Глава 58

Интриги продолжаются

Несколькими днями позже поздней ночь Тристан Лермит, укутанный с ног до головы в чёрный плащ, пересёк мост Сен- Мишель. Недалеко от места, где заканчивался мост, его ждал человек, закутанный, как и он, в чёрный плащ. Тристан подошёл к нему, и они вдвоём спустились под мост к берегу Сены. Здесь между ними состоялся короткий разговор.

— Ты узнал? — спросил Тристан у незнакомца. Тот тихо ответил:

— Узнал. Всё так и есть. Гилберт де Лануа — главный в ордене. Ему служат тысячи людей. Половина из них убьют кого угодно по одному движению руки этого человека. Он обладает огромным могуществом. Логово ордена находится под одной из часовен в монастыре. Я знаю, где она находится, однако проникнуть внутрь мне не удалось. Часовня усиленно охраняется. На виду никого нет, но едва кто- либо оказывается у дверей — сразу возникают два монаха. По моему глубокому убеждению, они не единственные кто охраняет вход в логово ордена. Они полностью властвуют в монастыре. Часть людей в монастыре лишь притворяются монахами. В действительности же они служат ордену. Однако различить настоящих и мнимых монахов не представляется возможным. И эти скудные сведения мне удалось добыть с риском для жизни. Эти люди охраняют всё, что имеет отношению к ордену. Никому не удастся подобраться к ним близко. Они убьют любого, кто попытается это сделать.

Тристан внимательно выслушал собеседника. Когда тот закончил, он вытащил увесистый кошелёк и вручил ему со словами:

— Продолжай наблюдать за всем, что происходит в монастыре. Встретимся здесь ровно через неделю!

На том оба расстались. Незнакомец сразу же испарился в темноте, а Тристан поспешил в обратный путь, дабы сообщить важные вести своему хозяину. Путь его лежал в предместье Сен-Виктор. Именно там находился небольшой уютный домик, который стал на время пристанищем…для наследника престола.

Когда Тристан появился в доме, Дофин всё ещё не ложился. Завидев его, он вскочил с кресла и забросал нетерпеливыми вопросами. Как ни странно, Тристан всегда запоминал их все.

— Ваше высочество, слова Таньги подтвердились, — сразу же сообщил Дофину Тристан, — Лануа действительно являетесь главой ордена.

— Кто бы мог подумать, — Дофин Людовик неопределённо хмыкнул, — признаться, я уже начал подумывать, что этот пройдоха одурачил нас в прошлый раз. Приходится признать истину. Таньги избавил нас от возможности быть одураченными этими людишками. Ничего, очень скоро мы избавимся от них.

— Это сделать не так просто, ваше высочество, — подал голос Тристан.

— Святые и грешники! Кто говорил, что сделать легко? Однако сделать придётся. И, прежде всего, следует убрать Лануа. Он слишком много знает и как мне видится, слишком многого хочет. Во всяком случае, я не собираюсь отдавать церковь в руки этого негодяя. Такой поступок был бы равносилен приговору самому себе. Следовательно, мы должны быть готовы. Как только батюшка отдаст богу душу… — Дофин осёкся и, с беспокойством взглянув на Тристана, коротко спросил: — Кстати, как его здоровье?

— Ухудшается с каждым днём! — ответил Тристан. — Мне стало известно о гонце. Его отправили за вами.

— Значит, дела действительно плохи!

— Я узнал ещё кое- что. Верные герцогу Бургундскому люди отправили к нему гонца. Судя по всему, он скоро вновь появится в Париже.

— Следовательно, дела ещё хуже. Мне следует поторопиться с приездом из Дофине. Однако раньше времени я также не могу приехать. Это может вызвать подозрение. Подождём немного.

— Ждать опасно, ваше высочество, — осторожно заметил Тристан, — в окружение короля есть человек, который каждый день сообщает Лануа о состояние его здоровья.

Дофин нахмурился и пробормотал:

— Эти колдуны, прости меня господи, протянули свои щупальца повсюду. Ты узнал имя этого человека?

Тристан кивнул.

— Это Кузино!

— Секретарь моего отца. Я казню его вместе с остальными, как только стану королём. Он не заслуживает иной участи. Что ещё удалось узнать?

