Мы имеем это же выражение и в отношении обрезания: "Сей есть завет Мой" (Быт. 17:10). Неопровержимо то, что слово сей относится здесь к обрезанию, и что оно само по себе не является заветом. Оно скорее значит лишь следующее: "Сей есть знак завета", или "оно означает завет". Этот же оборот речи используется и в выражении "сей есть завет Мой", и в выражении "сие есть тело Моё".

Это справедливо и для святого крещения, которое названо "банею возрождения" (Тит. 3:5). Крещение не является баней и оно не превращается в нее. Крещение также не является возрождением, однако крещение - осуществляемое посредством погружения или кропления - является символом и печатью возрождения.

Мы должны, однако, рассмотреть последние слова этого текста, а именно: "тело Мое". Никто не спорит о том, что слова "сей хлеб есть (означает) тело Мое" относятся к естественному физическому телу Христа, рожденного девой Марией и распятого на Голгофе. Однако, вопрос состоит в том, как следует понимать это выражение. Его следует понимать не как относящееся к живому единству тела Христа с Его душой и Его Божественным естеством, то есть с Его Божественной Личностью, а как относящееся к ломимому и распятому телу Христа, то есть относящееся к Его физическому страданию. И вот почему.

1) Потому что сам Господь Иисус говорит об этом: "Сие есть тело Мое, которое за вас предается" (Пук. 22:19); "... сие есть тело Мое, за вас ломимое" (1 Кор. 11:24). Написано также и о вине: "Сие есть кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая" (Матф. 26:28).

2) Это также подтверждается и тем фактом, что в Вечере Господней хлеб и вино, означающие тело и кровь Христа, были освящены отдельно друг от друга; они раздавались отдельно и употреблялись таким же образом, при этом все это вместе выражало смерть Христа, о которой необходимо вспоминать и которую необходимо провозглашать во время Вечери Господней (см. 1 Кор. 11:26).

3) Поскольку эти символы являются также, образно говоря, печатями, подтверждающими прощение грехов (см. Матф. 26:28), и поскольку прощение грехов было обретено благодаря смерти Христа (см. Рим. 5:10), применяемый во время причастия хлеб означает тело Христа распинаемого, а не прославленного. Преломляемый хлеб означает смерть Христа во время Его земной жизни, а не Того Христа, Который сейчас находится на небесах по правую руку Бога Отца.

Из всего сказанного мы делаем следующий вывод:

1) если ни во время установления Вечери Господней, ни в каком-либо другом месте Слова Божьего не упоминается факт пресуществления, то есть преобразования сущности хлеба и вина в тело и кровь Христа;

2) если установленная Христом формула, предписывающая нам порядок совершения Вечери, четко говорит нам о том, что Христос взял хлеб, благословил хлеб, преломил хлеб, дал хлеб, повелел есть хлеб; если все это происходит до провозглашения Христом этих слов: "сие есть тело мое", а также до произнесения Им слов о чаше, и если после благословения и произнесения этих слов хлеб остается просто хлебом и после его употребления в пищу (см. 1 Кор. 11-я глава);

3) если среди этих слов относительное местоимение сие относится к хлебу, а слово есть не может и не должно пониматься ни в каком другом значении, кроме как в значении означает', и если это слово понимается таким же образом в общепринятой в Священном Писании речи, не относящейся к описанию священнодействий; а также если оно используется для описания и других священнодействий, где слово есть также используется в значении означает; и если слово тело должно пониматься, как тело преломляемое и распятое, то, в таком случае, хлеб не превращается в тело Христа, а вино не превращается в Его кровь. Поскольку первая часть аргумента является справедливой, как было только что показано нами, последняя его часть также является справедливой.

