Впервые нас с Гомером что-то связало по-настоящему — это тоска по ушедшему. Песик начал теперь ходить вслед за Девоном, а тот, я замечал, мог иногда утром и поздороваться — лизнуть его. Хотя и в силу печальных обстоятельств, но наша компания возродилась. Нас снова было трое — «Три амиго».

XI

Полтергейст

Как друзья или близкие, так и собаки могут служить маркерами определенных периодов жизни, отделять один этап от другого.

Джулиус и Стэнли были со мной в те годы, когда я перестал числиться в штате каких-либо СМИ, порвал с крупными коммерческими организациями и стал независимым журналистом. Они были рядом, пока я писал почти все свои книги, статьи и колонки для web-сайта. Рядом с ними прошла большая часть детства дочери. Во время наших прогулок во мне зарождались и постепенно вызревали мои идеи. Для человека не слишком общительного лабрадоры были настоящими товарищами; не замена людям, разумеется, но надежные, преданные спутники. Но отблагодарить их за то, что я от них получил, мне оказалось нечем.

Когда появляется такой пес, как Девон, ваши дни тут же заполняются событиями, а память об этих ласковых нетребовательных существах постепенно блекнет. Он все заслоняет собой; только о нем вы и вынуждены думать. Для вас это одновременно и благо, и бедствие.

Жизнь с Девоном — удивительная смесь моментов любви и радости и никогда непрекращающейся борьбы. Покладистым этого пса не назовешь.

Вот пример. Месяца через два после того, как я привез Гомера, мы с Паулой, вернувшись из кино, обнаружили, что холодильник открыт. Исчез жареный цыпленок, купленный в супермаркете. Он был в закрытом пластиковом лотке, который не так-то легко вскрыть. Гмм… Кто-то, очевидно, забыл закрыть дверцу холодильника. А кто-то другой воспользовался этим. И я, кажется, догадывался, кто.

В кухне, даже после внимательно осмотра, остатки цыпленка так и не обнаружились. Вдруг Девон устремился вверх по лестнице, причем сделал это так тихо, что я бы и не заметил, если бы не мелькнул его хвост. Гомер, предпочитавший удрать, если назревал скандал, был просто в панике. Да и я не сомневался, что Девон способен практически на любую шкоду.

Несомненно, что-то тут творилось в наше отсутствие. Я тщательно обследовал столовую и холл. Ничего. Впрочем, в гостиной что-то выглядывало из-под черного кожаного стула. Оказалось — нижняя половинка пластикового лотка. В ней, однако, ни кусочка цыпленка.

Продолжая осмотр, я заметил и вторую половинку — под софой. Обе половинки совершенно целые: ни одна не помята, не порвана. Чтобы так ловко вскрыть лоток, обычно требуется противопоставленный большой палец.

Я окликнул Паулу: «Девон у тебя?»

— Да, — ответила она весело. — Он нанес мне визит. Обычно он этого не делает, когда ты дома. Но, кажется, пес нервничает.

Потребовалось несколько дней, чтобы понять, как все это произошло, но не факт, что я понял правильно. Лоток с цыпленком весил больше килограмма. Допустим, мы оставили холодильник открытым. Но как могла собака вытащить оттуда лоток, отнести его довольно далеко — метров за десять — не уронив, вскрыть лоток, съесть цыпленка, не оставив ни крошечки, а две половинки лотка спрятать в разных местах. Даже для бордер-колли с их феноменальной хитростью и ловкостью это, пожалуй, чересчур.

Слишком сложное предприятие, слишком многое требовалось рассчитать. Тем не менее, что было, то было. Я как-то даже не стал бранить Девона, да и поверить во все это так до конца и не смог.

Однако о том, какая участь постигла цыпленка, стало известно в тот же вечер, когда мы отправились на прогулку. Девона стошнило. В своем плане он не учел одного: то, что попало собаке внутрь, быстро выходит наружу. Очевидно Гомер не получил ни кусочка. Зная, что собакам небезопасно есть куриные кости, я позвонил д-ру Кинг. Она посоветовала следить, не будет ли кровотечения.

И добавила, что не худо бы, уходя из дома, проверять надежно ли закрыт холодильник.

