35. НАДЕЖДА НЕ УМИРАЕТ
Однажды утром несколько дней спустя Эстер позвонила Джорджу за два часа до обычного появления в полдень. По взвол shy;нованному тону было ясно, что новости у нее очень важные.
– Послушай, – воскликнула она без предисловий, – я толь shy;ко что разговаривала по телефону с Симусом Мэлоуном, он ужасно заинтересовался твоей книгой.
Это, как обнаружилось впоследствии, было весьма значитель shy;ным преувеличением, но при данных гнетущих обстоятельствах почти любая соломинка, за которую можно было ухватиться, представлялась дубом.
– Да, – торопливо продолжала она взволнованным тоном, – Симус очень хочет увидеться с тобой и поговорить. У него есть не shy;сколько предложений. Одна его знакомая начинает работать лите shy;ратурным агентом, он думает, что есть смысл передать рукопись ей, может, она сумеет что-то сделать. Знакомства у нее есть повсюду – думаю, она может оказаться очень подходящей для такого дела. Ты не будешь возражать, если она посмотрит рукопись?
– Нет, конечно. Кое-что лучше, чем ничего. Если мы сможем найти кого-то, кто прочтет ее, это будет уже кое-что, правда?
– Да, я тоже так считаю. И не беспокойся больше, мой доро shy;гой. Я уверена, из этого что-то выйдет. Симус Мэлоун очень ста shy;рый мой друг – и очень культурный человек, – у него очень вы shy;сокая репутация критика, – и если он говорит, что вещь стоящая, значит, так оно и есть… А Лулу Скадлер – та знакомая, с которой он говорил, – по его словам, очень энергичная! Если ты позволишь ей взять рукопись, она, видимо, покажет ее повсюду! Ты не думаешь, что есть смысл позволить ей – а?
– Думаю. Вреда от этого никакого не будет, а польза можеть быть!
– И я так считаю. По крайней мере, кажется, в настоящее время это наша лучшая ставка, и если она сделает попытку, вреда это прине shy;сти не сможет. А я уверена, что рано или поздно должно что-то про shy;изойти. Непременно!То, что ты сделал – слишком… слишком… пре shy;красно, чтобы оставлять это без внимания. Рано или поздно тебя должны признать! Вот увидишь! Я знаю, что говорю – я всегда это знала! – Затем с внезапной решительностью: – Ну так слушай! Я вот что сделала. В четверг я устраиваю небольшую вечеринку для несколь shy;ких знакомых – и Симус Мэлоун с женой будут там. Почему бы не приехать и тебе? Там будет очень простая, непринужденная обстанов shy;ка – соберутся только члены семьи, несколько старых друзей, кое-кто из театра, Стив Хук с сестрой Мери и Мелоуны. Я устрою тебе воз shy;можность познакомиться с Симусом, поговорить с ним. Приедешь?
Джордж, разумеется, согласился.
В половине десятого вечера, когда Джордж приехал к миссис Джек, там было уже много гостей. Это стало ясно, когда он вошел в прихожую великолепной квартиры. Туда доносился волнующе не shy;разборчивый гомон – прозрачная паутина звуков, приятно нестрой shy;ный шум – смех, позвякивание льдинок в высоких бокалах, звучная глубина мужских голосов, серебристое благозвучие женских.
Миссис Джек встретила молодого человека там. Она была очень красива в одном из своих великолепных сари. Глаза ее ис shy;крились, на веселом лице играла улыбка, она, как обычно, вся лучилась радостью от присутствия друзей. Разрумянившаяся от счастья, от удовольствия, она нежно сжала руку Джорджа и пове shy;ла его в большую гостиную.
Здесь Джордж увидел великолепную сцену. «Небольшая про shy;стенькая вечеринка» обернулась блестящим, роскошным приемом. Там было как минимум тридцать – сорок человек, большей частью одетых в вечерние костюмы и платья. Джорджу показалось, что он вошел в один из рисунков Коваррубиаса, и все фигуры ожили, они больше походили на карикатуры, чем на подлинных людей. Там был большезубый ван Влек, он разговаривал в углу с каким-то негром; был Стивен Хук, он прислонился спиной к камину со скучающе-небрежным видом, служившим ширмой для его мучительной застен shy;чивости; был Коттсуолд, критик, невысокий, хрупкий любитель вы shy;чурности, лощеный мастер ядовитых похвал; и еще много художест shy;венных, литературных, театральных знаменитостей.
Карикатуры очень походили на оригиналы, и поняв, что они должны смотреть, Джордж расправил плечи, вздохнул и пробор shy;мотал под нос:
– Вот тебе и на.
