С геологом Будкиным плыли мы сюда на одном судне. Больше месяца по морям и океанам. Сколько раз о том о сем разговаривали, вроде бы знаем друг друга, а все равно знакомство-то шапочное. Только сейчас, когда начинается совместная работа, жизнь в одном лагере, предстоит нам съесть положенный пуд соли.
Еще из нашей семерки знаком мне радиотехник Гриша- он же помощник геолога или повар, смотря по обстоятельствам. Семь лет назад в 22-й САЭ познакомились мы с Гришей на базе «Дружной», работали вместе в горах Шеклтона. Гриша лет на пятнадцать моложе меня. Тогда он только начинал свою полярную биографию. Старался, работал отлично, не унывал никогда. После той экспедиции успел еще несколько раз сходить в Антарктиду. Обрадовался я, увидев Гришу. Только скучным он стал. От прежнего задора и рвения мало что осталось.
А вот с Михаилом Михайловичем, нашим начальником, я встретился в Антарктиде с 17-летним перерывом. Мы с ним вместе еще в 12-й САЭ на Земле Королевы Мод работали. Одним из героев моих очерков он был. По-моему, вполне симпатичным героем. Хотя мне говорили, жена Михалыча, прочитав книгу, на меня сетовала. В одном эпизоде мой герой напареули потягивает и при этом еще какую-то легкомысленную песенку напевает. Жена же Михалыча за долгую и счастливую супружескую жизнь никогда не видела своего мужа во хмелю. Ну и обиделась не на мужа, понятно, а на меня. Уж не помню, был ли в действительности такой эпизод. Не исключено, что сгустил я краски, допустил авторское преувеличение, поскольку геолог Миша из книги «Земля Королевы Мод» был, конечно, не точной копией оригинала. Хорошо хоть сам Миша не обиделся. Незлобив он от природы. Говорят, черта большинства крупных людей. А Миша - силач, под 100 килограммов весу. Но силу свою без дела не показывает. На базе в самых пиковых ситуациях ухитряется хранить олимпийское спокойствие.
Мы с Мишей одногодки. Новая встреча в Антарктиде для нас знаменательное событие. Шутка ли, семнадцать лет как не бывало. Дома виделись мельком, наспех, два-три раза в командировках. Я- москвич, Миша - ленинградец. Зато теперь будет время спокойно посидеть, поговорить. А там, наверное, судьба снова разлучит, до новой Антарктиды. Если только она у нас состоится. Ведь смех смехом, оба привезли с собой по мешку лекарств.
Молодых геологов, помощников Михалыча и Будкина, я не знал раньше. Они уже новое поколение антарктических исследователей. Если, конечно, суждено им прижиться в экспедиции, втянуться, увлечься работой. Ведь далеко не со всеми это происходит. Для многих Антарктида всего лишь случайный эпизод биографии. И не только потому, что кто-то из ребят хорош, а кто-то плох. Трудно сказать, отчего у одних «пошла», а у других «не пошла» Антарктида.
Темный, забитый вещами короб вездехода, где сидели четверо из нашей семерки, был плотно зачехлен сзади, чтобы вовнутрь не летел снег из-под гусениц. Будкин недовольство выражал, когда его зачехляли, почему это мне разрешили ехать на крыше? Будкин пуще всего обо мне пекся: упаду под гусеницы, кто будет отвечать?..
Но Иван-вездеходчик был настроен оптимистично: «Глаз на крыше -даже полезно. Сверху трещины виднее. Если еще кому проветриться охота, пожалуйста!».
…Далеко позади база «Союз». Ледник Ламберта уводит нас все дальше и дальше, в самое сердце гор Принца Чарльза. Массив Мередит- цель нашего похода, «белое пятно» на геологической карте. Там непочатый край работы. Вездеход катит по снежной целине. Вокруг гусениц вздымаются вихри снежинок. После недавних снегопадов дорога мягкая, заструги почти не ощущаются, каэшка их амортизирует. Отлично я устроился на крыше! Горнолыжные очки, рукавицы у носа вполне защищают и от ветра, и от снежной пыли.
Справа, на западе, медленно плывут горные цепи. Там, за массивом Мак-Лауд высятся хребты Атос, Портос и Арамис. Непривычная обстановка для доблестных мушкетеров. А по соседству лежат ледники Сцилла и Харибда, полные грозных коварных трещин. И еще я думаю, что исследователи тех мест, австралийские ученые, были люди веселые, озорные, раз давали такие необычные названия. И конечно, себя не забывали и о любимых помнили в минуты открытий. Вот и гора, куда мы направляемся, носит женское имя - Мередит.
