Стражник, наблюдавший за этой сентимнтальной картиной, только сплюнул, ухмыльнулся. Из дверей притона показался Айрат:

— Эй, заходи, профессор! Бабуа тебя ждет! А вы пока внизу подождите.

Сергей сделал два глубоких вдоха. Еще раз обнял Тенгиза. И шагнул в дверь…

Глава 14. Бабуа

В помещении, освещенном тусклым светом факелов, было накурено так, что хоть вешайся. Игроки с блохой в кармане сновали между столами, где гремели шарики на растресканной рулетке, шуршали самодельные карты из старых газет, гремели какие-то предметы, звенело стекло. Голоса, пьяный смех, плач, визги, стоны и возгласы сливались в одну многоголосую какофонию. Пир во время чумы. Этим людям уже некуда было спешить, не к чему было стремиться. Им оставалось не так много, и они хотели одного, — продлить свое существование за счет своих соседей по несчастью, втоптав их перед смертью в грязь, высосав из них кровь.

Двухэтажное широкое здание напоминало салун из вестерна. Бог его знает, что размещалось здесь раньше. Войдя в двери можно было направиться вверх по деревянной лестнице или пройти в зал, где бушевала всеобщая вакханалия азарта на кладбище душ. На Сергея и Айрата даже не обратили внимания, обернулись, посмотрели и тут же забыли. Все были заняты своим.

Сергей со воим провожатым поднялись по лестнице на второй этаж. Лестница скрипела, шаталась и, казалось, того и гляди, обвалится. А падать с двухметровой высоты уж очень не хотелось.

На втором этаже они попали в коридор с двумя рядами дверей. Было темно, хоть глаз коли. Похоже, раньше это помещение представляло собой широкий зал, но позже здесь поставили деревянные перегородки и разбили широкое помещение на узкие комантки-пеналы.

«Общежитие имени монаха Бертольда Шварца», — подумал Сергей, врезаясь в какой-то массивный металлический предмет, скрытый в полутьме. Пока они шли, Сергей проклял хозяина этого притона, экономящего на освещении. Айрат таких проблем не испытывал, — он-то здесь бывал не в первый раз.

— Он в самой дальней комнате, — шепнул Айрат. — Пошли быстрее.

Внезапно дверь одной из комнат распахнулась. В тусклом прямоугольнике света на пол вывалилось нечто неопределенного пола в разноцветном кружевном белье. Под аккомпонемент страшных ругательств и угроз из комнаты, нечто завизжало и бросилось бежать по коридору, чуть не сбив с ног Айрата. Тот только рыкнул, рубанул воздух прикладом, но по беглецу (или беглянке) не попал. А следом появился, пошатываясь, здоровенный мужичина, абсолютно голый, у которого правая рука была неестественно длиннее левой. Этот жлоб, держащий в руке нехилый тесак, взревел, как паровоз, и бросился в сторону Сергея. Однако, путь его был недалек. Айрат, не отступая, треснул урода по неприкрытому мужскому хозяйству. Рев жлоба превратился в фальцет, он опустился на четвереньки, кряхтя и ругаясь. Айрат поддал болезному хорошего пинка по голой заднице и предложил идти дальше.

У самой крайне двери они остановились. Здесь было совсем темно. Айратн на ощупь нашел ручку двери, вежливо постучал в дверь.

Ответа не последовало.

Тогда Айрат нажал на ручку, отворил в дверь, осторожно, боком, вошел внутрь. И тут же вздрогнул, вскинул вверх руки.

— Бабуа, не шути так! Это я, Айрат! Я по делу. Опусти ствол!

— Я тебя не звал, — ответили из комнаты.

— Тебя один человек хотел видеть. Путешественник.

— Кто?!

Сергей решил, что пора показаться на глаза невидимому суровому хозяину комнаты. Он, держа на виду руки, осторожно вошел в комнату. Сняв противогаз, вытирая раскрасневшееся лицо, Сергей сказал просто:

— Здравствуйте. Мне сказали, что вы можете меня принять.

Большую часть маленькой комнатушки занимала кровать. Вернее даже, лежанка, сколоченная из почерневших досок и обтянутая дерюгой. На этом ложе почивал очень серьезный человек, который сейчас, опершись на локоть, целился в гостей из «Taktikal».