— В Париж пришли неприятные вести с Севера. Идёт слух, будто английская армия активизировалась и нанесла несколько поражений нашим отрядам. Им, как говорят, даже удалось занять несколько городов.

— Король умирает. Этими словами всё сказано. Все вокруг стремятся использовать благоприятные обстоятельства. Ничего, пусть насладятся нашей слабостью. Очень скоро мы заставим всех горько пожалеть о своих деяниях. А пока, — Дофин наклонился к уху Тристану и стал что- то нашёптывать.

В то время как происходил этот разговор, в другом месте, а именно в подземелье монастыря Бернардинцев, состоялся не менее важный диалог между главой ордена и тем самым Кузино, о котором упоминал Тристан. Тристан был, несомненно, прав утверждая, что этот человек служит ордену. Этой ночью он выскользнул из дворца, дабы иметь возможность лично доложить обстоятельства болезни его величества. Лануа принял его в мавзолее. Восседая в кресле, он с неослабным вниманием слушал рассказ Кузино.

— Я проверял лекаря, как вы и приказывали мне, — согнувшись в поклоне перед Лануа, говорил Кузино. — Он постоянно поит короля настоем из шиповника смешанного с мятой. Королю становится всё хуже. Вчера он не узнал королеву. Он часто кричит, а затем впадает в полное безмолвие. Затем снова кричит страшным голосом. Он вообще не выходит из своей опочивальни. К нему заходит лишь лекарь и Таньги. Таньги целыми днями напролёт ходит по дворцу и пытается убедить всех, что болезнь короля не опасна, и он вскоре поправится.

— Не желает терять благодетеля, — губы Лануа скривила кривая усмешка.

— Именно так думают большинство придворных. Могуществу королевского любимца настаёт конец. Мало кто подчиняется его приказам. А прежде, до болезни…его слово было равносильно приказу самого короля.

— Я доволен тобой, сын мой, — негромко произнёс Лануа, — следи за всем, что происходит во дворце. Мы должны узнать первыми о смерти короля.

— Я сделаю всё, как отец мне велит!

Кузино ещё ниже согнулся в поклоне. Через мгновение по знаку Лануа один из четырёх монахов, что находились подле него, вывел Кузино из мавзолея. Едва тот скрылся за дверью, как отворилась дверь напротив, и появился человек со шрамом.

— Подойди, Адриан! — в голосе Лануа прозвучала скрытая радость. Когда его приказ был выполнен, он снова заговорил, а человек со шрамом, которого назвали Адриан, всем своим видом показывал, что внимательно слушает. — Скоро великое свершится, и могущество нашего ордена возрастёт многократно. Мы должны быть готовы к великому часу. Пусть нашему врагу и удалось избежать королевской темницы — от нас он не уйдёт. Известно, где он сейчас находится?

— Наши люди сообщили о том, что он отправился в Гасконь к своей сестре!

— Следовательно, он ещё не знает, насколько плох король, иначе не пытался бы спасти свою сестру. И мы используем его неведение. И не только. Настало время обрушить всю мощь нашего ордена на нашего злейшего врага. Он не нужен нам более. Все его уже ненавидят. В особенности после того, что он сотворил в Бретиньи. Настало время уничтожить семя, ибо сейчас никто не станет им сочувствовать. На них клеймо предателей и бунтарей. Клеймо убийц.

— Что мы должны сделать, отец?

Лануа опёрся на край стола и, приблизив своё лицо к лицу Адриана, издал зловещий шёпот:

— Убить! Всех убить! Сестру, друзей. Всех, кто предан ему. Всех тех, кого он любит. Всех — кто олицетворяет дом Д,Арманьяков. Всех кто может возродить могущество этого рода. Все они должны умереть. И, прежде всего, должен умереть наш злейший враг. Призови всех братьев. Возьми столько золота сколько понадобится. Используй все наши яды. Орден должен покарать это мерзкое племя. Ты всё понял, Адриан?

Человек со шрамом поклонился и с мрачной решительностью ответил:

— Они все будут умерщвлены!

— Не возвращайся ко мне раньше, чем сможешь сообщить, что порученное тебе дело выполнено, — предупредил Лануа. В его голосе прозвучала отчётливая угроза. Все, кто знал главу ордена, хорошо представляли, что именно означали эти слова.