И нет ничего удивительного, что на карте Антарктиды, этого до недавнего времени сугубо мужского материка, немало женских имен. Ведь и на краю света не расстаешься со своими близкими. Разлука и расстояние, известно, только усиливают истинные чувства. Вот так и проникают на самый суровый материк вездесущие женщины, не наши, понятно, иностранки - Бетти, Адели, Каролины, Шарлотты…
Наблюдая величественную панораму гор, я через каждые 50 - 1 00 м бросаю взгляд вперед - не лежит ли на нашем пути тень скрытой под снегом трещины. Нет, все гладко, однообразно. Возможно, недавний снегопад тому виной или рассеянный свет. Небо все еще затянуто облаками, остатки циклона цепляются за депрессию в районе ледника Ламберта. Гигантская эта долина. На сотни километров вторгается она в центральные районы континента. Ширина в устьевой части 100 км. По самому крупному леднику мира сейчас идет наш храбрый ГАЗ-71.
Что это? Справа, на вершине каменистого плато какой-то странный холм, что-то вроде трубы над ним. Нелепо это выглядит. Слишком напоминает что-то рукотворное. А вездеход бежит, никто внимания на эту «трубу» не обращает. Я стучу по крыше кабины. Машина моментально останавливается.
- Трещина? - высовывается из двери Иван.
Я показываю на трубу. Михалыч тоже смотрит, вылезая на подножку.
- Ерунда какая-то,- говорит Иван.
- Ты лучше за трещинами наблюдай,- замечает Михалыч.- Нас контакты с внеземными цивилизациями сейчас мало волнуют.
Будкин, воспользовавшись остановкой, кричит из кузова. Рвется на волю. Колотит по обшивке.
- Выпусти его,-говорит Михалыч Ивану,- а то он там все переломает.
Иван, бранясь под нос, расчехляет задок вездехода. Будкин вылезает весь в пуху, вместе с матрасом и подушкой, Карабкается ко мне на крышу. Ему тоже горы наблюдать надо. И в моих способностях распознавать трещины он не слишком уверен. Вот у него опыт по этой части, он трещиноватость на ледниках по космическим снимкам изучал.
Все уже знают, что Будкин во всех вопросах большой дока. Он много нам интересного рассказывал на досуге. И о Земле и о космосе. Я матрас его принимаю, пух с куртки его стряхиваю, стараюсь погостепримнее встретить на крыше, А Будкин суров, теснит меня к самому краю, по-хозяйски устраивается, широко. В очках, с биноклем на груди, в капюшоне он выглядит внушительно, как и положено настоящему землепроходцу.
Иван, однако, оглядывает нашу парочку довольно скептическим взглядом. Чувствуется, что-то его в нас раздражает. Строго предупреждает:
- Если прыгать придется, разлетайтесь в стороны, чтобы под гусеницы не угодить.
- А ты не тормози резко,- советует Будкин.- Чтобы не срабатывали силы инерции.
- Силы инерции,- кривится Иван. - Это тебе не по Невскому на «Жигулях»… А если передо мной трещина?
…Но трещины стали попадаться лишь на самых подступах к горе Мередит. Неширокие, в метр - полтора, они не представляли для вездехода большой опасности. Более крупные если и были на нашем пути, находились под мощными снежными мостами, и заметить их не удалось даже Будкину.
Массив Мередит, узкий, вытянутый на два с половиной десятка километров, приближался. Его темный, выступающий на север край, казался мне носом гигантского океанского судна, надвигающегося на нас с каждой минутой. Слева и чуть сзади на параллельном курсе следовал еще более внушительный массив Фишер. Другие горы-корабли поменьше шли за этими великанами в кильватере. А наш вездеход, покачивающийся на снежных волнах, - утлый челн в ледовом океане! Даже Будкина проняла эта величественная картина, расчехляет он фотоаппарат, хочет остановить мгновение.
В 17-й экспедиции я уже видел эти горы, но только сверху, с самолета. Все тогда выглядело по-иному, и ни Будкина, ни вездехода не было. И вот 12 лет спустя я возвратился в горы Принца Чарльза. Теперь мы ведем исследования не наскоком, не «точкованием», т. е. лишь в местах, доступных для посадок авиации (час-другой на точке, и бегом в самолет), а планомерными наземными маршрутами. Впрочем, авиация нам бы и сейчас не помешала, но ее на сей раз нет, зато есть ГАЗ-71 и несколько снежных мотоциклов «Буранов».