Это был пожилой уже человек, худощавый, длинный, как жердь со смуглой кожей и типичным крючковатым «кавказским» носом. У него была черная короткая борода и длинные седые волосы, забранные в хвост. Одет он был в пятнистые камуфляжные штаны, заправленные в высокие военные американские ботинки, и черную же футболку в мелких дырочках. Так он и отдыхал, не раздеваясь. На стене висела видавшая виды куртка военного покроя, рядом на ржавом гвозде — патронташ, портупея, старая военная кепка. В углу у изголовья стоял «семьдесят четвертый» автомат Калашникова, перед лежанкой на полу валялись рубчатые металлические яйца-гранаты. У маленького квадратного окна, затянутого дырявым полиэтиленом стоял небольшой столик, за которым еле-еле могли бы уместится три человека. А в противоположном, неосвещенном углу лежало что-то большое, темное, похожее на сваленное в кучу тряпье.

Этого человека, которого Айрат почтительно называл Бабуа, Сергей уже видел. Когда они только въезжали в Город Игроков. Именно этот самый Бабуа, угрохал у питейного заведения человека, которого потом разорвали на части. И вот сейчас этот же Бабуа резко перевел на Сергея пистолет. Глаза его были красны от недосыпа, и в то же были спокойны и безразличны. Сергей понимал, что сейчас этот дедушка просто-напросто разрядит всю обойму в него, потом добьет Айрата и преспокойно ляжет спать. Видно было невооруженным глазом, как всемогущий Айрат, фаворит местной царственной сучки, наглый и уверенный в своей силе, испуганно съежился, а руки предпочитал держать на виду. На всякий случай.

— Вы хорошо подумали, прежде чем будить меня?! — недовольно проворчал Бабуа.

— Успокойся, Бабуа, мы к тебе по делу, — Айрат пытался сохранить фасон. — Мне бармен сказал, что ты не занят. Иначе я бы тебя не беспокоил.

— Ходят тут всякие, шляются, — пробурчал Бабуа. — Видно жизнь не дорога… А тебе, чужестранец, чего надо? Принять тебя? Я вроде не ответственный директор.

— Мне Айрат сказал, что вы самый авторитетный странник, — ответил Сергей. — Нам ваша помощь нужна. Не за бесплатно, разумеется…

— Кому это «нам»?

— Нашей экспедиции…

— Вот это уже интересно! — Бабуа одним рывком сел на своем ложе, опустив руку с пистолетом. — Какие-то экспедиции тут разъезжают! Давно я этого слова не слыхал! Скажи проще, — за хабаром приехали!

— Это не так, батоно Бабуа, — возразил Сергей. — Мы из Хашури. Едем в Тбилиси.

— Куда? — Бабуа вскочил на ноги. — Ты что, смеешься надо мной?! Еще скажи, что у вас экскурсия с иностранцами.

Несмотря на седые волосы и морщины, старик был в превосходной форме. Пистолет он держал на согнутой руке у живота. И его дуло поочередно поворачивалось то в живот Айрату, то в живот Сергею.

— Ладно! Бабуа, я здесь вообще не при делах! — попятился к двери Айрат. — Профессор, ты меня просил свести с Бабуа, — я тебя свел. А дальше, о чем вы с ним договоритесь, не мое дело. Я пошел…

— Стоять! — заорал безумный старикан и для пущей убедительности пальнул в стену. Пуля вошла в сухое дерево аккурат у правого уха Айрата. Тот сглотнул слюну и прилип к стенке, стараясь не шевелиться.

А в куче тряпья что-то зашевелилось…

— Бабуа, я мамой клянусь, ничего против тебя не имел! — засипел Айрат, в ужасе глядя на эту кучу. — Эти типы действительно прикатили на танках и броневиках. Они стоят у входа в ущелье, и наш город у них на прицеле. Княгиня сказала помочь им. Ради бога, Бабуа…

Старый странник стоял, переваривая свалившуюся на него информацию. А в тряпках что-то зашуршало, закряхтело. На свет божий показалась толстая мощная лапа с четырьмя когтями…

Такого зверя Сергею видеть еще не приходилось. Результат мутации? Кто его знает… Несомненно было только одно, — это был хищник. Об этом свидетельствовали многочисленные острые зубы в пасти зверя.

Размером зверь был с сенбернара или мастиффа. Лапищи он имел огромные, с четырьмя гигантскими когтями, которые постукивали при хождении по деревянному полу. Туловищем зверюга напоминала волка, но без единого волоска, — серо-зеленая кожа с продольной черной полосой на спине. Туловище переходило в мощную шею, сквозь кожу угадывались бугры мышц. Голова животного была типичной головой ящера, без ушей и губ, из-за чего гребенка острейших зубов складывалась в очаровательную улыбку. Глаза животного были светло-медового оттенка, черные круглые зрачки то расширялись, то сужались, будто зверь был разумен.