- Все это до мельчайших подробностей знаю. Был у генерала Цветаева. Летал туда по заданию начальника штаба армии...

Опыт Осипова мог пригодиться, и я попросил его рассказать о сентябрьском полете возможно подробнее. Честно говоря, не ожидал, что Александр Ефимович окажется таким интересным рассказчиком. Он настолько полно и красочно, с мельчайшими подробностями передал свои впечатления, что, как говорят, ни прибавить, ни убавить. Передаю этот рассказ так, как он сохранился у меня в дневниковых записях.

"Вызвал начальник штаба и сказал, чтобы я был готов к вылету на КП Южной оперативной группы. "Есть!" - отвечаю.

Инструктировал перед полетом сам начальник штаба. Он приказал взять с собой только чистую карту района и командировочное предписание. Предупредил:

- Не забудьте о пароле.

Мне предстояло прибыть на КП Южной группы и перенести с карты генерала В. Д. Цветаева расположение подчиненных ему частей: 3-й морской стрелковой бригады, отдельных стрелковых полков и подразделений ленинградских добровольцев. Были и другие поручения к командующему группой. Их обычно передают по средствам связи, но тогда почти сутки с Южной оперативной группой связь была крайне неустойчивой.

- Теперь слушайте, как лететь. - И генерал сделал паузу, посмотрел на меня в упор, а затем начал втолковывать:

- С места взлета - до станции Токари. От нее повернете на запад. Строго на запад. До дороги Лодейное Поле - Олонец. Следите по карте. С выходом на эту дорогу разворачивайтесь в сторону Олонца и изучайте все, что увидите справа и слева. На подходе к Олонцу найдете командный пункт генерала Цветаева. На обратном пути посадка в Лодейном Поле. Необходимо уточнить обстановку на Свири.

- Есть! - ответил я и повторил задание и маршрут полета. Но начштаба не торопился меня отпускать. Он несколько раз прошелся по комнате, потом остановился около меня и совсем по-отцовски сказал:

- Лучше лететь на низкой высоте, авиаторы малой ее называют. Буквально над лесом, чтобы избежать встречи с истребителями противника. Да и зенитчики постреливают. - Еще раз о чем-то задумался, потом проговорил: - Автомат с собой возьмите, он надежнее пистолета. В случае чего - в лесу укрыться можно. А пистолет уже на последний момент...

Он похлопал меня по плечу, вдохновляя "а первую самостоятельную фронтовую командировку.

- А с продуктами как?

- Все есть, товарищ генерал-майор.

- Вы свободны, Александр Ефимович.

Начальник штаба всегда называл исполнителя по имени-отчеству, когда поручал ему особо ответственное задание. Порученец тоже не составил исключения.

Над Онежским озером всходило солнце, когда наш неутомимый труженик У2, развернувшись, взял курс на юго-запад. Летчик капитан Вьюгов управлял машиной спокойно, изредка бросая взгляд то на карту, то на местность. Вскоре мы пошли вдоль железной дороги. По обеим ее сторонам тянулся сплошной лес. Невольно подумалось: укрыться тут есть возможность, а вот где сесть, если обстоятельства вынудят? Хоть и невелика машина У2, а все же самолет, пробежка ему нужна.

- Станция Токари! - прокричал мне летчик и положил машину на правое крыло.

- Вижу, - ответил я.

Оживленнее стало на проселках. Видны были повозки, изредка - машины. Самолет еще немного снизился. Теперь шли буквально над верхушками деревьев

- Всех, кто движется на север, буду считать своими, а кто на юг видимо, противник, - прикинул я при подходе к линии фронта.

Пролетели над колонной пехоты. Она двигалась в северном направлении. Растянулась до двух километров.

- Может, сядем? - крикнул я летчику. - Узнаем, что за часть.

Капитан Вьюгов замотал головой:

- Здесь негде. Кругом болота и лес. Можно не подняться.

Тогда рукой я очертил в воздухе круг, давая пилоту понять, что нужно покружить над колонной. Летчик положил самолет в вираж, стали хорошо видны прямоугольнички подразделений с командирами во главе. Различалось даже оружие: винтовки, ручные пулеметы. А вот и три станковых на катках. Ну конечно же маршевый батальон из Лодейного Поля. Я махнул летчику: давай вперед.

