— Я знаю, госпожа. Бывал на юге.

Яосси его как будто не слышала. Перекладывая руль, когда их курс пересекался со встречными лодками, она продолжала:

— На плато Симул самки грамотнее, выводки не больше 8–9 птенцов, кладки реже. Левые самцы достигают больших успехов, выходят в колдуны, создают свои отряды. Их учат в специальных школах, а тех, кто не удался видом или разумом, отправляют на юг. Умирают птенцы не так и часто, эпидемий здесь не случается.

Яосси сделала паузу, глядя на Юрия. "Она явно меня обращает в свою веру. Но еще не сказала ни слова про Спасителя Ласи. Издалека заходит, или цель этого разговора вообще другая? Но она же клюнула на фразу о судьбах мира, уж в этом-то я не мог ошибиться. Слушай, Кондрахин, мотай на ус."

— На Зеленом мысу, где ты не был, самки превосходят по грамотности самцов. В кладках по 2–3 яйца, и не каждая самка несется. А те, что несутся, за всю жизнь делают 1–2 кладки. Все птенцы выживают, и среди левых самцов там почти столько же колдунов, как и среди правых. Но колдовство самцов не так уж развито. Там самки — знатоки магии.

Яосси замолчала, вопросительно взглянув на Юрия. Землянин как раз готовился сменить курс и отдал самке соответствующую команду. Парус при повороте хлопнул, вбирая в себя ветер. Яосси продолжила:

— Вот три типа отношений и соответствующих им уровней плодовитости. На юге — отсталость, высокая плодовитость и высокая смертность. На плато Симул — все среднее, но им нужен юг, чтобы он забирал излишки населения. На Зеленом Мысу — никакой плодовитости, развитое общество и, — нехватка самцов. Бегут оттуда самцы, как левые, так и правые. Часть бежит сюда, на плато Симул. Это те, кто надеется чего-то достичь, опираясь на магию. Я вначале решила, что вы из таких.

— Но мы оказались много хуже? — Юрий уже начинал понимать, что образованная самка совсем иначе смотрит на существующий порядок вещей.

— Вы не с Зеленого Мыса. Я хорошо знаю тамошних самцов, они во множестве приходят на наши земли. Часто они принимают нашу веру, чтобы легче было войти в семью. Воспитанные у нас самцы их не любят. Не любят за слабоволие, леность, лукавое хитроумие. Да и вера их часто внешняя. Они ответят за себя перед Спасителем в вечной жизни, но в жизни этой они подают плохой пример другим. Так о чем хотел поговорить ты?

Что же, Яосси четко определила свою позицию. То ли она сама по себе обеспокоена, то ли это — ее задание. Кондрахин склонялся к последнему, но существенной разницы для него не было. Яосси высказалась по отношению ко всем основным силам Иоракау. Неприязнь к Союзу Самок, безразличие к остальным. При этом, как вдруг подумалось Юрию, собственные сексуальные проблемы ее волновали меньше всего. "Бедный Овиту. И как Л'дари сразу распознал, что самкой движут иные соображения? Великая вещь — опыт."

Теперь Юрий изложил ей план Овиту. Он не сказал, кто этот план разработал. Он упирал на то, что их военных и колдовских сил хватит на то, чтобы справиться с любым противодействием.

— Это ты, Юри, преувеличиваешь, что свойственно всем самцам с юга. Одного отряда Люмину против вас вполне хватит. Самостоятельных левых самцов никаким колдовством не проймешь. Да и против чародеев вы выстояли, лишь потому, что не выступали открыто. Иначе бы вас сейчас здесь уже не было. Но сам план разумен. Я пойду с вами. Если надо, отправлюсь даже на Зеленый Мыс.

Когда Юрий подвел лодку к причалу, самка легко выскочила из лодки. Она прошла два шага. Затем остановилась и медленно обернулась.

— Я думала, — произнесла Яосси огорченно, — что ты предложишь мне войти в семью Овиту. Он сам не решается.

— Я не гожусь для семьи. Но скоро с Овиту будет новый левый самец. Если он Вам не понравится, Овиту подберет другого. Счастливой луны, госпожа Яосси!

Глава 18

Кондрахин, стремясь избавиться от деликатных объяснений, поспешно ушел. Он свое дело сделал. Теперь следовало установить связь с уважаемыми членами Союза Мореходов. Не теряя времени, он направился прямо в их представительство.

