Полковник еще раз осмотрел своих сотрудников. Все обдумывали его слова. Коган усмехнулся и добавил:

— А чего вы все так испугались этой войны? Ситуация совершенно не такая, как была в нашем мире. Да, Гитлер там сумел объединиться с Англией и Францией против СССР. Это именно то, что он очень хотел сделать в нашей истории. Несомненный минус ситуации. Но какие громадные плюсы! Там у фашистов нет серьезного боевого опыта. Война с поляками немецким войскам мало что дала. Не тот противник. Вермахт не имеет слаженных, обкатанных и проверенных в деле танковых частей, вообще не выяснил ещё необходимого соотношения танков и пехоты. А Советский Союз имеет опосредованный опыт всей второй мировой войны нашего мира — уставы, тактика, послевоенное оружие, техника и связь. Да еще будет знать точную дату нападения и все планы Гитлера.

— С такими козырями играть можно! — констатировал неунывающий Дима.

— Павел Ефимович, а не испортят ли они там экономическое положение новыми проектами? Информацию по которым мы сейчас во всю туда гоним, — спросил Логинов.

— Не должны. Предупредили мы их достаточно строго. И потом, ведь там этими проектами занимается сам Лаврентий Павлович Берия. А он не просто отличный менеджер, — полковник еще раз осмотрел свою маленькую аудиторию, — он, вероятно, лучший кризисный управляющий планеты середины двадцатого века.

— Ух ты, какого вы, Пал Ефимыч, высокого мнения о Берии! — удивился Николай, — он же мясник. У него руки по локоть в крови! И насильник к тому же.

— Ну, для начала, очень многое в нашей истории тех лет, это абсолютное вранье, — Коган затянулся, выпустил струйку сизоватого дыма и аккуратно загасил сигарету в пепельнице, — Был человек, которому надо было спустить всех собак на Лаврентия Павловича. Хрущев. У которого, кстати говоря, руки испачканы в крови, ничуть, не меньше. Мы ведь говорили однажды уже на тему репрессий. Времена такие были. Хотя, возможно, и здесь не все так просто. Даже вопрос о чистках тридцать седьмого очень сильно сфальсифицирован во времена Хрущева. Было на самом деле кого и за что чистить. А то, что Берия насильником был, это очевидная ложь. Романы на стороне у него, скорее всего, были. Мужчина он был интересный, образованный, достаточно молодой, родился он в 1899 году, а самое главное при власти. Поэтому многие женщины вполне могли через постель пытаться достигать своих целей. Но вот кого-то насиловать и убивать, ему было совершенно не надо. И так было много желающих залезть к нему в постель. Так что давайте не будем уподобляться многом современным деятелям от истории, которые утверждают, что тогда все, кто был у власти, были очень нехорошими людьми.

Ругаться с товарищем Сталиным при свидетелях? Легко! Что для этого надо? Просто быть уверенным в своей правоте. Ну, не ругаться, конечно, а спорить.

— Иосиф Виссарионович, документы в "Особой папке" вы же сами подписывали!

— Я, Егор Иванович, сам прекрасно это знаю, — Сталин вытащил папиросу из пачки, поднес ее к пепельнице, чтобы переломить и набить табаком трубку, но передумал. Обмяв ее желтыми прокуренными пальцами, вождь прикурил папиросу от спички, — Причем здесь положение о СГБ?

— А там, в первом параграфе, сказано, что Служба Государственной Безопасности является политическим органом по защите Социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов. Вот исходя из этого, я, как директор СГБ, и предлагаю, даже не предлагаю, а требую создания нового верховного органа управления страны на время военного положения.

Вот сейчас, после моего демарша, и выясниться, чего я стою в глазах вождя. Пан или пропал.

— А Политбюро и Верховный Совет, по-твоему, генерал-лейтенант, уже не в силах справиться с управлением нашей страной?

Так, пока на «ты». Значит еще не все потеряно. Будем рубиться дальше.

— В мирное время справятся, без всякого сомнения. А в военное требуется сверх мобильная структура, обладающая всей полнотой власти. На основании новой Конституции Советского Союза тысяча девятьсот тридцать восьмого года вы, товарищ Сталин не только можете, но просто обязаны сосредоточить всю полноту власти в стране в своих руках.

Вождь критически хмыкнул и посмотрел на Ворошилова и Берию.

— Ну, а вы что скажете?

Те переглянулись, решая, кто первый начнет высказываться. Меня, как всегда в таких ситуациях, начал изнутри давить нервный стеб. Сидят будущий генералиссимус, два маршала и мальчишка, которому только двадцать шесть лет исполнилось. Сидят и решают, а не пора ли окончательно заграбастать всю, до последней капельки, власть в державе?

Министр обороны решил говорить первым.

— А знаешь, Иосиф Виссарионович, может быть Синельников прав. Если, как он утверждает, война начнется уже этим летом, я проголосую на Политбюро за его предложение.

— Егор у нас пока только кандидат в ЦК. Так что ты, Климент, сам будешь предложение генерала вносить, — отреагировал вождь.

Пока? То бишь, есть перспективы? А что, буду самым молодым членом! Членом? Нда, как-то двусмысленно звучит. Вообще-то оно мне надо? В это самое Политбюро? Нет ну, если Родина и партия (под последней будем подразумевать полковника Когана) скажут надо…

Сталин перевел свой требовательный чуть прищуренный взгляд на Берию. Министр Внутренних Дел выпрямился на стуле и, косо посмотрев на меня сквозь стекла пенсне, коротко высказался:

— Пора. Потом на это не будет времени.

Сталин кинул погасшую папиросу в хрустальную пепельницу и повернулся ко мне:

— Как будет называться этот твой верховный орган управления?

— Государственный Комитет Обороны, — с готовностью отвечаю я.

— Мы же собираемся бить врага на его территории?

— Только так и никак иначе. Но ведь это фашисты и союзники будут агрессорами, — удивляюсь я, — А мы… Мы будем только защищаться. Защищаться на территории противника!

— Даже теоретическую базу подвел! — улыбнулся, наконец, вождь, — вот шельмец.

— ГэКэО, — произнес Берия, как бы пробуя сочетание букв на вкус, — Состав?

— Верховный главнокомандующий и два заместителя.

— Конкретнее, Егор, конкретнее, — говорит Министр Внутренних Дел.

Он уже все понял. Умница. Он будет всегда играть на стороне победителя. Но с одним условием: Победителем может быть только ИВС и никто другой! Лидером для него может быть только Сталин.

— Лаврентий Павлович, а кто же еще у нас может быть Верховным главнокомандующим? Только Генеральный секретарь партии и Председатель Совмина!

— Не валяй дурака, Синельников! Заместители?

А вот не надо, Лаврентий Палыч! Здесь сейчас слишком многое решается. Идет игра по правилам. И правила эти никак не я придумывал.

— Министр Внутренних Дел, он же руководитель создания самого мощного оружия на планете и Министр обороны.

Ну, вот вам господа-товарищи блюдечко с голубой каемочкой. Интересно, меня прямо здесь расстреляют или во двор к царь-пушке выведут? Я ведь покусился на самое святое, на право выбирать! Давайте уж принимайте Решение! Нервишки мои давно кипят, и требуется дырочка в черепушке для выхода пара! Калибра 7,62.

В кабинете повисла тишина. Сталин встал, подошел к изразцовой печи и прижал к ней руки. Странно. Мне кажется, что здесь тропическая жара. Вот-вот пот за шиворот потечет.

— Нет, — сказал вождь, — в составе ГКО должен быть и руководитель Службы Государственной Безопасности.

А ведь это вариант. Сверхнаглый вариант. Сверхрискованный. Его там еще особо не охраняют. Остров и так весь перекрыт. Он там пока просто руководитель очень перспективного, но не решающего направления. В прошлом году ему вдвое срезали финансирование. А ведь настолько круто подготовленной группы у меня нет. Да и не сработает там группа. Засыпется. Там нужен одиночка. Так ведь и одиночки такого у меня нет. Самому мне никто не разрешит. А я и спрашивать никого не буду. По головке потом, конечно, не погладят. Вставят клизму со здоровенными иголками. Но ведь победителей не судят? Так, что у меня в памяти об этой базе есть? Писалось о ней в том мире очень много. А довольно прилично по этому вопросу у меня в чердаке имеется. Карты, места расположения объектов, жилой поселок на юге острова. Фотографии фигуранта в те годы. Попробуем просчитать еще раз. Самолет на большой высоте они засечь не смогут. Обратный отход только на подлодке. Вывод? Пойдем на поклон к Николаю Герасимовичу Кузнецову, министру ВМФ.