Известно, что Михаил Афанасьевич заботился в дальнейшем о сохранности этого важнейшего врачебного документа. В одном из писем к сестре он спрашивает: «Цел ли мой диплом?»

«О призыве родившихся в 1896 году», «Призыв ратников ополчения 2-го разряда», «Новый призыв ратников», «Призываются гражданские медицинские врачи и фармацевты», «К призыву врачей»… Это заголовки объявлений в газетах за первые месяцы 1916 г. Ратником 2-го разряда, хотя место его службы в качестве врача в Киевском военном госпитале Красного Креста остается прежним, через некоторое время, очевидно, становится и М. А. Булгаков. Мы предполагаем, что призыв его в армию мог состояться после 10 апреля, когда было издано распоряжение о новой мобилизации врачей и фармацевтов. Выданная шинель еще долго будет ему служить, в ней он уедет в Никольское на Смоленщину, а браунинг, возможно, пригодится в схватке с волками. Есть, однако, и другие мнения о времени призыва.

Исключительно важно подчеркнуть, что, по свидетельству Т. Н. Лаппа, уже став врачом, Михаил Булгаков пошел работать военный госпиталь добровольно. Какая знаменательная подробность! Молодым лекарем с отличием руководило прежде всего чувство профессионального долга, которое он сохранит навсегда.

На Юго-Западном фронте в эти недели назревали события, едва не изменившие вскоре ход войны. Генерал А. А. Брусилов, назначенный 22 марта 1916 г. командующим войсками фронта, в глубокой тайне от противника готовил крупное наступление русских войск. Одним из исходных пунктов предстоящей стратегической военной операции становится Каменец-Подольский, где размещался штаб командующего. Спустя два месяца, 22 мая, после тщательной авиационной разведки путем фотографирования полос вражеских укреплений и невиданной по тем временам многочасовой артиллерийской подготовки на широком фронте начался стремительный «брусиловский прорыв».

«Ураганный огонь», «Войска генерала Брусилова продолжают преследовать противника», «Громадные трофеи», «Подробности Луцкого прорыва»… Сообщения того времени передают масштабы этой операции. Особенно успешно действовали 8-я и 9-я армии. 9-я армия под командованием генерала П. Л. Лечицкого (в ее состав входили преимущественно кавалерийские части) за 13 дней преодолела мощные инженерные оборонительные позиции противника от Каменец-Подольского до Буковины, овладев 5 июня Черновицами.

Характерно, что в книге «Мои воспоминания» А. А. Брусилов уделяет много внимания войсковой медицине. Анализируя военные операции 1914 г., он указывает, что врачебная помощь и своевременная перевозка раненых оказались невозможными вследствие недостатка врачей. Приходилось привлекать к работе всех состоявших при А. А. Брусилове лиц, дабы как-нибудь укрыть раненых, наладить приготовление пищи и чая, подготовить санитарные поезда. Описывая картину после одной из бомбардировок, А. Брусилов подчеркивает: «Я с гордостью взглянул на группу сестер милосердия: ни одна из них не дрогнула, никакой сумятицы не произошло….. Считаю своим долгом перед лицом истории засвидетельствовать, что громадное большинство из них героически, самоотверженно, неустанно работали, и никакие вражеские бомбы не могли их оторвать от тяжелой, душу раздирающей работы их над окровавленными страдальцами — нашими воинами. Да и сколько из них самих было перекалечено и убито…» .

Знаменательны и слова генерала Брусилова о большой помощи фронту со стороны Всероссийского земского союза, благодаря чему удавалось быстро справляться с инфекцией.

Известно, что наступление на Юго-Западном фронте не было поддержано царским командованием, против войск Брусилова была сосредоточена 2,5-миллионная армия. Приходилось преодолевать многочисленные линии колючей проволоки, которую не брали никакие ножницы. Брусилов с горечью называет наступление «кровавым боевым шествием».

