«Готовься. Я иду к тебе. Слышишь меня, Джуда? И когда ты умрешь, наши люди будут рады, что у них появился истинный лидер, тот, кто может вернуть им прежние времена, когда мы правили миром!»

* * *

Джуда слышал угрозы Сила как отдаленное эхо, поскольку отгородился от разглагольствований сводного брата. Сил, наконец, пересек ту тонкую грань между неуравновешенностью и ярко выраженным безумием. И Джуда не был удивлен. Это всегда было вопросом «когда», а не «если».

Зная, что рано или поздно Сил вынудит его это сделать, Джуда все эти годы откладывал его убийство по одной единственно причине: из–за предсмертной просьбы отца.

– Пообещай, что сделаешь все, что возможно, чтобы спасти брата. И пойдешь на убийство только, если у тебя не будет иного выхода.

Отец по–своему любил Сила и закрывал глаза на многие его проступки. Но в глубине души понимал, что семена безумия не нуждались в большой подпитке, чтобы прорасти, расцвести и созреть.

Пойдешь на убийство, только если не будет иного выхода.

Отец, я должен спасти Ансара. Спасти Еву.

«Папочка?»

«Нет, Ева. Не пользуйся мысленной связью для разговора со мной».

« Извини. Просто тот плохой человек пытается…»

«Шшш… Я иду к тебе».

Несомненно, она услышала угрозы Сила. Черт бы побрал его брата! Черт бы его побрал! Джуда поспешил вниз, перескакивая через две ступеньки за раз.

Он нашел ее в гостиной, сидящей в одиночестве на полу среди множества пестрой бумаги и валявшихся повсюду цветных карандашей. Она посмотрела на него, но не поднялась навстречу.

– Я видела его, папочка, – сказала Ева. – Я нарисовала его и то место, где он был, когда пытался заговорить со мной. Иди, посмотри…

Джуда пересек комнату и, встав за спиной дочери, посмотрел на рисунок. Его мускулы напряглись, когда он увидел поразительное сходство Сила со сделанным карандашным наброском. Она изобразила того стоящим и потрясающим кулаком в воздухе с выражением явного безумия на красивом лице. Казалось, его окружают серые стены из шлакобетонных блоков, грубый деревянный пол и старомодная металлическая мебель. Интересно. Джуда никогда бы не подумал, что Сил может жить без удобств. Его брат предпочитал роскошь всему остальному.

– Поразительно, – сказал Джуда, впечатленный талантом дочери. – Ты невероятно талантливая художница.

Ева посмотрела на него, улыбнулась и положила на пол желтый карандаш, которым закрашивала волосы Сила.

– Правда, папочка? Мама говорит то же самое. Но она сказала, что понятия не имеет, откуда я получила этот талант, потому что ни она, ни дядя Данте, ни дядя Гидеон не могут рисовать такие картины, как я.

– Моя мать была известной художницей Ансара, – сказал Джуда. – Мой дво… – Он поймал себя прежде, чем слово «дворец» слетело с его губ. – Мой дом заполнен ее картинами.

– Она не была мамой твоего брата, – уверенно произнесла Ева. – Его мама была плохой, такой же плохой, как он.

– Да, Нузи была очень плохой женщиной.

Дочь встала и подняла взгляд на Джуду.

– Не волнуйся. Я не позволю ему причинить вред маме так же, как это сделала Нузи бабушке Шонне.

Джуда уставился на своего ребенка, вновь изумленный ее проницательностью. Ее способности были не только противоестественно сильны для столь юного возраста, но и гораздо многочисленней, чем даже у самых могущественных представителей любого клана.

– Как ты узнала о том, что случилось с моей матерью?

Ева прижала левую руку к сердцу.

– Я знаю вот здесь. Вот и все. Просто знаю.

– Что ты знаешь? – В открытом дверном проеме стояла Мерси, черты ее лица стали жестче от беспокойства.

Ева подбежала к матери.

– Представляешь? Я узнала, от кого получила талант рисовать такие хорошие картины. – Она одарила Джуду сияющей улыбкой. – От моей бабушки Шоны.

Мерси пронзила Джуду вопросительным взглядом.

– Моя мать была талантливой художницей, – объяснил Джуда. Шона Ансара была самым талантливым художником Ансара за все поколения. Мало того, что ожесточенная ревность Нузи отняла у Джуды мать, а у Хадара возлюбленную жену, она так же отняла у мира гениальную художницу.

