— Откуда мне знать, что эта именно та шпага, о которой вы говорите? — голос Жана прозвучал глухо.

— Не сомневайтесь, — заверил его хозяин лавки, — шпагу забрал один из убийц графа. Впоследствии он перепродал её одному торговцу в Париже. Тот продал её мне. Можете сами взглянуть.

Хозяин лавки удалился, но вскоре вернулся со шпагой в руках. Жан не смог избавиться от дрожи, когда принимал шпагу.

— Вот, смотрите, — хозяин лавки указал на рукоятку, — она выкована из чистого золота. Взгляните сюда…это латинская буква «А» — символ Д,Арманьяков. Оба нижних края буквы загнуты. Один край искусно превращён в голову льва, другой в голову тигра. Поверните рукоятку и вы увидите девиз. Он выгравирован одним из лучших чеканщиков.

Жан повернул рукоятку, и действительно там были слова:

— Гордость и Честь!

— Храбрость и Доблесть!

— Бесстрашие и отвага!

— Вот девиз Д,Арманьяка!

Хозяин лавки засмеялся, и дружески похлопав Жана по плечу, весело произнёс:

— В ваших устах, сударь, эти слова звучат так же торжественно как в устах самих Д,Арманьяков. Я же говорил — шпага необычная. Стоит её коснуться, и начинаешь чувствовать себя одним из этих храбрецов.

— Я покупаю…

— Она стоит дорого, — начал, было, хозяин лавки, но тут же осёкся. Ему в руки лёг туго набитый кошелёк. Он тут же вскрыл его и высыпал содержимое на свою ладонь. — Серебро! — радостно воскликнул хозяин лавки. — О, как вы добры, сударь.

В ответ раздался спокойный голос:

— Серебро? Значит, я ошибся!

Жан забрал кошелёк с серебром обратно и дал хозяину вместо него другой. Тот бросил недоумённый взгляд на Жана, а затем вскрыл содержимое. Увидев сверкающие монеты, он с глубочайшим изумлением воскликнул:

— Это же золото. Да здесь целое состояние!

Хозяин лавки поймал странный взгляд и услышал удивительные слова покупателя:

— Это ничтожная цена за такое сокровище. Я бы заплатил много больше.

Глава 23

Граф Д,Арманьяк и королевская дочь

Когда Жан вернулся обратно, Капелюш с нетерпением поджидал его. Он уже успел постричь волосы, переодеться и выглядел, как обычный торговец, если не принимать во внимание тот факт, что его лицо всё ещё могло внушить ужас далеко не самому робкому человеку. На столе была разложена и другая одежда. Жан устремил на неё вопросительный взгляд.

— Ты должен выглядеть как француз, — пояснил Капелюш, правильно разгадав значение его взгляда. — Я подобрал одежду, которая более пристала бедному дворянину, нежели такому человеку как ты. Но сейчас опасно всё, что может связать тебя с Д,Арманьяками и… — Капелюш осёкся во все глаза глядя на шпагу, которую держал в руках Жан. Он медленно подошёл к нему и, взяв шпагу из его рук, пристально осмотрел.

— Откуда она у тебя? — хриплым голосом спросил Капелюш, с внутренним трепетом оглядывая шпагу.

— Так она действительно принадлежала…отцу?

— Да. Это его шпага. Я её держал в руках десятки раз.

Капелюш передал шпагу обратно. Жан бережно положил её на стол.

— Откуда она у тебя?

— Купил в лавке. — Жан устремил вопросительный взгляд на Капелюша. — Что тебе удалось узнать?

Капелюш бросил ещё один тоскливый взгляд на шпагу, прежде чем ответил на вопрос:

— Я многое узнал. Самое важное состоит в том, что Д,Арманьяки всё ещё существуют как клан. Правда, судя по слухам у них уже нет былого могущества. Их серьёзно потеснил со своего пути, герцог Бургундский. И не только. Говорят, и король отобрал себе часть провинций принадлежащих вашему отцу. Но для вас уже счастье, что они не канули в небытие. Вашему отцу приходилось собирать своих людей едва ли не по одному. Д,Арманьяки, сосредоточены, как и прежде в Осере. Командует ими Гийом Ле Крусто. Я хорошо знаком с этим человеком. Думаю, он без лишних слов примет тебя в качестве своего сюзерена.

— А что…матушка? — последнее слово далось Жану с трудом.

Услышав вопрос, Капелюш слегка помрачнел.

— Судя по слухам, она находится недалеко отсюда, в замке Фацензак. Но живёт она там…вместе с дочерью.