Стивен Хук разговаривал с кем-то возле камина, стоя боком к собеседнику, его белое, полное лицо с поразительно нежными чертами было чуть повернуто в сторону, на нем застыло обычное выражение усталой, скучающей отрешенности. Подняв взгляд при появлении Джорджа, он произнес: «Привет, как поживаете?» – быстро, с отчаянием протянул руку, потом отвернулся, оста shy;вив, как ни странно, впечатление сердечности и дружелюбия.
Повсюду в этой блестящей толпе Джордж видел других знако shy;мых. Там была Мери Хук с огненно-рыжими волосами, более не shy;принужденная, более дружелюбная, открытая и практичная, чем ее брат, однако производящая то же самое впечатление обаяния, душевной чистоты и скрытой сердечности. Там были миссис Джек и ее дочь Элма.
И повсюду стоял шум – причудливое, назойливое смешение трех дюжин голосов, звучавших разом, их рокочущее слияние, странное, как время. Однако громче, чем все эти голоса, сквозь них и над ними, звучал мгновенно отличаемый от всех остальных всепроникающий, всеподавляющий, всеубеждающий и всезаглу-шающий Голос.
Джорджу наверняка не доводилось слышать более необычного голоса. Прежде всего он отличался изумительной мягкостью и нео shy;писуемой звучностью, в нем словно бы сливались отзвуки голосов всех живших на свете ирландцев. Однако этот восхитительно могу shy;чий, по-кельтски мягкий голос был исполнен адского огня. В каж shy;дом слове, произнесенном этим потрясающим голосом, ощущался надвигающийся, клокочущий поток злобы ко всему человечеству, словно бы выбивающийся из некоего бездонного колодца ярости внутри этого человека и грозящий ему мгновенным удушением.
Обладатель этого замечательного голоса был мистер Симус Мэлоун, а внешность мистера Мэлоуна была не менее заме shy;чательной, чем его голос. Это был человек пятидесяти с лишним лет, довольно хрупкого сложения, но казавшийся здоровяком благодаря изумительной бороде. Борода покрывала все его лицо; она была прямоугольной, не длинной, но пышной, какого-то иссиня-черного цвета. Пара светло-голубых глаз над бородой пре shy;зрительно взирала на мир; все это придавало мистеру Мэлоуну вид озлобленного Иисуса Христа.
Могучий голос мистера Мэлоуна, разумеется, пробивался че shy;рез эту пышную черную бороду. Когда он говорил – а говорил он постоянно, – окружающие с неловкостью обнаруживали сущест shy;вование двух бледно-красных, толстых, похожих на резиновые, скрытых в черной растительности губ. Этим губам была присуща поразительная гибкость; когда мистер Мэлоун говорил, они изги shy;бались, корчились, извивались в бороде, словно две змеи. Иногда они разделялись в подобии улыбки, иногда широко растягивались в конвульсивном рычании. Но находились в движении постоянно; сквозь них извергался поток ядовитых речей.
Мистер Мэлоун сидел в углу дивана и, как многие гости, дер shy;жал в руке бокал с коктейлем. Его окружало несколько жадно слушающих людей. Среди них бросались в глаза молодой чело shy;век с красивой супругой, оба они – с приоткрытыми ртами, с глазами, сверкающими гипнотической зачарованностью – пода shy;лись вперед и, затаив дыхание, внимали страстно извергавшему shy;ся потоку эрудиции мистера Мэлоуна.
– Очевидно, – говорил мистер Мэлоун, – очевидно! – О, как передать эту звучность, мягкость, это убийственное презрение, из shy;ложенное в единое слово! – Очевидно, этот человек ничего не чи shy;тал! Видимо, все, что он прочел, это две книжки, с которыми знаком каждый школьник – а именно, «Pons Asinorum» Якопуса Роби-сониуса, которую Паркези напечатал в Болонье весной тысяча че shy;тыреста девяносто седьмого года, и «Pontifex Maximus» Аросиуса Глутциуса, напечатанной на другой год в Пизе! Помимо этого, – прорычал мистер Мэлоун, – он ничего не знает! Ничего не читал! Разумеется, – тут его резиновые губы устроили в зарослях бороды змеиную пляску, – разумеется, в так называемой цивилизации, где уровень культурной и научной осведомленности определяется пи shy;саниями мистера Артура Брисбейна и шедеврами в журнале «Сатердей Ивнинг пост», претензии подобного человека, несомненно, сойдут за энциклопедическое всезнание!.. Но он ничего не знает! – процедил мистер Мэлоун и раздраженно вскинул руки, словно подводя черту под этим приговором. – Он ничего не читал! Господи, чего можно ждать от такого человека?