Доказательство 3: Неопровержимой истиной является то, что Вечеря Господня - это священный акт. Если бы такое существенное преобразование хлеба и вина в истинное тело и кровь Христа действительно произошло во время Вечери Господней, она не была бы священнодействием вообще, поскольку во всех священнодействиях должны иметь место следующие пять аспектов:

1) его установление, как священного акта;

2) наличие внешнего, физического символа;

3) значение духовной сути символа, указывающей на Христа;

4) взаимосвязь между символом и его сущностью;

5) его цель -означать духовную сущность и запечатлевать ее в сердце верующего человека.

Верность всех этих аспектов была уже доказана нами выше. Однако, пресуществление, то есть существенное изменение сущности хлеба и вина, аннулирует все вышеизложенное. Рассмотрим это утверждение подробнее.

1) Пресуществление устраняет внешний, физический символ Вечери, потому что оно подразумевает, что хлеб и вино удалены и перестают существовать после их употребления в пищу.

2) Оно устраняет саму обозначаемую символами суть, поскольку если символ перестает существовать, то это же относится и к его сущности. Если бы хлеб был действительно телом Христа, то он, следовательно, ничего бы не означал. Кроме этого, пресуществление уничтожило бы само тело Христа, поскольку оно устраняет величие, видимость, осязаемость и единство тела Христа.

3) Оно устраняет связь между символом и его сущностью, потому что уже больше нет символа и, соответственно, нет обозначаемой им сути.

4) Оно устраняет цель священнодействия Вечери, ибо при отсутствии символа не существует и запечатления - которое, однако, существует, поскольку Вечеря Господня запечатлевает в сердцах верующих страдания и смерть Христа. Если при совершении Вечери присутствуют истинные тело и кровь Христа, то это делает ненужным воспоминание о них, ибо воспоминание относится только к тому, что отсутствует.

Таким образом, такое существенное преобразование сущности хлеба и вина не имеет, на самом деле, места.

Доказательство 4: Подобное преобразование сущности символа не встречается ни в одном из священнодействий; никто даже не утверждает, что именно это имеет место. Тем не менее, такой речевой оборот (сие есть) используется и в отношении других священных актов, как, например: "Это есть Пасха"; "сей есть завет Мой", крещение как баня возрождения. В то же время, агнец остается агнцем, он не становится Христом; обрезание продолжает быть обрезанием крайней плоти; а вода во время крещения остается водой.

Так как все священнодействия имеют одну и ту же природу, все они соответствуют пяти вышеупомянутым требованиям. И, действительно, если такое преобразование сущности символа не имеет места ни в отношении двух упомянутых нами священных актов Ветхого Завета, ни в отношении водного крещения в Новом Завете; если существенное преобразование не имеет места и в совершении Вечери Господней, - то, следовательно, все священнодействия имеют идентичную природу.

Доказательство 5: Пресуществление раскрывает отдельные атрибуты веры, исповедуемые его различными сторонниками, ибо такое существенное преобразование сущности хлеба и вина приводит к следующим выводам.

1) Оно устраняет собой истину о человеческой природе Христа, посредством которой Он стал подобен нам во всех отношениях. Человеческое тело, которое не имеет фактических размеров и которое можно представить кусочком хлеба, не является человеческим телом. То, что разделено на тысячи миллионов кусочков, не является чем-то единым; оно имеет множественную природу и, таким образом, не может быть одним телом, рожденным от Марии. То, что является невидимым и неосязаемым, не есть настоящее человеческое тело. Следовательно, если бы такое существенное преобразование природы хлеба и вина действительно происходило, у Христа не было бы настоящего человеческого тела, которое есть у нас.

2) Оно устраняет собой единократную жертву Христа, принесенную Им посредством Своей смерти, ибо оно подразумевает, что Христос ежедневно умирает тысячи раз, что Его тело преломляется и что Его кровь проливается многократно.

3) Оно устраняет собой вознесение Христа и противоречит ему, ибо учение о вознесении Христа говорит о том, что тело Христа было видимым образом вознесено на небо и действительно находится там и останется там до последнего дня. Писание говорит по этому поводу: "Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником" (Евр. 8:4). Пресуществление подразумевает, однако, что это тело продолжает находиться на земле и сохраняется церковью в специальной таре.