— У меня есть сестра? — с нескрываемым изумлением спросил у Капелюша Жан.

— Да, если разница между вами не превышает один год. В противном случае, она является сводной сестрой.

Капелюш откровенно ответил на вопрос Жана, и тот оценил его слова молчаливым кивком. В то время как Жан размышлял над услышанным, Капелюш принялся за дело. Несмотря на молчаливый протест, он помог Жану раздеться и сразу после того со всей тщательностью приступил к осмотру купленной одежды. По его глубокому убеждению она должна была в точности подойти Жану. Первыми пошли в ход штаны из чёрного бархата. Жан без видимого сопротивления позволил себя в них одеть. Следом пошли сапоги. Длинные, тёмного оттенка, они как нельзя лучше походили к штанам. А вот белоснежная рубашка с кружевными рукавами и с кружевным воротником вызвала резкий протест. Капелюшу с трудом удалось уговорить Жана надеть её. За рубашкой последовал сюртук с незатейливыми узорами. Следом Капелюш перетянул пояс кожаным ремнём и прикрепил к нему ножны. Затем самолично вложил в ножны…шпагу, которую взял со стола. Оставалась лишь тонкая нить. Как ни силился Жан понять значение этого предмета, но так и не сумел. Всё стало ясно, когда Капелюш взял нить и с ней в руках зашёл за спину Жана. Он почувствовал, как Капелюш взялся за его волосы.

— Надеюсь, ты не собираешься завязать мои волосы как женщине?

— Именно это я и собираюсь сделать, — невозмутимо ответил Капелюш и с тем же спокойствием в голосе продолжал: — Тебе придётся привыкнуть. Во Франции не принято ходить с распущенными волосами. В особенности это касается дворян. И это правило равно касается как мужчин, так и женщин.

— Интересно кто придумал эти правила, — проворчал Жан, однако мешать Капелюшу не стал. Тот быстро собрал длинные волосы и завязал в тугой узел на затылке. Закончив с последней деталью, Капелюш обошёл Жана и, встав перед ним, внимательно осмотрел плоды своего труда. То и дело он неопределённо хмыкал. Наконец, когда терпение Жана совсем истощилось, он коротко изрёк:

— Надвигай шляпу на лоб, когда будешь выходить из комнаты. Даже самый последний болван не сможет не заметить красоты и благородства твоего лица.

— С одеждой закончено? — поинтересовался у него, Жан.

Капелюш кивнул с довольным видом.

— Тогда за дело, — Жан мгновенно преобразился. Весь его облик выражал одновременно сосредоточенность и некоторое напряжение. — Я думаю, тебе необходимо отправиться в Осер. Встретишься с человеком, о котором говорил. Сообщишь о моём приезде. Мы не знаем, чего ждать и от кого ждать. Я хочу разобраться во всём, прежде чем приму решение как действовать. И, прежде всего мои слова касаются…матушки. Я сам поеду в замок и постараюсь наняться на службу.

— Ты не будешь им открываться?

— Нет. Я сделаю это лишь после того, как отпадут все сомнения или получат подтверждение твои слова о предательстве. Я должен знать, кто мои друзья, а кто враги. Я должен знать…есть ли у меня семья.

Капелюш одобрительно кивнул. Слова Жана совпадали с его собственными мыслями. Он только и спросил, когда ему уезжать.

— Немедленно! — последовал решительный ответ. — Я же уеду завтра утром. Оставайся в Осере до той поры пока не получишь от меня весточку.

— Я приеду, если её долго не будет! — непримиримым голосом заявил Капелюш.

— Хорошо! — согласился Жан. Он не мог не понимать, что эти слова вызваны беспокойством за его жизнь. На том разговор и завершился. Последовало короткое прощание. Капелюш собрался и вышел. Спустя четверть часа он взял лошадь с постоялого двора и ускакал. Оставшись один, Жан распахнул единственное окно в комнате и, закрыв глаза, стал с наслаждением вдыхать воздух Франции. Его мысли унеслись далеко, к незнакомке, которая осталась в Чанаккале. Каждый раз, вспоминая о таинственной спасительнице, он чувствовал, что остался в неоплатном долгу перед ней и втайне надеялся когда — нибудь снова встретиться с ней. Причины он не понимал. Это было лишь желание. Сильное желание. Сейчас с закрытыми глазами, он попытался представить её лицо, но ничего не получилось. Он видел лишь глаза…полные нежности и участия. Он думал о незнакомке до той поры, пока мысли не перенесли его в замок Фацензак. Какие они…матушка с сестрой? Как они выглядят? Вспоминают ли о нём?