ГЛАВА 7

Закончив восстановительные работы, Людмила навела в избушке тот порядок, который ей больше всего нравился. Минимум вещей, максимум чистоты!

На память о прежней хозяйке остались букеты сухих цветов и полочки с разнообразными кувшинчиками, которые были так прелестны, что просто рука не поднялась отправить их в кладовку. Остальные предметы, слишком явно напоминающие об истинной сущности живущей здесь, такие, как череп и сухая куриная лапа, были безжалостно удалены с глаз долой.

Откуда ни возьмись, появился кот. И, что самое интересное, вел он себя так, будто и не исчезал никуда на целый месяц, а только на минутку вышел за порог. Ни здравствуйте вам, ни до свиданья!

— Кормить будешь? — как ни в чем не бывало, поинтересовался он.

— Нечем, — буркнула Людмила.

— Как? — непритворно удивился Баюн. — А молочко, сметанка для любезного друга и советчика? Не приготовила?

Девушка насупилась. Не скажешь же этому задаваке, что она со своим обучение забыла обо всем на свете. И о козе в том числе. Та, не дождавшись хозяйки, выбила двери сарайчика и была такова. Следом за ней повылетали и куры. Теперь никакого хозяйства у Людмилы не осталось, сама на подножном корму сидит.

— Понятно, — протянул Баюн, вернувшись со двора, — то-то я смотрю, ты с лица спала. Думал, захлопоталась, а она — голодааает.

— А вот, по мнению приверженцев здорового образа жизни, голод лучшее лекарство, — запальчиво возразила Людмила, чувствую, как предательски засосало под ложечкой.

— Лучшее лекарство для тебя — хороший кусок мяса, — рассудительно приговаривал Баюн час спустя, сидя у печки и наблюдая, как подрумянивается на сковородке перепелиная тушка, которую он приволок. — Все твои теории — чушь собачья.

Людмила была полностью с ним согласна, но сдаваться так легко она не собиралась. Упертая потому что…

Следом за вернувшимся котом потянулись гости.

Сначала в небе появилась темная точка, которая, увеличившись, превратилась в три массивные ступы. С тонким свистом они приземлились, изрядно помяв траву, и из них вышли очень нелюбезные ведьмы.

И с места в карьер, не дав вставить Людмиле ни слова, приступили к делу.

— Совет Старших не одобряет выбор Ильги. — Проговорила самая старая из них.

Увидев немой вопрос в глазах девушки, пояснила:

— Ильга — хранительница Пути. Та, что передала тебе свой дар и свое место. У нас была совсем другая кандидатура.

— Но Ильга имела на все свою точку зрения, и у нее было на это право. — Перехватила эстафету другая, чуть помоложе и покрасивее. Хотя, по мнению Людмилы, все три выглядели, как типичные ведьмы — носатые, худые, в черных одеяниях, с ввалившимися от старости глазами и ссохшимися губами.

— А свои проблемы решай сама, — вступила третья, — Совет тебе не подмога.

— Твои враги — это только твои враги, — опять заговорила первая. Кстати, и дальше они говорили, строго соблюдая очередность. — Нам ни к чему вмешиваться в чужие распри.

— У нас свое Дело, — важно молвила вторая.

— Но ты должна каждое полнолуние появляться на Лысой горе. — Третья.

— Засвидетельствовать почтение Совету. — Первая.

— Присутствовать на Шабаше. — Вторая.

— Полнолуние через три дня. — Третья.

Людмила едва успевала переводить взгляд с одной на другую.

Закончив, ведьмы развернулись, ловко запрыгнули в свои ступы, одновременно взмахнули метлами и, дружно крикнув: — "Земля, прощай!", отбыли, забыв поинтересоваться, а нет ли вопросов?

Возмущенная Людмила про себя решила, что ноги ее на Лысой горе не будет!

— Ну, и черт с вами! — в сердцах пожелав незваным гостьям приятного пути, девушка решила, что сама во всем разберется, хотя вопросов было море.

Тут и кот подоспел. Сама доброта!

— Не переживай! Хранительница пути всегда одиночка, — поддержал он морально Людмилу. — Слишком велика ноша на ее плечах, и нет возможности переложить часть ее на кого-либо. И сила ведьмы-хранительницы куда больше, чем у любой из этих выскочек. Они это прекрасно знают, потому и злятся. Плевать Ильге было на их Совет!