В северном направлении наблюдались высокие клубы дыма. Посмотрел на карту, определил, что пожар в Олонце. Высоко над нами прошла эскадрилья бомбардировщиков Пе2. Потрогал летчика за плечо и показал вверх рукой.

- Наши! - крикнул он.

Мы летели уже больше часа. Где-то неподалеку должен быть командный пункт Южной группы. Я внимательно рассматривал вдоль дороги все высоты, поляны и опушки леса. При обходе Олонца с запада лучше рассмотрел пожар в городе, но установить, что горело, не смог. В 10-12 километрах севернее последовательно заходили на цели и пикировали наши бомбардировщики.

- Там линия фронта! - крикнул я летчику и показал рукой. Он закивал головой:

- К Тулоксе не полетим. Можем напороться на зенитки.

Северо-западнее Олонца стали кружить над лесом, тщательно просматривая дороги и полянки. Потом опять повернули к городу и в этот момент увидели три Красные ракеты в 1,5-2 километрах по курсу.

- Не нам ли? - крикнул летчик. - Пойдем на ракеты.

- Да, да, - согласился я, хотя и не было твердой уверенности в том, что мы достигли цели.

И вот кружим над местом, откуда взлетели ракеты. Вижу отдельные легковые машины, несколько палаток род кронами елей. Ясно различаю "эмку". Сделав еще круг, мы наконец увидели выложенный еловыми лапами посадочный знак.

- Сажусь! - И летчик сбросил газ. Вскоре колеса нашего У2 запрыгали по кочкам. Капитан Вьюгов подтянул самолет под кроны двух больших елей. Навстречу нам бежал молодой командир.

Под деревьями в разных местах стояли автомашины. Телефонные провода, пересекая друг друга, тянулись к небольшой землянке.

- Сюда, товарищ старший лейтенант, - пригласил меня сопровождавший командир, показывая на вход в Землянку.

Генерал-лейтенант Цветаев разговаривал по телефону. На мой доклад о прибытии только устало махнул рукой: сиди, мол, и жди очереди. Но я продолжал стоять, разглядывая командующего группой. По другому телефону разговаривал генерал-майор. "Наверно, это Тихомиров", - решил я, припоминая портретную характеристику генералов, которую давал мне перед отлетом капитан Хохлин.

Я предъявил документы, изложил цель прибытия.

- Час тому назад, - сказал генерал Цветаев, возвращая командировочное предписание, - я разговаривал с командующим армией генерал-лейтенантом

Гореленко. Слышно было очень плохо. Но я понял, что южная оперативная группа должна сдержать наступление противника и обороняться по реке Свирь, от станции Токари справа, через Лодейное Поле, до станции Паша, где должен быть ее левый фланг. В состав группы поступает пополнение.

Я доложил генералу все, что мне приказал передать начальник штаба армии. Дополнительная задача, поставленная группе, возникла, видимо, после моего отлета. Разглядывая меня, командующий продолжал:

- А сейчас третья морская стрелковая бригада ведет тяжелый бой севернее Олонца. На ее участке противник возобновил наступление. - Наклонившись над картой, по которой я следил за обстановкой, он продолжал:

- Ленинградские ополченцы ведут бой вот на этом рубеже и несколько южнее. Мало артиллерии. Всего до тридцати орудий на такой широкий фронт.

После того как он закончил информацию, я доложил ему, что в 20 километрах южнее Олонца пешим порядком следует стрелковый батальон. Это, видимо, первый из двух маршевых батальонов, направленных из Лодейного Поля. Если его подвезти автотранспортом, то можно ускорить дело.

Генерал снова посмотрел на меня, потом на карту, прочертил на ней рубеж южнее Олонца и спросил:

- Товарищ Тихомиров, кого можно послать на автотранспорте за батальоном? Пять-шесть автомашин мы соберем и подбросим подкрепление вот сюда. - И командующий группой указал на карте только что отмеченный рубеж. Потом, размышляя вслух, продолжал: - Значит, идет батальон. Ждали его, очень ждали... А что узнали от Казанцева? Вы с ним связались? - переменив тему разговора, спросил он генерала Тихомирова.