— Отказаться? — взор графини Д,Арманьяк вспыхнул мрачным огнём. В голосе прозвучала отчётливая ненависть. — Я могла бы простить брата. Я могла бы простить убийцу моего супруга и…сына. Но как я могу простить чудовище…как? Филипп умер считая, что именно я его предала, — вскричала графиня, сверкая глазами. — Я двадцать пять лет живу с одной мыслью…воздать должное мерзкому существу, ввергшему нас всех в ад. Я жива лишь потому, что он ещё не умер.

— Миледи, король…

— Король? — перебивая Таньги, гневно вскричала графиня Д,Арманьяк. — Не говорите мне о короле. Это тот самый человек, ради которого мой супруг готов был пожертвовать всем. Включая и свою жизнь. И сейчас этот человек предал память лучшего из своих друзей, протянув руку убийце. Но я его супруга…не предам его память. Убийцы будут наказаны. Все до единого. Лишь тогда я смогу с лёгким сердцем предстать перед моим супругом.

Кивнув Таньги с непреклонным видом, графиня подняла полы платье и быстро направилась к двери.

— Матушка, — попыталась, было, остановить её Анна, но…графиня даже не обернулась на голос дочери. Она вышла, оставив их наедине. Оба одновременно посмотрели друг на друга. Лицо Таньги выражало озабоченность. Анна же выглядела виновато. Подстать лицу прозвучал и голос.

— Простите матушку…Таньги. Она не может забыть тот чёрный день, когда был убит отец. Мне кажется, она никогда не успокоится. Порой её вспышки гнева даже меня пугают. Она становится одержимой и строит всяческие планы мести.

— Вам этой боли не понять, Анна, — прошептал Таньги. — Даже сегодня, спустя двадцать пять лет, я помню тот чёрный день в мельчайших подробностях, ибо он стал худшим и в моей жизни. Ложь, предательство, лицемерие…смерть…в одночасье обрушились на нас, превратив все последующие дни в сплошной комок боли и страданий. Я любил вашего отца, Анна. Любил и восхищался. Я любил своих добрых друзей. Почти все они, за исключением Гийома, покоятся рядом с Филиппом. Я же остался один. Совсем один. Признаюсь вам, Анна…порой я даже завидую им и думаю о часе, когда, наконец, смогу предстать перед ними…обнять их.

— Вам тяжело…я вижу, — Анна с той непосредственной участливостью, что отличает в людях лучшие качества,…взяла руку Таньги. Он судорожно вздохнул и обласкал её отеческим взглядом.

— Анна…я всегда вас любил как собственное дитя. Мысли о вас согревали моё сердце все эти годы. Я делал и сделаю всё, лишь бы видеть вас счастливой…

— Господь отнял у меня одного отца, но дал взамен другого, — прошептала Анна, подставляя Таньги свой лоб. Он с невыразимой нежностью коснулся губами её лба. Затем, отстранившись, некоторое время обласкивал её мягким взглядом. На что Анна отвечала радостной улыбкой.

— Пойдёмте, дитя моё. Мне необходимо ещё многое рассказать вашей матушке! — Таньги предложил ей руку, и они вместе вышли из часовни. Дождь всё ещё лил. Анну спасала накидка. Его же плащ не мог защитить от дождя. В результате, Таньги окончательно вымок. Несмотря на его возражения, Анна заставила его отправиться в комнату, которую она всегда приберегала для него,…и переодеться в сухую одежду. Все эти действие заняли не более одного часа. По прошествии этого времени, Таньги вместе с Анной отправились в покои графини Д,Арманьяк. Они застали её стоящей у окна. Графина смотрела на дождь. Она смотрела на лужи во дворе…на одинокие фигуры людей во дворе, которые поспешно перепрыгивали через эти лужи. Она не обернулась даже тогда, когда раздался голос Таньги.

— Миледи, есть кое какие новости. Они касаются ордена…

Графиня заметно вздрогнула, услышав эти слова.

— Мне удалось выйти на след одного человека. Не буду называть его имени, однако скажу другое. Этот человек занимает высокое положение в ордене и, по всей видимости, состоит в доверительных отношениях с его главой. Я буду следить за ним неустанно. На сей раз я не совершу ошибки. Прежде чем призвать их к ответу, я должен узнать все тайны этих мерзких чудовищ.

— А что…Монтегю? — не оборачиваясь, спросила графиня.

— Монтегю? — лицо Таньги потемнело от гнева, — этот Иуда состоит в свите герцога Бургундского. Я видел его…однажды.

— И ты его не убил?

— Я не мог, миледи. И тому имелась серьёзная причина. К тому же есть приказ короля. В отношении герцога Бургундского и его окружения. Король разговаривал со мной лично. Поверьте, намерения короля более чем серьёзны. Я прекрасно изучил его характер. Кроме того, король никому не позволит разрушить мир с герцогом Бургундским. В особенности сейчас, когда нам удалось овладеть Парижем и отбросить англичан назад. Война длится уже сто лет. И король полон решимости завершить её как можно скорее. Миледи, король руководствуется интересами Франции. Мы все должны понимать насколько пагубным может оказаться противодействие этим планам.

Графиня Д,Арманьяк повернулась к Таньги лицом. Непокорный взгляд хлестнул по Таньги, словно острие кинжала.

— Иными словами, мой дорогой друг…вы советуете простить всех, кто был причастен к смерти моего супруга. Я правильно вас поняла?

— Я советую дождаться подходящего часа, — поправил её Таньги.

— Я сама буду решать, как мне следует поступить, — холодно ответила графиня.

— Король, — начал было Таньги, но графиня резко перебила его…

— Лишь одного судью я признаю…господа Бога!

— И всё же подумайте над моими словами, миледи, — посоветовал Таньги, — а утром, перед отъездом, мы снова побеседуем.

Графиня молча кивнула. Таньги поклонился и, не говоря больше ни слова, покинул комнату. Едва он ушёл, Анна приблизилась к графине. Весь её облик одновременно выражал и просьбу и вопрос. Всё это вылилось в одном единственном слове:

— Матушка…

— Дитя моё, — с нежностью прошептала графиня, прижимая дочь к своей груди, — не проси меня о невозможном. Все эти долгие годы я мечтала воздать заслуженное наказание убийцам твоего отца. Знаешь ли ты, Анна, что мы с твоим отцом любили друг друга лишь одну ночь. Всего одну ночь. Ты дитя этой ночи, Анна. Десятки раз я готова была осуществить месть, но мысль о тебе останавливала меня. Сейчас же ты достаточно взрослая и вполне способна справиться со всем без меня. Да и Таньги любит тебя как родной отец. Он будет рядом с тобой.

— Вы меня пугаете, матушка, — Анна отстранилась от матери и бросив на неё умоляющий взгляд прошептала: — Вам не справиться со всеми этими людьми. Они слишком могущественны. Вы лишь погубите себя. Прошу вас матушка…откажитесь…

— Ты знаешь, что я не могу выполнить эту просьбу.

— Матушка…

— Дитя моё, я более не собираюсь продолжать этот разговор. Спокойной ночи!

Графиня поцеловала свою дочь и снова повернулась к окну лицом. Анне ничего не оставалось, как пожелать матери спокойной ночи и выйти из её покоев. С глубоко печальным видом она отправилась в свою комнату. Анна надеялась,…очень надеялась,…что Таньги сумеет переубедить её.

Глава 14

Продолжение

Те же мысли одолевали Анну следующим утром, когда она вышла прогуляться в сад. На ней была меховая накидка, которая защищала от холода и ветра. Благо дождь перестал идти, иначе бы пришлось отказаться от прогулки по саду. Но тучи всё так же грозно нависали над землёй, готовые обрушиться вниз в любую минуту. Анна выглядела подавленно. Её беспокоила мысль о матери. Она искала способ, который бы позволил переубедить её, остановить. Подобная одержимость, так или иначе, могла привести к трагедии. Она отчётливо осознавала это. Но как найти нужные слова? Как переубедить её? Ведь матушка ничего не желала слушать. Она прогуливалась по аллее тянувшейся вдоль стены и думала,…искала выход. Неожиданно у Анна вырвался испуганный возглас. С наружной стороны нечто перевалилось через стену и упало в сад. Вслед за этим действием до Анны донёсся мужской голос, в котором слышалось искренне раскаяние.

— Простите…ради Бога, сударыня…я не хотел вас напугать!

Голос Анна слышала, но не видела человека, которому он принадлежал. Она даже приподнялась на носки, пытаясь разглядеть смутные очертания позади кустов. На лице у неё застыл испуг. Только она подумала о бегстве, как увидела молодого человека в светлом камзоле. Камзол был изрядно выпачкан. Правая рука молодого человека лежала на рукоятке шпаги. Выйдя из-за кустов, он низко поклонился Анне. Он оставался в таком положение до той поры, пока Анна не заговорила с ним. Испуг постепенно проходил, уступая место любопытству. Она осознала, что ей нечего опасаться. Она негромко и с некоторой настороженностью обратилась к нему.