— На базе коечто изменилось за наше отсутствие. Все хорошо, все хорошо, — тут же повысил он голос на реакцию людей на его слова, — исследовательский отдел разработал особые индивидуальные приборы, с помощью которых КоП отождествляет при встрече носителя этого прибора, названного блокуз как дружественный объект. К нам по нашим следам отправлено двадцать блокузов. Как передает центр, четверо всадников должны прибыть через два дня.

— А это проверено или домыслы ученых? — спросил кто-то.

— Уже проверено, испытывали на галактерах. Правда, не без потерь…, и он рассказал полученные новости. Все, не утаивая от остальных.

Наступила тишина. Все молча переваривали услышанное, в душе радуясь, что барьер успешно преодолен. Это хорошо. Только вот столько погибших!

— Так что — мы будем просто ждать? — после некоторого времени спросил Игорь Соколов.

— Можно послать нескольких разведчиков к карьеру, пока будем ждать эти приборы, — пришло предложение от Петра Кирьянова, такого же старика, как и Соколова. Оба жители поселка шахтеров, давних знакомых Тимофеева.

— Нас специально проинформировали и приказали ждать. Специально для нас присылают эти приборы, чтобы нас не обнаружили раньше времени и вообще не обнаружили! — пока терпеливо ответил Тимофеев.

— Слушай Юрий, ты и я, да и все, кто жил возле карьера все годы полагались только на себя, на свои инстинкты и успешно прятались, а сейчас, когда ты, мы побывали на базе мы сразу стали чегото бояться, ждать какихто отсекателей или там определителей «свой-чужой» и…

— Так, стоп Петр! — повысил голос Юра, — я что-то не понимаю, чего ты хочешь? Ты опять взялся за старое?

— Да ничего я не взялся! Я просто предлагаю другое и нечего тут чегото понимать, не понимать — мы знаем, куда и где установить взрывчатку. Все уже просчитано и решено. Предлагаю продолжить движение и потихоньку выполнять поставленную задачу. Когда прибудут это отсекатели…

— Блокузы, — машинально вставил закипающий Тимофеев.

Сколько он помнил себя, так вот этот старичок, ха, старше его на семь лет всегото Петр Кирьянов постоянно затевал с ним споры. Спорил по любому поводу. Вот и теперь.

— Блокузы так блокузы, — кивнул головой тот, — так вот: когда их привезут, то это будет подспорьем — быстрее закончим переноску взрывчатки. А сейчас нужно отправить нескольких разведчиков, чтобы они осмотрели пути подхода к поселку — вдруг эти галактеры что-то изменили в маршрутах следования КоПов? Вот ведь дали же на базе название этим дискам — чуть ли не полицейские у американцев! КоПы, тоже мне!

— Петр, я выслушал тебя и приказываю тебе спокойно отдыхать — пойдем тогда, когда прибудет снаряжение, — отрезал Юра. — А насчет разведки — так у нас, если ты забыл всегда впереди идут разведчики. И с каких это пор ты начал руководить отрядом, а?

— Ну, так это когда мы шли по прямой, а сейчас нужно досконально обсмотреть все вокруг — сам же рассказал, что произошло у «Города монстров»! что-то же случилось у инопланетян, раз они провели некоторую перестановку по всей системе охранения периметра. Возможно, и здесь произведено усиление охранения. И ничего я не командую отрядом! С чего это ты взял? — сделал он удивленное лицо.

— Петр, здесь никого не было, и никто не сновал у них под носом. Соответственно здесь им не давали повода предпринимать какието дополнительные меры по усилению. Короче Петр завтра подумаем над твоим предложением, а сейчас всем отдыхать. Расходитесь. Влад? А черт, он же остался на базе, Семен, проверь, пожалуйста, график дежурства.

— Хорошо, — ответил Авдеев, вызвавшийся в эту экспедицию. — А знаешь, а ведь этот Кирьянов в какойто степени прав, — когда после ужина он вновь подошел к Тимофееву, — давай подумаем и проверим подступы к карьеру?

Вздохнув, Юра ответил:

— Не спорю, зерно здравого смысла в этом есть, но мне кажется, это перебор. Хотя…, давай завтра сходим.

— Договорились, — кивнул Семен и скрылся в темноте.

…гдето под утро его разбудила Света:

— Юра, вставай! Юра!!

— А? Ты чего?