Понятно, какая ответственная роль отводилась медицинским формированиям. Многие русские госпитали в период прорыва были сосредоточены в Каменец-Подольском, а затем в Черновицах. Именно здесь, в составе хирургических отделений, пришлось работать и М. А. Булгакову.

С чем столкнулся он как военный врач? Высокая смертность среди раненых, незначительный процент возвращения солдат в строй, отсутствие преемственности и необходимых подразделений на путях эвакуации — все это являлось печальной нормой. «Именные поезда» под шефством императорского двора, появлявшиеся время от времени на прифронтовых станциях, не меняли положения. Во всяком случае, эвакуировать инфекционных больных, солдат с газовой гангреной их начальство, как правило, избегало. Недостаток квалифицированных хирургов в госпиталях и на эвакопунктах препятствовал удовлетворительной сортировке раненых, военно-санитарное управление и благотворительные ведомства продолжали действовать разобщенно. Даже принц Ольденбургский — верховный начальник санитарной и эвакуационной части — был вынужден признать в сентябре 1916 г., что «вся система от высших санитарных организаций показала полностью свою несостоятельность».

Крупная военная операция, готовившаяся на Юго-Западном фронте (в армии входило 511 тысяч солдат), требовала и продуманной медико-санитарной тактики. О характере боев говорят такие цифры: в первые дни прорыва австро-венгерские войска потеряли около полутора миллиона человек убитыми и 400 тысяч пленными. Естественно, потери наступающей стороны, учитывая эшелонированную оборону и преимущество противника в ряде видов оружия, также предполагались немалыми. Госпитальная база фронта была заблаговременно укреплена, а часть лазаретов подтянута к передовой линии. Хирург и писатель П. Е. Бейлин, один из учеников профессора А. И. Крымова, с 1914 г. являвшегося главным хирургом-консультантом Красного Креста Юго-Западного фронта, вспоминал в беседе с нами, что профессор, сам участник пяти войн, неоднократно рассказывал о своих встречах с А. А. Брусиловым и о возникшей у них мысли изменить медицинское обеспечение наступления.

Продуманные заблаговременные меры диктовались личным опытом Алексея Петровича Крымова. В июне 1915 г. во Львове, к стенам которого рвались немецкие армии, он сутками работал в госпиталях, произвел сотни операций. Но что мог сделать даже хирург-виртуоз, если система эвакуации раненых как таковая отсутствовала…

Горькие уроки — хотя бы в локальной диспозиции одного из фронтов — на этот раз были в определенной мере учтены. Одним из медицинских подразделений, поставленных на колеса, и оказались хирургические отделения трехсводного госпиталя в Киеве. Накануне прорыва они были переведены в Каменец-Подольский и вошли в состав размещенного здесь крупного госпиталя Красного Креста.

Камни Каменца… О том, что Михаил Афанасьевич Булгаков в юности служил в этом городе, говорится в исследованиях Л. М. Яновской и М. О. Чудаковой. Но где находился госпиталь, куда было переброшено подкрепление? Мосты над глубоким каньоном, двенадцать башен крепости, костелы и минареты, крутые гористые улочки, соседствующие с довольно широкими зелеными проспектами. И вот череда зданий на возвышенности. Сводчатые коридоры, атмосфера прошлого века. Это корпуса городской больницы им. В. И. Ленина — бывшей губернской земской больницы. Построенная более ста лет назад, она и сегодня впечатляет рациональностью архитектуры, удачными функциональными решениями. Отделения протянулись почти на квартал. Чуть поодаль, на взгорье, двухэтажные дома больничного общежития, входящие в единый ансамбль.

В 1915 г. здесь был развернут эвакуационный госпиталь Красного Креста, о его посещении упоминает в своих трудах профессор В. А. Оппель, инспектировавший медицинские учреждения Юго-Западного фронта. Сохранилась групповая фотография 1915 г., на которой запечатлены раненые, врачи, сестры милосердия в одном из огромных больничных залов. Именно в состав этого госпиталя весной 1916 г. влилось врачебное пополнение из Киева.