Всегда, когда я раскуриваю мою трубку,

     Набитую хорошим табаком,

     Для удовольствия и препровождения времени,

     Она вызывает во мне грустные представления

     И указывает мне,

     Что я в сущности схож со своей трубкой!

     Она сделана из той глины и земли,

     Из которой происхожу я сам

     И в которую я когда-либо опять превращусь.

     Трубка упадет и разобьется,

     В руке моей останется только разбитый черепок:

     Такова и моя судьба.

     Сколь часто при курении,

     Разминая пальцем горящий табак в моей трубке

     И обжигаясь, я думаю:

     О, если уголь причиняет такую боль,

     То как же жарко будет в аду!

     Вот так. Бах сразу жил и жизнью простого бюргера (видимо, и пиво пил с удовольствием по выходным, после концерта в городском саду), и в иных сферах, о которых не забывал даже в шуточном стихотворении…

     А чиновные "благодетели" не унимались.

     Выдержка из протокола заседания лейпцигского магистрата:

     "Господин придворный советник Штегер: кантор не только ничего не делает, но даже не желает давать объяснений по этому поводу; на него поступили и другие жалобы. Необходимо изменить положение, надо раз и навсегда покончить с этим, поэтому следует найти какое-то другое разрешение вопроса.

     Господин фондовый советник Форн присоединяется к предыдущим предложениям.

     Господин Хёльцер также.

     За сим принято решение уменьшить плату кантору.

     Господин строитель Фолкнер: согласен.

     Господин строитель Крегель: согласен.

     Господин строитель Зибер: согласен.

     Господин строитель Винклер: согласен.

     Господин строитель Гофман: согласен.

     Господин синдикус Иоб: согласен, так как кантор неисправим".

     Жизнь Баха осложнялась. Детей становилось всё больше, как и проблем с ними, а денег и здоровья — всё меньше.

     Да и не все дети Баха были способными и достойными людьми. Выходки непутёвого сына Готфрида Бернарда были источником постоянных терзаний. Из письма Баха: "К величайшему моему ужасу, я опять слышу, что он снова делает долги на каждом шагу, сохраняя свой прежний образ жизни; более того, он исчез и до сегодняшнего дня даже не известил меня о своем местонахождении. Что я могу ещё сказать или сделать? Так как никакие внушения и даже самая участливая забота и поддержка здесь не помогут, мне остается только терпеливо нести свой крест и вверить своё недостойное дитя Божьей милости, надеясь, что небо однажды услышит мои жалобы и молитвы, что исполнится святая воля, и мой сын поймёт, что только Божья милость способна наставить его на праведный путь".

     Но послушайте баховскую музыку последних, таких трудных для него лет! Какое достоинство, никаких личных жалоб — только высокий евангельский трагизм, только незамутнённая уверенность в правильности путей Господних.

      БАХ: САРАБАНДА

     1750 год. Ослепший Бах в последние дни своей жизни продиктовал зятю Альтниколю хоральную прелюдию "Когда мы в самой тяжкой беде". Но потом он попросил изменить заголовок согласно тексту другого хорала, который поют на ту же мелодию — "Припадаю к трону Твоему". На середине двадцать шестого такта рукопись обрывается…