— Я и не заставляю Вас верить, — ответила Тамара Петровна. — Мы с Ильей действительно когда-то дружили. Но есть вещи, ради которых можно пожертвовать даже дружбой. Вы не смотрите, что я практически не проявляю эмоций. Те сорок минут, которые Вы меня ждали, я провела в борьбе с собой. С Ильей нас связывали долгие годы дружбы, и мне было нелегко принять решение о его ликвидации. Я несколько раз под разными предлогами откладывала его устранение. Более того, его вообще не понадобилось бы трогать, если бы в дело не вмешались Вы, Абдулла Петрович. И если бы опять не Вы, не понадобилось бы ликвидировать Кузина.

— И его семью, — бездумно пробормотал Абдулла, широкими глазами глядя на Тамару Петровну. Он не мог поверить, что все, что он слышит, следует воспринимать серьезно. Всего за какие-то несколько минут он узнал совершенно невероятные вещи, в реальность которых отказывались верить его сердце и разум.

— Да, и его семью, — цинично подтвердила Тамара Петровна. — Но Вы, Абдулла Петрович, тоже в долгу не остались. Благодаря Вам погибли шестеро наших людей. Так что будем считать, что квиты.

— Что Вы такое говорите… Мне не до шуток! Я Вам не верю! — мотая головой, прокричал Абдулла.

— Знаете, Абдулла Петрович, мне бы тоже очень хотелось, чтобы это был всего лишь сон или неудачный розыгрыш, но, увы, это правда, — с грустью ответила Тамара Петровна.

— Я Вам не верю! — Абдулла вскочил с кресла. — Это просто… невозможно… Н-не может быть… Откуда Вы вообще узнали про рукопись? Илья Александрович утверждал, что ни слова не говорил Вам о ней.

— Да, Илья Александрович действительно ничего не говорил мне о рукописи.

— Значит, Вы подслушивали! — воскликнул Абдулла.

— В определенной степени — да, — небрежно согласилась Тамара Петровна. — Я видела, в каком возбужденном состоянии ушел Илья в тот день, когда наткнулся на рукопись. Я спросила его, что случилось, но он мне ничего не сказал. Я хорошо его знала и поняла, что он должен появиться еще. Так оно и произошло. На следующий день они пришли вместе с Андреем. У них был такой заговорщицкий вид, что я сразу поняла: дело серьезное. Они провозились с рукописью около двух часов, а я, тем временем, преспокойно наблюдала за каждым их действием из соседней комнаты с помощью скрытой видеокамеры и лэп-топа. Заметьте, наблюдать за тем, чтобы читатели бережно обращались с рукописями, входит в мои служебные обязанности. Андрей с Ильей меня сильно удивили, когда решили похитить рукопись. Вот этого я от них действительно не ожидала, особенно от Баума. Я не стала препятствовать им. Я лишь приказала нашим людям отобрать у них рукопись в тихом месте, но было уже слишком поздно, — нас опередили.

— То есть, Вы хотите сказать, что это не Ваши люди напали на Кузина с Баумом? — возмутился Абдулла.

— Нападение организовал сам Кузин и участвовали в нем дружки его сына.

— Я Вам не верю, — пробормотал Абдулла.

— Это Ваше личное дело, — Тамара Петровна жалостливо посмотрела на Абдуллу. — С Вашего позволения, я продолжу. Кузин не посвящал меня в свои планы, но мне не составило особого труда узнать о них. Он собирался продать рукопись одному египетскому миллионеру, принявшему христианство. Тот задумал написать книжонку под названием "Опровержение ислама".

— Откуда Вы это знаете? — недоверчиво спросил Абдулла.

— Мы установили прослушку всех телефонов Кузина: домашнего, рабочего, мобильного, — с готовностью пояснила Тамара Петровна. — Кроме того, с помощью специального и очень дорогого устройства в виде тараканчиков со встроенной техникой нам удалось прослушивать и наблюдать все, что происходило в квартире Кузина, включая туалет и душ. Таким образом, Кузин был у нас практически под полным контролем. То же самое мы сделали и с Баумом, но благодаря Вашей, Абдулла Петрович, нерасторопности, он долгое время оставался не у дел. Честно говоря, я думала, что Вы возьмете его на обыск к Кузину. К сожалению, нам не сразу удалось установить наблюдение за Вами, — это позволило бы избежать лишней крови…

— Наблюдение за мной?! — с негодованием перебил Тамару Петровну Абдулла.

