Глава 13

Если бы я знала заранее о том, какое непростое время начнется для меня в TSR — точно раздумывала бы целый год, причем, в реале. Нет, я имею в виду не сложные тренировки и опасности рейдов. Как раз к этому я была готова. Сложным стало другое.

В TSR все новости разлетаются со скоростью света. Как только Чарльз Уокер подал начальству заявку на личного стажера для тренировок в разведку, об этом практически немедленно узнали все дамы нашей конторы. Новость оказалась самой настоящей бомбой. А я немедленно попала под перекрестный обстрел косых взглядов и сплетен.

По мне и раньше проходились злыми языками — еще когда только-только начались стажировки нашей группы. Но тогда я была лишь одной из многих, и нам с Энн доставалось поровну со всеми. Теперь же я узнала о себе немало нового… Спасибо моей старой броне, без нее я бы не справилась. Иногда мне даже становилось смешно. Взрослые люди — и так ведут себя. Можно подумать, Чарли объявил о нашей помолвке. Это же разведка, самый страшный этап работы с утопиями! Но по-моему, сплетниц интересовало только одно: всех задевало, что теперь я якобы становилась постоянной подружкой Уокера, да к тому же еще и единственной, ведь отныне он переходил исключительно на разведку и личные проекты. Никому даже и в голову не приходило, что наши отношения могут быть какими-то иными.

Пожалуй, только Кей Си, Долорес и Энн восприняли все адекватно. Остальные награждали меня хмурыми ревнивыми взглядами и перешептывались, даже не дожидаясь, когда я хотя бы отвернусь. Самым безобидным из всего, что я слышала, было "Что он нашел в этих блеклых мощах незнамо какого пола?" Появляться в кафетерии стало сущим мучением.

Энн при любом удобном случае старалась приободрить меня.

— Они просто завидуют! Никто же не знает… — и тут же осеклась, оглядываясь — не слышит ли кто.

— Да чему тут завидовать? — возмутилась я. — Честное слово, как кумушки на чужой свадьбе. Они ведь и сами тоже бывали в оперативке! Все прекрасно знают, что это вовсе не сахар. Чему завидовать? Да пусть берут и идут в разведку, кто им мешает?

— Ну, начнем с того, кто их туда возьмет? — усмехнулась Энн. — Все, кто годились в разведку, уже давным-давно там работают. Туда ведь в основном мужчин берут. А завидуют потому, что уверены — ты своего не упустишь. Многие наверняка готовы на любую, даже самую опасную оперативку, если потом каждый раз получать такую компенсацию… — Диклест расплылась в мечтательной улыбке, веки ее снова затрепетали. Я отвернулась, чтобы не видеть этого.

— Дурочка ты, Джа, — неожиданно посерьезнев, сказала Энн. — Сама не понимаешь, чего себя лишаешь. И совершенно напрасно, между прочим.

— Как раз понимаю, — упрямо отозвалась я. — Я хочу спокойно жить и работать, а не волочиться за ним потом, как Аннабелл.

— Ну я же не волочусь, — возразила она, и тут же проказливо ухмыльнулась. — А ведь хочется…

— Вот-вот, — угрюмо кивнула я. — Тебе просто «хочется». А мне после этого придется уйти отсюда.

Энн схватила меня за плечо и развернула к себе лицом.

— Джа, ты что, правда влюбилась?! — изумленно спросила она. Проклятье, даже парни оказались куда догадливее нашей заботливой подруги. Старая, как мир, истина: каждый меряет всех по себе. Энн предпочитала выстраивать отношения с мужчинами по потребительскому принципу. Не знаю, как там с официальным женихом, но с Марком и Чарли именно так все и было.

— Ой, ду-ура… — тихо протянула Энн. Я разозлилась.

— Сама знаю! Только теперь уже поздно метаться.

— Да ты что?! При чем здесь… — Энн всплеснула руками. — Вот дурочка, и сама отказываешься! Да наоборот бы цеплялась изо всех сил, за каждую минутку… Черт, да тебе радоваться надо, что все так сложилось! Пользуйся этим, пока есть возможность!

— Вот именно — пока! — отозвалась я. — Если через неделю-другую выяснится, что я все-таки не гожусь для разведки, он выкинет меня из своей жизни, как и всех остальных. И все!

