Тинка послушно опустилась на коле­ни и, вытянув губы, поискала кота.

Эй, не приставай ко мне! — запро­тестовал Казимир и, спасаясь, отпрыг­нул назад.

Тинка потеряла равновесие и упала, ударившись подбородком.

Дорогая, я пошутил, — промяукал Казимир.

Сбитая с толку и совсем не настроен­ная шутить, Тинка поднялась.

Мне все равно, кто ты или что ты. Только, пожалуйста, помоги мне! — по­просила она.

Да с удовольствием, — ответил Ка­зимир великодушно. — Но все же сни­ми сперва эту смехотворную штуковину с головы. Иначе я не удержусь от хохота.

Тинка отбросила наволочку в сторону и в ожидании уставилась в темноту.

Итак, сейчас ты увидишь нечто та­кое, от чего у тебя глаза на лоб вылезут. Только, пожалуйста, не кричи! Иначе Лидофские вызовут полицию, и у тебя прибавится неприятностей.

Кричать? Зачем? Я ведь никогда не кричу! — возмутилась Тинка.

Послышался чиркающий звук, как при зажигании спички. Перед ней вспых­нуло круглое световое пятно. Световое пятно с высоко поднятым пушистым хвостом и широкой головой. Это све­тился Казимир. Зеленые языки пламени вырывались из его шерсти. Тинка от­крыла рот и издала писклявый испу­ганный крик. Крик быстро смолк, так как почти сразу что-то мягкое и теплое закрыло ей рот. Она почувствовала шерсть на языке и когти на затылке.

Сахарный носик, я же просил, что­бы ты не кричала! — проворчал Кази­мир.

Он прыгнул прямо на Тинку и повис на ней, уцепившись за ее шею.

Бм-м-м! — это был единственный звук, который смогла выдавить Тинка с живой маской-котом на лице.

Казимир отцепился, в падении сгруп­пировался и приземлился на мягкие ла­пы. Он отряхнулся, быстро вылизал шерсть, приведя ее в порядок, и посмот­рел вверх, на Тинку, нетерпеливо посту­кивая кончиком хвоста.

Его все еще окружало зеленое сияние пламени. Тинка едва дышала.

Не смотри на меня укоризненно! Пламя — это идея Эммы. Я бы с боль­шим удовольствием светился изнутри, как лампа накаливания, но до этого она не додумалась.

Тинка собралась с силами и изобра­зила молчаливый кивок.

У вас недурно получается, — по­хвалил сестер Казимир. — Я хочу ска­зать, что Эмма была колдуньей на­много дольше вас, но я мог бы три дня подряд рассказывать вам истории про ее неудачи.

Правда? — взвизгнула Тинка. — Можем мы отложить это до следующего раза? Я хочу расколдовать Лисси и вер­нуть ключ Фолфония.

Кот по чрезвычайным происшест­виям прибыл в ваше распоряжение! — отрапортовал Казимир и поднес лапу ко лбу. Он выглядел как пожарник, отдаю­щий честь. — Следуйте, пожалуйста, за мной.

Тинка послушно поплелась за Ка­зимиром, который с задранным вверх хвостом гордо прошествовал в гости­ную.

Эмма сделала из меня спасателя, — объяснил он по пути. — Если что-ни­будь случится, как, например, сейчас, то мне разрешается с вами разговаривать. Но только если вы спросите у меня со­вета. Я могу светиться, могу работать пловцом-спасателем, пожарным, водола­зом и сантехником.

Как так — сантехником? — удиви­лась Тинка.

Ах, есть враждебно настроенные ведьмы, которые любят устраивать на­воднения. Они превращают невинный унитаз в фонтан, а тот в секунду пре­вращает дом в бассейн. После того как я, в роли спасателя, отведу жителей в безопасное место, моя интуиция ведет меня к запорному крану, чтобы пере­крыть воду, так как большинство колду­ний забывают заколдовать запорный кран.

Ага! — больше Тинке в голову ни­чего не пришло.

Ну, теперь о тебе и о твоих пробле­мах. Освобождай полку! — Казимир без­звучно вспрыгнул на софу и встал на задние лапы под одной из длинных по­лок, висящих на стене.

Свет, который исходил от него, осве­щал бутылочки и баночки, стоящие в ряд. Тинка читала этикетки: «Сушеные жабьи бородавки», «Сироп из змеиного яда» и «Изюм в шоколаде».

«Изюм в шоколаде»? — с изумле­нием повторила девочка.