— Ну, да, — продолжала Тамара Петровна, словно говорила о чем-то обыденном и само собой разумеющемся, — мы прослушивали Ваши телефоны и просматривали электронную почту. То, что Вы делали в туалете, нас не интересовало.

— Негодяи! — бросил ей в лицо Абдулла.

— У нас не было другого выхода, — не обращая внимания на эмоции Абдуллы, произнесла Тамара Петровна. — Мы должны были предпринять это хотя бы в целях собственной безопасности, а также во избежание лишних жертв. Поверьте, Абдулла Петрович, нам не нужны лишние жертвы.

— Лишние жертвы? — закричал Абдулла. — Сколько лицемерия в Ваших словах, Тамара Петровна!

— Вы можете не верить, но это так, — казалось, чем более выходил из себя Абдулла, тем спокойнее становилась Тамара Петровна. — Возьмем того же Кузина. До того, как он отправился на вокзал, мы несколько раз связывались с ним, предлагая за рукопись гораздо больше, чем его египетский миллионер. Но он упорно отказывался. Мне кажется, он уже сам был не рад, что связался с этой рукописью и старался скорее ее сбыть. А тут еще Вы со своим обыском. Кстати, хотите посмотреть на себя со стороны?

Абдулла удивленно уставился на Тамару Петровну. Тамара Петровна, тем временем, нажала на пульт, и через несколько секунд Абдулла увидел Кузина, надевающего белую рубашку. Он что-то говорит жене (что именно — Абдулла не расслышал), но их разговор прерывается звонком в дверь. Вслед за тем Абдулла увидел подробную хронику своего пребывания в квартире Кузина с обыском. На пленке оказался зафиксированным даже мучительный разговор в кабинете Кузина.

Абдулла сидел пригвожденный к креслу, беззащитно вцепившись в подлокотники. Наконец, он пришел в себя и, вскочив с места, бросился к Тамаре Петровне.

— Сядьте на место, Абдулла Петрович, и не валяйте ваньку! — Абдулла увидел неизвестно откуда взявшийся дамский браунинг, направленный ему в грудь. — Успокойтесь, иначе Вы не узнаете самого интересного!

— Интересного?! — вскричал Абдулла. — Куда уж интересней! Лучше б Вы меня сразу застрелили, чем рассказывали свои отвратительные истории!

— Не спешите умирать, Абдулла Петрович! — немного наигранно проговорила Тамара Петровна. — У Вас еще вся жизнь впереди. Вы еще столько хорошего успеете сделать. Итак, Вы позволите мне продолжить? — сказала Тамара Петровна, не опуская браунинга.

Абдулла сделал шаг назад и молча погрузился в кресло.

— На чем я остановилась? — Тамара Петровна извлекла из лежавшей подле нее на столике пачки сигарету и закурила. — Так вот, Кузин отказался продать нам рукопись, и нам ничего не оставалось делать, как отобрать ее. Первоначально никто не собирался убивать тех египтян на вокзале. Мы планировали дождаться, когда Кузин передаст им рукопись, а потом отобрать ее у них. Но наши люди сообщили мне, что за ними следят. Тогда мне ничего не оставалось, как разрешить им действовать по обстоятельствам. Мы не хотели, чтобы хотя бы часть рукописи попала в чужие руки, и ребята вынуждены были погибнуть. О том, что Кузин хранил рукопись в машине и перед встречей с египтянами разделил ее на три примерно равные части, мы узнали не сразу, — он до самого конца был не слишком откровенен с домашними. Поэтому первое время мы были абсолютно уверены, что рукопись погибла. Я распорядилась снять наблюдение у дома Кузина, и вдруг посреди ночи мы узнаем, что Кузин куда-то поспешно собирается. С нашей техникой что-то случилось, и нам не удалось получить более подробной информации. Ваша беседа с Баумом нам очень помогла. Я отправила группу в Мюллюпельто и на всякий случай связалась с московскими коллегами, чтобы они разыскали родственников Кузина в столице. Однако Вы, Абдулла Петрович, оказались шустрее, чем я думала, и появились в Мюллюпельто слишком рано. По моим сведениям, Вы собирались ехать на электричке.

— Электричку отменили, — пробурчал Абдулла.

— К сожалению, я об этом не знала, — со вздохом произнесла Тамара Петровна. — Поэтому наши люди не успели вовремя уехать.