Здесь, где практически не встречались левые самцы, он вновь почувствовал себя, как на юге. Мореходы ни на один вопрос не отвечали откровенно, а в их отношении проглядывало откровенное пренебрежение. Наконец Юрию это надоело.

— Если ты, купец блохастый, сейчас не скажешь мне, с кем я могу решить свои вопросы, я выясню это сам. И знаешь, какой я выберу способ? Я по очереди начну ломать вам всем руки. Не веришь? А если кто возьмет в руки оружие, я вышибу из него дух навсегда.

Купец, однако, ему не поверил. Тогда Кондрахин сломал ему руку. Набежавшие на помощь около десятка правых самцов вскоре оказались в таком же положении. Один попробовал вытащить меч, но его Кондрахин сбил с ног волевым ударом. Его метод дал результат — с ним вступили в переговоры.

— Итак, Исуми, ты здесь старший. Отлично. Извиняться не стану. Раз мне пришлось перекалечить кучу твоих людей, чтобы пробиться к тебе, значит, ты можешь отвечать не только за себя.

— А кто ты такой, Бару?

Они уединились в одной из комнат. Старейшина мореходов, необычно темнокожий правый самец, не проявлял никакого дружелюбия.

— Я самостоятельный левый самец, колдун. Но представляю я также и правых самцов, и религиозные ордена. Не сам, со мной целая группа кондов. Мы богаты и можем заставить выслушать себя кого угодно. Ты это уже мог оценить. Если ты способен представлять Союз Мореходов, можешь к нам присоединиться.

— Зачем мне присоединяться? — Теперь Исуме слушал Юрия серьезно. — Я смогу получить от этого выгоду?

— Может быть, — Юрий понял, что мореход смотрит на мир очень приземленно, и может не уловить сути, если с ним заговорить о политике, — что ты получишь очень большую выгоду. Речь идет о том, чтобы Зеленый Мыс, плато Симул, религиозные ордена, лорды юга договорились между собой о совместном решении вопросов, которые касаются всех. Я думаю, что среди них найдется место и для Мореходов.

Исуме жалостливо посмотрел на него. Юрий легко догадался, какие мысли ползают сейчас под тонкими костями черепа конда. Что-нибудь вроде: "Совсем тупой левый самец", или "потрясающая наивность". Но мореход не позволил себе таких откровенных высказываний.

— Наш Союз ни с кем из тех, кого ты перечислил, не ссорился. Никто без нас не обходится. Мы возим товары по морю, мы ловим рыбу в светлых и теневых морях. Без нас жизнь на Иоракау остановится. В нашем Союзе все капитаны самостоятельны. Я представляю не только себя, но за всех мореходов не смогу сказать ни я, ни любой другой капитан. Мне кажется, что у всех, кого ты перечислил, такое же положение. Как они смогут договориться?

Капитан Исуме смотрел на Юрия, как старец на несмышленыша. Но Юрий, знакомый с гораздо более богатой историей собственной планеты, мог отыскать ответ на любые вопросы.

— Мореходы же объединились в союз, несмотря на самостоятельность всех судовладельцев? И у вас наверняка есть какие-то общие правила или запреты. Вы не смогли без этого — и так же не смогли и ордена, и Союз Самок, и чародеи Симула. Как только появляется общий интерес, обязательно происходит объединение. Пусть в нем вначале участвуют не все, важно начать.

Капитан покачал головой:

— Ты верно сказал, что объединяют общие интересы. Какая общность у нас с Союзом Самок или поклонниками Ласи?

Юрий ничуть не удивился такому скудоумию. Люди, как и конды, зарабатывающие свой хлеб в повседневных трудах, всегда склонялись считать сегодняшнее положение вещей неизменным и вечным. Только те, кто жил среди избытка, и мог потратить свое время на изучение отвлеченных от обыденности фактов, мог осознать всегдашнюю изменчивость мира. Осознавали ее жрецы, осознавали ученые. Но среди мореходов таких не было.

— Всю древесину и канаты для кораблей дает Зеленый Мыс. Если завтра самки, по своим соображениям, откажут вам, или сведут все леса — а их могущества для этого хватит — то все мореходы станут пешеходами. А орден Ласи постоянно расширяет свои пределы. Когда-то он выйдет к морю. Ты не доживешь, я понимаю. Но мореходы доживут…