– Ты что–то нарисовала для папы? – Мерси вошла в комнату, встав сбоку от Евы.

– Я нарисовала того плохого человека, брата папочки. – Дочь подбежала к ней, подняла свой рисунок и показала Мерси.

– Когда ты видела этого плохого человека? – спросила Мерси, уставившись на удивительно точный портрет безумного Сила. Джуда понял, что она прилагает все усилия, чтобы не показать, насколько расстроена.

– Он снова пытался поговорить со мной, – ответила Ева. – Он продолжает звать меня по имени и говорит, что если я поговорю с ним, он меня послушается. – Нахмурившись, она бросила рисунок на пол и растоптала его. – Но я не стала с ним говорить, а папочка сказал ему, чтобы он никогда меня больше не беспокоил, или он пожалеет. Правда, папочка?

Джуда прочистил горло.

– Сил не сможет вторгнуться в ее мысли, если она сама не позволит ему войти. Экран, которым ты ее окружила, защитит ее.

– Да, я знаю. – Мерси двинулась к Еве. – Ступай, милая. Сидония готовит обед. Твои любимые макароны с сыром. На десерт свежие персики со взбитыми сливками.

Девочка посмотрела на разбросанные на полу рисунки, бумагу и карандаши.

– Разве я не должна сначала все убрать?

– Ты можешь сделать это после обеда. – Мерси обменялась с Джудой взглядом «нам надо поговорить», затем легонько подтолкнула Еву к двери. – Беги вперед и скажи Сидонии, что мы с Джудой придем через пару минут.

Та помедлила, глядя то на одного родителя, то на другого:

– Вы же не собираетесь снова ссориться?

– Нет, не собираемся, – пообещала Мерси.

– Надеюсь, что нет. – Ева опустила плечи, вздохнула и медленно вышла в холл.

Джуда не стал дожидаться атаки Мерси.

– Он собирается приехать за мной. И скоро.

– Понимаю. – Она сделал несколько шагов назад и закрыла дверь. – Думаю, Ева подслушала, как он тебе это сказал.

– Она не говорила об этом, но, да, полагаю, так и было.

– Когда он придет, ты не можешь драться с ним здесь, на земле Рейнтри.

Джуда кивнул.

– Понимаю твое беспокойство. Но если он найдет способ разрушить окружающий убежище щит, то у меня не будет иного выбора.

– Только кто–то со способностями, равными моим или моему брату Данте…

– Прежде чем ты спросишь, отвечу – нет, Сил не дрэнир Ансара, – прервал Джуда. – Но он сильный волшебник, владеющий арсеналом заклинаний черной магии.

– Когда он придет сюда и вызовет тебя, Ева узнает о его присутствии и захочет как–то помочь тебе.

– Мы ни в коем случае не можем позволить ей приближаться к Силу. Так или иначе, мы должны заставить ее понять, что эта борьба должна происходить только между мной и моим братом.

– Она выслушает то, что мы скажем, но послушается ли она нас – совершенно другой вопрос.

– Я найду способ заставить ее понять.

– Ты, конечно, можешь попробовать.

– Когда придет время, мне понадобится, чтобы ты оставалась с Евой, – сказал Джуда. – Если я отвлекусь, стараясь защитить ее…

– Ты должен поговорить с Евой и объяснить на доступном уровне, насколько важно, чтобы она не вмешивалась.

– Ты позволишь мне остаться с ней наедине без ее сторожевой собаки?

– Да. Я скажу Сидонии, что разрешила тебе взять сегодня Еву на прогулку, пока работаю.

Джуда отметил хмурый взгляд Мерси и усталость, которую ей не удавалось скрыть.

– Ты отсутствовала все утро, а Сидония отказалась сообщить мне, где ты находишься, но Ева упомянула, что ты лечишь больных людей.

– Я не делаю тайны из того, что занимаюсь целительством, – ответила Мерси. – Этим утром я была с двумя провидицами Рейнтри, которые больше не могут видеть будущее.

– И ты смогла восстановить их способности?

– Нет. Пока. Такое иногда случается, особенно когда талантом злоупотребляют или… Думаю, после отдыха и медитации они будут в порядке.