Ильге-то плевать, а как самой все премудрости колдовские уразуметь?

— А ты помаленьку, полегоньку, — ласково мурлыкал подлиза кот, мысли невеселые читая. — Как у вас говорится, "методом тыка".

А по-другому, наверное, и не получится.

Но как "методом тыка" совладать с боевой магией (и что она на ней так зациклилась? не иначе, как мягкое место неприятности чуяло), не разнеся половину, а то и весь лес на мелкие щепочки, Людмила не знала.

Впрочем, не знала она многого….

Но старалась узнать. Очень старалась, на свою беду.

На исходе одного из дней, которые летели незаметно, в притолоку робко поскреблась чья-то очень несмелая рука. Распахнув двери, девушка встала на пороге с немым вопросом — гостей она не ожидала, да и не очень хотела.

Перед ней стояла молодая заплаканная женщина. Длинные светлые волосы были слегка прикрыты темным платком, концом которого она вытирала слезы, навертывающиеся на глаза.

— Скажи, а где старая ведьма? — глухим от сдерживаемых рыданий голосом произнесла она.

— Умерла, — коротко, без комментариев, ответила Людмила.

— Что мне делать, что делать? — начала голосить гостья. — Бабы сказали, иди к ведьме, упади в ноги, она тебе поможет. Что теперь делать?

Неожиданно она рухнула на колени, протянула моляще руки, и принялась причитать. До Людмилы доносилось: — Детушки малые…. Как жить…. Помоги вернуть…. На тебя одна надежда…. Позор на весь мир…

С большим трудом подняв с пола причитающую женщину и усадив ее на лавку, Людмила выяснила все-таки в чем, собственно говоря, проблема.

А дело-то житейским оказалось — у страдалицы загулял муж, не сказать, чтоб работящий, да хозяйственный, а все ж таки мужики всегда в цене, да еще когда дети мал-мала меньше. Чем уж ему жена не угодила? И пришла просить женщина ни много, ни мало, а вернуть гуляку в семью. И, не увидев старую ведьму, стала увещевать девушку помочь, уповая на всеобщую женскую солидарность.

Увидев, что Людмила колеблется, гостья примолкла, поднялась, отряхивая платье, и деловито спросила:

— Плата какая будет?

Девушка совсем растерялась.

— За что?

— За работу, — просительница считала дело решенным, осталось лишь договориться о цене, да так, чтоб не лишнего переплатить.

Людмила рассердилась:

— Душу в залог оставишь, — но, увидев, как растерялась женщина, улыбнулась. — Ничего не надо, иди, я сегодня добрая.

— Спасибо, спасибо, — благодарила гостья, избегая глядеть в глаза, и быстро, почти бегом, убралась восвояси.

Как всегда неизвестно откуда проявился кот, чтобы сказать очередную гадость. Ну что за характер?

— Почему ничего не взяла? Разбалуешь, всем миром сюда таскаться станут, по делу и без. Никакого покоя не будет! Ведьму почитать должны и бояться!

— Тебе-то какое дело, — как свечка, вспыхнула Людмила, — тебя все равно никогда дома нет! Какое тебе дело — будут меня бояться или нет? Добрая я, добрая, понимаешь!

— Это только так кажется, — загадочно молвил кот. — К тому же, кто о тебе еще позаботится, кроме меня.

И, махнув на прощанье хвостом, удалился по своим делам.

А Людмила, пообещав помочь, со вздохом принялась листать книги. Четких рецептов на возврат не нашлось, только отвороты да присушки, но это больше одиноким, да надежду потерявшим подходит. А эту-то не любовь неземная, а обида да страх брошенной остаться привел…

Ладно, придумаем что-нибудь…

Спустя три дня, глубокой ночью, когда Людмила уже собиралась спать, входная дверь затряслась от мощных ударов.

Девушка, попытавшись по старой привычке поинтересоваться:

— Кто там? — в ответ услышала жуткий вой, перемежающийся бурными рыданиями.

Недолго думая, Людмила распахнула дверь — так биться в истерике мог только смертельно испуганный человек. Пришелец, это оказалась крупная баба, сходу вцепилась в плечи девушки и стала ее трясти, взвывая при этом: