В декабре 1990 года Президент Горбачев учел «озабоченность советских людей распространением в стране различного рода порнографической псевдомедицинской литературы, эротических видеофильмов» и подпирал распоряжение «О разработке неотложных мер по охране общественной нравственности».
«Восстать против того, что разыгралось», Президента, по его словам, заставила записка, поданная ему Евгением Примаковым и Валентином Распутиным. О содержании записки Президент детально не рассказывал. Наблюдателей не удивило, что идея пришлась Президенту по душе: как сообщала в свое время газета «Дом Кино», Горбачев ушел с просмотра кинофильма «Маленькая Вера» в момент совершения Верой полового акта.
Ответственным за нравственность был назначен министр культуры СССР Николай Губенко. Как практически он собирался выполнять распоряжение Президента, министр сообщить журналистам отказался.
До сих нравственное здоровье народа охраняло правительственное постановление об ответственности за пропаганду культа насилия и порнографии 1987 года. Опираясь на этот документ, милиция постаралась определить нормы отечественной морали. «Черный видеосписок» МВД возглавлял фильм Б.Бертолуччи «Последнее танго в Париже». В последнем распоряжении Президента предложено «восстать» против порнографии, учитывая опыт других стран.
Впрочем, зарубежный опыт уже однажды использовала Академия наук СССР, выпустившая в ноябре 1988 года «Методические рекомендации по проведению искусствоведческой экспертизы фото-кино-телепродукции». По статистике Прокуратуры СССР, до вступления «рекомендаций» в силу за порнографию успели посадить 200 человек. За пропаганду насилия — ни одного. После вступления этого документа в действие было осуждено полтора десятка человек.
По мнению некоторых сотрудников МВД, Академия наук «легализовала порнографию в СССР»: в соответствии с рекомендациями репертуар видеозалов с лентами типа «Девочки в прозрачных трусиках» признать порнографическим нет возможности.
В 1990 году репертуар видеоточек страны на восемьдесят процентов стал эротическим. Видеосалоны уже не крутят порнофильмы, классифицированные на Западе «XXXrated», так как первая волна интереса советских зрителей к «жесткому порно» схлынула еще полтора года назад.
Нью-йоркская газета «Новое русское слово» (14.12.1990) описала подоплеку горбачевского указа, опубликовав присланную из Москвы статью Александра Владыкина «Горбачев бросает кость мафии»:
«5 декабря в ходе парламентских прений по поводу изменении в Конституции был затронут вопрос о порнографии. Горбачев, употребив для коитуса эвфемизм „известные отношения“, выразил возмущение телевизионной передачей, посвященной старой китайской живописи, где на одной из гравюр были показаны эротические позы и положения. Это был ответ на запрос депутата Васильца о том, не пора ли прекратить в стране „пропаганду насилия и секса“ в видеосалонах. Горбачев ответил: пора. Более того, с небывалой оперативностью на следующий же день было объявлено „распоряжение президента“, где говорилось, что, „учитывая озабоченность советских людей“, необходимо разработать неотложные меры по „охране общественной нравственности“, что и поручается министру культуры Губенко, — очевидно, в связи с тем, что „министерства нравственности“ Горбачев еще не организовал.
Разумеется, политический игрок такого класса ничего не делает случайно. На самом деле на этой сессии рассматривались важнейшие для него вопросы: о дальнеишеи концентрации власти в его руках — в данном случае исполнительной, связанной с правом лично формировать кабинет, а также о его детище — „союзном договоре“, который тоже вызывает „озабоченность советских людей“, поскольку невероятно для советской империи либерален по отношению к республикам и, судя по всему, идет в русле договоренности с Ельциным, — проекты российские и союзные расходятся лишь в частностях. В этих условиях бросить подачку „озабоченным“ — пожертвовать им Камасутру и учебники по „начальному сексу“ — представляется лишь подмигиванием.
Однако прецедент такого рода политического маневра — прецедент, когда „озабоченные“ консерваторы еще на заре горбачевской эры получили подарок в виде антиалкогольной кампании, у всех на памяти, а последствия этого „жеста“ для страны были воистину драматическими.
Впрочем, то не был лишь жест, конечно. Демагогическая забота о „здоровье нации“ была лишь фоном жесткого политического расчета — причем в тот раз непосредственного. Дело в том, что непьющий (судя по всему) Горбачев таким образом получил в свое распоряжение безотказное оружие против спившегося партаппарата и номенклатуры любых уровней. Достаточно напомнить, что именно „на пьянке“ погорел один из главных соперников Горбачева — Романов, которого в Венгрии Кадар напоил до того, что тот не смог выполнять протокол, о чем и доложил в Москву. Секретари обкомов, снятые под эту кампанию, исчисляются десятками: их убирали если не за прямое пьянство, то за недостаточное рвение в борьбе с алкоголизмом. Были почищены министерства — начиная с МИДа. О пешках из какого-нибудь министерства культуры уже и не упоминаю.
Но, выиграв тот тур политической борьбы (и нынче приписав инициативу кампании смещенному Лигачеву, который по простоте ли, по расчету ли и сговору, но всю вину принял на себя), Горбачев, надо полагать, уже подсчитал, чем уже пришлось заплатить за рискованную авантюру. Первое: инфляция. Ибо в стране, где алкоголь наравне с рублем является валютой, меновой единицей при расплате за любые услуги, его искусственный дефицит автоматически приводит к росту цен. А если учесть, что Горбачев, пытаясь на первых порах выправить положение, еще и поднял стоимость пол-литра водки, то можно представить, сколь мощный толчок получила девальвация неконвертируемого рубля. Второе: резкое сокращение поступлений денег в казну, — деньги оставались на руках у населения, что еще больше подгоняло инфляцию в условиях отсутствия потребительских товаров. Третье последствие: необходимость эмиссии — выплескивание необеспеченных денег в виде зарплаты населению. Все вместе означало мощнейший пинок и без того проседавшей экономике СССР.
И, наконец, страна получила новую волну организованной преступности. Торговая мафия именно на дефиците алкоголя отработала межрегиональные связи, контакты с правоприменяющими органами, обзавелась охраной, коммуникациями, запаслась деньгами, и теперь это — настоящая вооруженная армия, с которой не справится даже герой Афганистана генерал Громов, брошенный только что на укрепление руководства МВД. В свете этого жест президента в сторону консерваторов, требующих защиты „нравственности нации“ от видеофильмов (все они, разумеется, западного производства), можно оценить лишь как новый подарок мафии.
О нравственности. Ее в теперешнем СССР воистину трудно защищать: венерические болезни в школах и пионерских лагерях, чрезвычайное число разводов, гигантская проституция, надвигающаяся в условиях полного исчезновения даже презервативов волна СПИДа, крайне низкий уровень культуры и ответственности и полная деморализация общества — это фон, на котором какая-нибудь Эммануэль выглядит монашкой. А ведь именно за ней теперь предстоит охота милиции и КГБ, причем охота значительно более приятная, чем преследование вооруженных рэкетиров.
То, с чем собирается бороться президент, выглядит на сегодня так. В самых заштатных городках сегодня бесконечно крутят эротические видеофильмы, причем, как правило, не порнографию, а именно невинный „эротик“. Впрочем, в рабочее время в каком-нибудь НИИ вполне могут коллективно, всем отделом, смотреть и „Калигулу“, и это — отнюдь не метафора. Эротические фильмы смотрят семьями, в гостях, смотрят дети, подростки свистят и требуют „Бадмена“. На поток поставлены советские фильмы крайне низкого качества, имитирующие западные триллеры, но с большой дозой крайне неаппетитной эротики. Это что касается кино.
По всем городам и весям продают кустарно выполненные — зачастую на „ксероксах“, — „путеводители по сексу“, „эротические бюллетени“, а официальные журналы (скажем, комсомольская „Смена“) дают рецепты от импотенции в картинках. Все — крайне провинциально, халтурно, на живую нитку и — что важно — по крайне доступным ценам: ну, как в Нью-Йорке на 42-й улице. И легко себе представить, к чему приведут запреты.