Он поднял на собеседников наполнившиеся тревогой глаза.

– Они вот такой величины, мсье. Я вас не обманываю. Его ладони раздвинулись.

– Не меньше, чем с чайное блюдце. Правду говорю. И ничего не значит, что вы не нашли ничего на поляне. Это значит только, что они попрятались и затевают что-то дурное.

Осторожно взяв его за локоть, молодая женщина увлекла старика за собой по направлению к большой машине черного цвета, стоявшей на проселочной дороге.

– Доверьтесь нам, мсье Гийодо. Меня зовут Ирен Эссартье, а моего спутника — Реми Лашеналь. Мы оба работаем в Объединенной Службе Разведки Содружества Государств. Несмотря на то, что вы, по-видимому, думаете, Содружество очень серьезно относится к вашему заявлению. Вы должны поверить нам, иначе у нас с вами ничего не получится…

– Они надсмеялись надо мной в Фонтене, — с упрямой обидой повторил старик.

– Это понятно. Они же не знали. А вот мы, мы знаем.

– Вы знаете что?

– Вечером 27 октября нечто, какой-то объект, упал в Мерванском лесу.

– Он не упал, мадам. Он приземлился.

– Вы не единственный, кто его видел. ОСР располагает и другими свидетельствами. В этот день, около восьми часов вечера, не менее двадцати человек в департаменте видели, как «что-то» пролетело по небу и исчезло в лесу… Именно в том месте, где мы сейчас находимся.

Они подошли к машине. Лашеналь шел в нескольких шагах позади.

– Подождите, подождите, — засуетился старик, когда они собирались сесть в машину.

Нагнувшись, он заглянул под сиденья, потом за заднюю спинку, в дверные карманы. Наконец он уселся на заднее сиденье рядом с женщиной. Лашеналь сел за руль, не включая, однако, зажигания. Повернувшись боком, он смотрел на Гийодо.

– Ну так? — произнес он.

На его узком лице глаза смотрели холодно, губы сжаты в тонкую линию. За свою долгую практику ему приходилось сталкиваться со столькими мистификаторами, фантазерами, да и просто сумасшедшими…

– Слушайте, я понимаю, что вам не так легко взять да просто поверить, — начал старик умоляющим голосом. — Хорошо бы, конечно, чтобы что-нибудь осталось, хоть какой-нибудь след… Но вы же видели: и трава не примята, и листья как лежали, так и лежат. Но я клянусь вам… Ох! Как бы я хотел, чтоб мне поверили…

– Мы вам верим. Расскажите все, как было, с самого начала. Рапорт бригадира был слишком неполным.

– Вообще-то, я его понимаю. Кто решится написать такое черным по белому?

Старик заморгал глазами и поежился. Его бесцветные глаза смотрели в никуда.

– Гийодо! — окликнул Лашеналь и, перегнувшись через спинку сиденья, похлопал его по колену.

– Это вечером было, я уже говорил, — нерешительно начал старик. — Я ехал из Нанта. Товар там закупил на ярмарке. Я же разъездной торговец. Так вот, поехал я через Шантонне, а потом через Шатеньере. Я думал остановиться в Мерване на ночь. У меня в тех местах постоянные клиенты на фермах. Покупают рабочие штаны, одежду для детишек, силки, рамки для фото… Встретил, кстати, по дороге Шабрено, лесника. Он может подтвердить. Немножко поболтали, и я дальше поехал. И тут я увидел свет.

Голос старика звучал глухо, как во сне.

– Свет был голубой и очень яркий. Он двигался по небу прямо передо мной, не очень высоко. Когда он пролетел над дорогой так, что чуть не задел телеграфные провода, я увидел, что это что-то вроде шара или, скорее, круга. И ни звука кругом, только этот голубой свет в вечерних сумерках. И я вам честно скажу, тут я испугался. Не так, как бывает, когда на тебя чуть машина не наедет или когда хулиганье повстречаешь. Нет, это было, как в дурном сне, знаете, когда боишься сам чего не знаешь.

