Программой же — максимумом должна была стать его самостоятельная женитьба на Марии Анне — если не формальная, то хотя бы фактическая. Поскольку действующие лица были католиками, то официального развода с Евой Марией никак не могло состояться. Но и это не было непреодолимой проблемой.

Иоганн Непомук был бы не первым католиком (наверняка и в данной местности также), который стал бы сожительствовать с любовницей и иметь от нее детей при наличии живой жены. Мазер свидетельствует о широчайшем распространении незаконнорожденных детей в тогдашней Австрии, а также и о том, что «отцы /…/ нередко забирали внебрачного ребенка в свой дом».[294]

Типичным в этом отношении, как мы увидим, оказалось поведение Гитлера уже из следующего поколения — Алоиза, отца Адольфа Гитлера: этот запросто заводил детей в собственном доме от собственных подруг, несмотря на наличие законной жены. Причем поступал он таким образом не однажды — не при единственной из жен, а при двух последовательных: смерть приходила на выручку к этому ловеласу, менявшему с ее помощью и жен — и вообще она неоднократно оказывала помощь членам этого семейства, на чем нам еще предстоит останавливаться!

Кто знает, насколько похожей и печальной могла бы оказаться и судьба Евы Марии — жены Иоганна Непомука!

Учитывая же явно меркантильный характер посягательств Иоганна Непомука на Марию Анну, нельзя исключить и того, что последний мог заручиться и согласием на эту выгодную диверсию от собственной жены, разумеется — без предположительного условия о фатальном исходе для нее самой, в чем она могла и ошибиться! — мировая уголовная хроника хорошо знакома и с такими вариантами разрешения подобных сюжетов!

Понятно, что Иоганн Непомук демонстрировал очень теплые чувства к женщине, перед которой когда-то преклонялся и о которой, возможно, мечтал в детские годы. Говорят, что старая любовь не ржавеет!

Едва ли прежде Мария Анна могла обратить серьезное внимание на 14-летнего мальчика, но теперь эти его неизжитые чувства не могли не тронуть сердце этой женщины — как и любой другой в подобной ситуации. В крайнем случае, эти мальчишеские чувства было не поздно и попросту придумать!

Сейчас же этой женщине предстояло стать близкой родственницей — так что высказываемые симпатии со стороны будущего родственника были вполне уместны, и не было резона их скрывать!

Понятно, что и Мария Анна должна была благосклонно принимать участие тридцатилетнего мужчины и не отвергать такое внимание будущего родственника — ведь ей так не хватало этого в прошедшие годы, когда она вообще была лишена самых обычных житейских благ: европейские тюрьмы XIX века — это не современные «санатории» для преступников!

Но все, конечно, заключалось именно в степени этих понятных чувств — и вот тут-то ситуация, отягченная целым рядом обстоятельств, целенаправленно стала выводиться из-под контроля!

С одной стороны, эйфория обретенной свободы — опасный наркотик для любого заключенного, вышедшего на волю. В данном случае действие его могло оказаться особенно пагубным.

С другой стороны, добавил впечатления эффект неожиданных встреч. Даже в самой обычной жизни люди, а в особенности женщины, старея постепенно, не успевают ощутить и осознать происходящие с ними перемены. Зато внезапные встречи со знакомыми, с которыми они не виделись много лет, заставляют вдруг увидеть неумолимую работу времени!

Здесь же произошло нечто вообще невообразимое!

Мария Анна должна была испытать двойной шок: Георг, постаревший и опустившийся, был совсем не тем молодым мужчиной, образ которого хранился в ее памяти целых пятнадцать лет; зато его брат оказался в том самом возрасте, в каком находился Георг, расставшийся затем с нею на все эти долгие годы!

Мы не знаем, насколько похожи были братья, да этого, в сущности, и никто не знал — ввиду отсутствия их фотографий и рисованных портретов и всегдашней пятнадцатилетней разницы в возрасте. Мы уже частично цитировали: «Данных о том, как выглядел Непомук Хюттлер, умерший в 1888 г., не сохранилось. Даже его непосредственные потомки этого не помнили»[295] — и это тем более относится к его старшему брату, умершему много раньше.

Лишь Мария Анна могла их сравнить столь наглядно, как позволила сложившаяся уникальная ситуация — такая страшная по своей сути, что подобной не пожелаешь никому!

А тут еще и жена Иоганна Непомука, Ева Мария, всем своим видом и возрастом вполне подтверждала столь популярную в будущем Третьем Рейхе поговорку — ничего невозможного не бывает! — авторство которой приписывалось и Гитлеру, и Гиммлеру, и Гейдриху!

Марии Анне, вдруг иррационально вернувшейся в далекое прошлое, от которого ее просто принудительно изолировали на пятнадцать лет, было очень трудно отличить иллюзию от реальности, да вдобавок и понять, что невозможно возродить обстановку, когда она, свободная и молодая, позволяла себе не очень-то и заботиться об отношении к себе мужчин, жаждущих ее благосклонности и претендующих на безраздельное обладание ею.

Таким образом, атака на сердце Марии Анны, которую, как мы полагаем, предпринял Иоганн Непомук, была хорошо обеспечена целым рядом обстоятельств.

В результате совершенно не известно, удержались ли Мария Анна и Иоганн Непомук в границах допустимых братских и сестринских чувств.

Вполне возможно, что Иоганн Непомук действительно стал виновником беременности пока еще не состоявшейся родственницы. Не исключено даже и то, что и сама Мария Анна не могла точно знать, кто же из братьев оказался отцом ее сына.

Но можно предположить и совсем иное: Мария Анна могла остаться все-таки недоступной для посягательств молодого младшего брата ее суженого.

Разумеется, если между Марией Анной и Иоганном Непомуком так и не возникло никаких интимных отношений, то последний мог быть совершенно точно уверен, что не является отцом ее ребенка — как он это и утверждал всю свою оставшуюся жизнь.

При этом внезапная беременность Марии Анны могла создать истинные основы последующему счастливому браку и обнаруживала возможность появления у нее и у Георга полноценного потомства, возможно — даже сына (как и получилось!), какового вовсе не имелось у самого Иоганна Непомука. Это резко усложняло, практически — исключало пути последнего к овладению желанным богатством!..

И новоявленный Яго вполне мог подпустить вовремя клевету даже о совершенно безгрешной в данной ситуации женщине!

Такое предположение нисколько не противоречит всему последующему!..

Похоже, что соотношение характеров и жизненного опыта участников этой драмы оказалось все же не совсем таким, чтобы Иоганн Непомук мог безраздельно диктовать всем остальным условия сложной игры, необходимые для него; он был, напомним, самым младшим изо всей этой четверки, состоявшей из обоих братьев и их напарниц, сильно уступая по возрасту всем троим остальным.

Возможно, Мария Анна все-таки оттолкнулась от него, распознав его неоткровенность, хотя, как показали последующие события, она заведомо не сделала необходимые категорические выводы.

Не исключено и прямо противоположное: она действительно-таки увлеклась молодым поклонником, но они не сумели или просто не успели договориться между собой о последовательности дальнейших шагов, а время не терпело: ведь беременность достаточно скоротечна — и требует достаточно энергичных решений, порождаемых самим ее возникновением и предстоящим рождением ребенка. Но в наступившее критическое время могли помешать и вмешаться окружающие заинтересованные персонажи — прежде всего, конечно, Георг, который никак не мог быть стороной, вступившей с кем-либо в сговор в данной ситуации.