— За эту неделю, — резонно заметила Энн, — для вас может пройти несколько лет. Я бы на твоем месте не тратила времени зря. Да и Чарли… каково ему, по-твоему, отказываться от прежнего образа жизни? Я вообще удивляюсь, как он пошел на это, с его-то запросами. Может, он все-таки надеется, что ты передумаешь?

Я вздохнула. Уже осталась в прошлом солнечная весна на берегу океана, когда сильные пальцы Чарли каждое утро искусным массажем возвращали меня к жизни. И тут мне вдруг вспомнилось, как в первые дни я по вечерам мгновенно засыпала, едва найдя точку опоры, а просыпалась потом в палатке, раздетая и в спальном мешке. Самое интересное, что я этому даже не удивлялась, считая, что устраиваюсь спать на автопилоте — в студенческие годы со мной уже бывало так пару раз, в сильном опьянении. Но теперь я взглянула на это как бы со стороны. Я не могла раздеться машинально уже хотя бы потому, что просто не могла двигаться. Есть такой мертвецкий сон, когда человека можно толкать, щипать — а он даже не почувствует. Я должна была проснуться на том же месте, где упала… если бы вообще проснулась после переохлаждения.

Меня охватило замешательство. Выходит, это Чарли все время переносил меня в палатку, разувал, раздевал и укладывал в теплый спальник? То-то у него по утрам было такое странное выражение лица… словно он ожидал от меня каких-то вопросов. Но он не стал говорить мне об этом сам — почему? Может, ему это казалось нормальным?

Вот черт, он ведь мог делать со мной все, что угодно, и я бы даже не заметила! В самом деле не заметила бы — первые две недели я совсем не чувствовала своего тела, воспринимала его только как сплошной комок постоянной боли. Но Чарли всего лишь заботился обо мне, устраняя все, что могло помешать тренироваться. И я принимала это, как должное. Вот ведь как: в первом рейде он всего лишь помассировал мне плечи, а я так отреагировала… А теперь он разминал каждую мышцу моего тела, и я нисколько этого не стеснялась. До чего же глупо с моей стороны было предполагать, что Уокер станет подглядывать на пляже — он и без этого, наверное, изучил меня всю в малейших деталях. А еще я никогда не задумывалась о том, что он сам должен был испытывать при этом — мне, отупевшей от усталости и боли, попросту не было дела ни до чего. Даже мысли определенного рода начали появляться, только когда я немного втянулась в изматывающий режим тренировок. А ведь Чарли так не уставал. Ему это было привычно.

Голос Энн вернул меня к реальности.

— Вряд ли Чарли стал бы тренировать в разведку первого попавшегося стажера. Наверняка они с Биллом долго выбирали подходящую кандидатуру. Так что, скорее всего, для тебя это теперь и в реале займет не один год. А уж в утопиях… даже представить себе трудно, — Энн покачала головой. — Ты хоть понимаешь, что тебя ждет? Целая жизнь! Так и будешь просто смотреть на него? Он же и правда теперь твой, только твой!

— Только в утопиях, — еле слышно ответила я.

— А ты чего хотела? — фыркнула она. — В реале? "Жили долго и счастливо", да? Смешная ты…

— Энни, а ты не ревнуешь? — осторожно спросила я.

— Да ну! — рассмеялась она. — Нет, жаль, конечно, что у нас с ним больше ничего не выйдет. Все-таки это было классно, несмотря ни на что. Но знаешь, Джа, я бы если и стала с ним встречаться, то только изредка. Мне кажется, я бы не выдержала долгих отношений.

— Почему?

Диклест ответила не сразу.

— Он очень сложный человек. Мужчины обычно так предсказуемы, а Чарли… Никогда не поймешь, о чем он думает, никогда не знаешь, что сделает в следующую минуту. Он будто сам видит тебя насквозь, и от этого как-то неуютно. И внутри он не такой, как снаружи, — Энн сделала паузу, подбирая слова. — Мне иногда кажется, что все-все, что он делает — это просто игра. Словно в нем и там, и тут живут по две совершенно разные личности. В утопии он поначалу просто душка — внимательный, галантный, ласковый; как вдруг резко меняется, делается холодным, безжалостным. Из-за чего — непонятно, а перехода не замечаешь, пока не становится поздно. Чувствуешь себя сидящей на пороховой бочке. Это так утомляет… А в реале он вообще другой: то совсем простой, веселый, открытый — и тут же отстраненный, чужой, подчеркнуто официальный. Нет, я бы не согласилась терпеть его постоянно.