Казимир улыбнулся:

Добрая Эмма всегда умела прятать сладости. — Он высунул шершавый язычок и блаженно облизнулся.

Тинка насыпала ему горсть изюма, которую он, чавкая, поедал, пока она освобождала полку.

Потяни ее на себя и поверни вер­тикально, — распоряжался Казимир.

Не работает, — сказала Тинка, но продолжала тянуть.

Полка выдвинулась вперед, и теперь ее действительно можно было повер­нуть. Дальше последовал короткий крик перепугавшейся Тинки. Даже Казимир, которого, казалось, ничто не могло вы­вести из себя, неожиданно мяукнул.

Софа вместе с ними провалилась вниз. Тинка потеряла равновесие и зава­лилась набок. Из-под нее доносился слабый голос:

Когда-нибудь думала поменьше есть?

Только сейчас Тинка заметила, что придавила Казимира. Она смутилась, втянула живот, будто от этого могла стать легче, и поднялась.

Светящийся Казимир осветил не­большой подвальчик, где теперь оказа­лась софа. Над ней в темноте светилось прямоугольное отверстие, через которое они провалились вниз.

Тайное убежище! — ахнула Тинка.

Да что ты? Я думал, что здесь вок­зал, — пошутил Казимир.

Тинка показала ему язык, как только он повернулся к ней задом.

Я все видел, — услышала она и от удивления забыла спрятать язык. —

Провалились, — фыркнул Казимир. — Помог так помог.

Иди-ка сюда! — Тинка поманила кота. Казимир повернул голову в ее сто­рону и навострил уши. — Или ты пока­жешь, как выбраться из этой ситуации, или с завтрашнего дня будешь покупать себе молоко в супермаркете, — пригро­зила Тинка доброжелательно.

Шутишь? — Казимир смотрел на девочку огромными от ужаса глазами.

Абсолютно серьезно! — проворчала Тинка.

С этого момента кота как подменили. Изображая экскурсовода, он показывал лапой на стены подвала. Они были уве­шаны картинами в деревянных рамах всевозможных форм: квадратные, пря­моугольные, круглые, овальные, в фор­ме сердечка, в форме звезды, а две даже напоминали чернильные кляксы.

Три картины обладают колдовской силой. Если угадаешь какие, то смо­жешь поколдовать три раза. Эмма сама спрятала тут эти заколдованные карти­ны на крайний случай.

Здесь сто картин. Какие из них нуж­ные? — пыталась определить Тинка. Ее взгляд блуждал между изображениями цветущих садов, собак, кошек, гор, моря, какого-то острова, пальм и замков.

Ни малейшего понятия, — с сожа­лением произнес Казимир. — Есть еще одно условие: у тебя только три попыт­ки. Если не угадаешь, снова будешь до­ставлена наверх.

Тинка глубоко вздохнула. Эмма Ши-кетанц действительно все продумала. Она сама нашла бы эти картины одним махом. А Тинке нужно угадать.

Ты мог бы мне немножко подска­зать? — попросила она Казимира.

Кот сочувственно на нее посмотрел:

Любовь моя, я сам, к сожалению, не знаю. Эмма никогда мне об этом не рассказывала. Чтобы я не проболтался, если меня будут пытать.

Тинка недоверчиво взглянула на Ка­зимира:

—   Это ты сейчас выдумал про пытки. Пойманный на обмане Казимир ух­мыльнулся:

Зато звучит героически.

Тинке ничего не оставалось, как вни­мательно рассмотреть картины. Она слышала, как Казимир у нее за спиной хвостом стучит по софе.

Это меня раздражает, — пожалова­лась Тинка.

Прошу прощения!

Стук прекратился. Когда Тинка обер­нулась, то увидела, что кот сжал перед­ними лапами конец хвоста. Казалось, он прилагал большие усилия, будто имел дело с удавом.

Тинка улыбнулась, и после всех пе­режитых ужасов улыбка пошла ей на пользу. Внимательно осмотрев все кар­тины, она молча покачала головой. У нее пока не было ни малейшей идеи, какие выбрать.

Не хотелось бы на тебя давить, но через тридцать три минуты мы оба вылетим отсюда, — предупредил Кази­мир.

Тинка не знала, сколько времени уже прошло. По ее ощущениям — около четверти часа. Она тут же приступила ко второму заходу. В этот раз ей в гла­за бросились две картины. На обеих были нарисованы такие же полосатые коты, как Казимир. Софа издавала тре­вожные скрипы. Краешком глаза Тинка заметила, что Казимира подбрасывает вверх-вниз.