— Вставай, говорю, Авдеев пришел. Кирьянов и…

Прозвучавшая фамилия строптивого старичка враз отмела сонное состояние — почемуто он сразу понял, догадался, что произошло. Вылез из палатки. Рядом увидел долговязую фигуру Авдеева:

— Что?

— А ничего хорошего — эти двое решили сами все разведать. Пошли, Соколов там, у медицинской палатки. Перевязывают руку, порезался.

— А где Кирьянов? — уже зная ответ, все же спросил на ходу он.

— Уже нигде. Сейчас тебе Соколов сам все расскажет, — ответил шагавший рядом Семен, так как они уже подходили к палатке, из которой пробивался узкий лучик света.

… мы пробрались к поселку. Луна- светит ярко, все видно, правда, время от времени заходит за редкие тучи, но ненадолго. Никого нет, никаких КоПов, все спокойно, — захлебывающимся, плачущим голосом рассказывал Игорь Соколов, — я еще пошутил, сказав Петьке, мол, опять твое упрямство сорвало нас с места — спали бы да спали, так нет, потаращило тебя и меня в ночь. Что ты все доказываешь Юрке? Он моложе нас, все время пытался доделать то, что забросили мы в свое время. Чего ты с ним соревнуешься, пень ты старый? А он мне — да ничего я уже не соревнуюсь — просто на самом деле не хочется сидеть сложа руки, ждать и терять время. Да когда мы выложим Юрке результаты нашей разведки, вот ему волейневолей придется признать мою правоту, что не нужно чегото ждать, а нужно действовать. А то стали надеяться на других, на приборы! Нет, это конечно, хорошо, но себе уже перестаем доверять. А всегото прошло четырнадцать дней, как присоединились к сопротивлению! Я ему и говорю, все, Петр, вот ты и раскололся — все также пытаешься перебороть Юрку. Пока я ему говорил, Петр мне вдруг показывает рукой, мол, замолчи, впереди что-то есть. Посмотрел, ничего не вижу. Все та же картина — вот наши землянки, это если знать, куда смотреть, вон овражек, где течет горный ручей. Все как обычно, кроме тишины. Раньше так не было…

Откинув край палатки, так как слушать полный пересказ того, как Кирьянов и Соколов самовольно пошли в разведку и что они видели во время пути туда, надоело, Юра вошел внутрь.

— Игорь, я слышал твои последние слова — рассказывай коротко — что произошло?

— Чточто? КоПы там и БПР были тоже! Они Петькуто и сожгли вмиг! Все, нет больше Кирьянова, — взвыл от боли Соколов, пока Женя Перепеленко делала тому перевязку, — мы подошли к поселку, ну, знаешь же со стороны главной тропы, вот, а Петр и говорит, ты подожди, на всякий случай я смотаюсь туда. Только он прошел с десяток метров, вдруг выхватывает автомат и начинает садить кудато. В ответ никто не стреляет. Думаю, совсем рехнулся, кричу ему, «Ты чего?», а он и не успел ответить. Только стал обратно отступать, знаешь так бочкомбочком, спиной ко мне, чтобы, получается не упустить атаки когото впереди! Ясно же кого! Как откудато сверху молния как шарахнет и сразу свист БПР. Петр сразу исчез в ослепительной вспышке. Потом сразу несколько взрывов. В их свете я и приметил КоПа, висящего у сосны с левой стороны от костровища в центре. Гад, спрятался так ловко, что его и днемто не сразу заметишь. Я сразу на землю и давай отползать. Сколько полз, не знаю, наверное, минут пятнадцать, так как ослеп от вспышек. Когда стал снова все различать, оказалось, что нахожусь на краю тропинки у обрыва. Ну, как идти к карьеру. Вот, а там… три КоПа! Может и больше, далеко не видно. Парят в воздухе, я и пополз в сторону влево. Долго полз, гдето метров сто пропахал на животе. Выбрался с другой стороны просеки. Думаю, можно подниматься, но тут Луна- вышла из-за очередной тучки — мать моя! На той опушке, где мы всегда собирали землянику, помнишь? там сейчас стоит махина. Наподобие танка, что ли? Одна такая широкая колея, но не от гусениц точно — я даже ночью заметил — глубоко пропаханы, значит, тяжелая штука…

На этом месте Семен и Юра переглянулись — в лесу, где столько помех от стволов деревьев поставить пост в виде тактической самоходной установки? Как ее называли на базе. Необъяснимо! Ладно, дальше.