И дальше было все равно что как в кошмаре. Убежать хочешь, да ноги не двигаются. Отвернуться хочешь, но все равно смотришь до конца… Я был совсем один на дороге, посреди леса. Мне бы убраться оттуда как можно скорее. Я даже готов был весь свой груз бросить… А вместо этого стою на дороге и смотрю на то место, где эта штука скрылась за деревьями. «Может, это камень с неба упал?» — говорю про себя. Есть такие камни, знаете? Я когда-то давно читал об этом. Но тогда должен быть свист, гром, да и падают они отвесно или почти… И тут мне совсем другое на ум пришло: все эти штуки, о которых столько разговору было лет тридцать тому назад. «Летающие тарелки» — так это газеты называли. Вы молодые, не помните. Это прямо мода такая тогда была. Все их видели, кому не лень. Даже игрушки такие для детишек делали. А потом я себе и говорю: ведь давно известно, что это ученые испытания всякие проводили. Как Содружество образовалось, так все известно и стало. Говорят, то что в космос сейчас летают — так это благодаря этим испытаниям.

Так вот я себе все это говорю, а сам, оказывается, уже иду по лесу, через кусты. С любопытством, мсье, никто не сладит. «Это управляемый снаряд — вот что это, — так себе говорю. — С базы в Рошфоре их запускают, кому это известно. Это их снаряд, видимо, потерялся».

И вдруг выхожу я как раз на это место, на край поляны. Солнце еще не совсем зашло, но светло было не от этого. Эта штука светилась. Переливчатым таким оранжевым светом. А лежала она как раз в том месте, что я вам показывал. С виду — будто волчок с музыкой. Есть такие большие металлические волчки, и сверху ручка для завода… Диаметром она была три-четыре метра, не больше.

Движения никакого не было видно. И не было похоже, что этот «волчок» сюда просто упал. Наоборот, казалось, он знал, куда летел. Кругом ни ветки сломанной, ни земли взрыхленной. Можно даже сказать, что «волчок» этот и не приземлился вовсе, а просто висел себе неподвижно над самой землей.

Старик, чей голос было окреп по мере его рассказа, вновь, казалось, отключился от действительности. Его руки беспорядочно двигались, а лицо исказил нервный тик. Он что-то бормотал заплетающимся языком.

Ирен Эссартье тронула его за руку.

– Мсье Гийодо!

Внезапно старик возобновил свой рассказ. Голос его звучал монотонно, взгляд был неподвижен.

– Купол начал поворачиваться. Нет, не совсем так: не купол, а только полоса между середкой и верхом. Меня даже дрожь пробрала: так долго ничего не двигалось, и вдруг это кольцо начинает медленно-медленно вращаться. Вы знаете, есть такие банки для лекарств, у которых, чтобы вытряхнуть таблетку, надо поворачивать крышку, пока дырка на нижнем краю крышки не совпадет с дыркой на верхнем краю банки. По-моему, у «волчка» было что-то похожее. Когда в кольце появилось отверстие, оно остановилось. И тут я их увидел.

Старик посмотрел на женщину, сидящую рядом, потом Лашеналя.

– Вы можете мне поверить? До сих пор верили? Я сам ведь, стоя в кустах, подумал: уж не тронулся ли я? Всего ожидал, но такого… Про эту дырку — а она была сантиметров пять высотой и пятнадцать-двадцать шириной — я было подумал, что это прицел, бойница, отверстие для антенны, что-нибудь в таком роде… Но мне и в голову не могло прийти, что это просто-напросто дверь. И из этой двери, один за другим, они начали выходить: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… Десять, двадцать, тридцать…

– Будем настороже.

– Я тоже так считаю, — сказала Ирен. — Ты видел людей?

– Да. Такое впечатление, что они напуганы. Словно в оторопи какой-то. Они наверняка что-то видели. Но вот как их разговорить?

– Я немного знаю Вандею. Я однажды была здесь в отпуске, когда стажировалась в Институте психотехники. Люди тут недоверчивы, скрытны и не очень разговорчивы, особенно с чужими.

– Возможно. Но ведь сказано же им, что есть опасность, что это для их же блага…

Ирен пожала плечами. Она нехотя выудила кусочек мяса с тарелки из толстого фаянса, что им подали в сельской гостинице.

– Реми, ты считаешь, что это серьезно? Ты действительно думаешь, что… что это может плохо кончиться?

– Нет, если вовремя принять меры. Но для начала надо выяснить, в чем же все-таки тут дело? Для этого нас сюда и послали. Разве стали бы беспокоить ОСР из-за какого-нибудь происшествия местного масштаба?