Дня через два я купил кусок мяса в таком же лотке и тоже сунул его в холодильник. На этот раз я проверил, закрыта ли дверца и даже приставил к ней стул для полной уверенности. А когда через час вернулся на кухню, стул был отодвинут, холодильник открыт, мясо исчезло. Лоток обнаружился под черным кожаным стулом, Девон в это время пробирался к лестнице.

Подобрав лоток с пола, я просто зарычал «Нет!» и устремился за Девоном, но зацепился за ковер и упал. Гомер взвизгнул. Девон скрылся; найти его не удалось.

Я послал Дин по электронной почте запрос: встречался ли ей когда-нибудь бордер-колли, который умел бы открывать холодильник? «Только одна такая собака, — ответила она, — мать Девона».

Дело принимало уже совсем другой оборот. С ума сойти! Страшно было подумать, что придется охранять нашу еду от этой подлой собаки.

Особенно меня раздражало то, что пища как таковая мало интересовала Девона.

Обычно он лишь ковырял еду, положенную ему в миску, редко съедал все за один раз, иногда даже забывал доесть. Мы давно знали, что он умеет открывать шкаф, где хранился большой мешок с собачьей едой. Но он никогда не залезал в этот мешок, если нас не было дома. Собачья еда? Что в ней интересного?

К голоду эти его фокусы тоже не имели отношения. Либо это была обида — зачем оставили его одного? — либо игра, из тех, что придумывают для себя бордер-колли, когда скучают. Открыть холодильник носом (очевидно, так), а потом вскрыть запечатанный пластиковый лоток (как? этого я даже не мог себе вообразить) — вот это действительно развлечение.

Я был подавлен. Девон вообще-то вел себя хорошо. А в подобных проделках мне виделось нечто зловредное. Паула, наоборот, отнеслась к этому с юмором. Она завела речь о том, что стоило бы прятать ключи от машины, кредитные карточки, список компьютерных паролей…

Итак, мне снова предстояла борьба. Я уже был ветераном, со многими рубцами и боевыми наградами. И мог многое рассказать о проведенных кампаниях.

Я купил в магазине несколько индюшачьих шницелей, положил их в холодильник, оделся и вышел во внутренний двор.

Жаль, что у меня не было видеокамеры, дабы подробно проследить, как совершается кража. Я тихо стоял за дверью, прислушиваясь. Всего через несколько минут послышался какой-то глухой звук. Я тут же ворвался внутрь.

На полу гостиной — вскрытый лоток со шницелями. Холодильник открыт. Парализованный ужасом Гомер еще в комнате, а Девон уже успел предпринять тактическое отступление.

Как он посмел? Я весь кипел жаждой мести… пока не остыл и не вспомнил о некоторых истинах. Паула была права. Происшедшее действительно было забавным и в то же время заслуживало внимания. Он же бордер-колли. Этот пес — профессор Мориарти среди собак. Если вы его любите, принимайте таким, каков он есть. Жизнь с ним включает и это.

Я рассмеялся и сел на пол. «Эй, парень, — окликнул я Гомера, и он кинулся ко мне, безмерно обрадованный. — Девон, все в порядке. Иди сюда, злодей». Он бросился ко мне с яростным рычанием, а через секунду, по пути оттолкнув Гомера, уже сидел у меня на коленях. Мы так немного посидели, обнявшись. Сбитый с толку, но и невероятно счастливый Гомер пытался пристроиться поближе, хотел, чтобы его тоже обнимали.

Что оставалось делать? Только смеяться, вздыхать и принимать новый порядок вещей. А это нелегко. Из-за моего нетерпения, досады и огорчений, сопровождавших меня всю жизнь; из-за того, что мне так не хватало Джулиуса и Стэнли с их миролюбием и надежностью. Но все же необходимо. Потому что я любил эту сумасшедшую собаку.

«Знаете что? — сказал я. — За вашу невероятную изобретательность вы заслужили шницель». Я достал шницели из лотка и положил один в миску Гомера, а другой в миску Девона. Гомер с жадностью проглотил свой, а Девон поглядел на шницель в миске без всякого интереса. Вся прелесть для него заключалась в самой охоте, а не в добыче.

Эта история оказалась еще одним ключевым моментом в моих бурных взаимоотношениях с этой сатанинской собакой. Касалось это только меня, поскольку Девон так и остался Девоном. Мне предстояло выбрать, принимать ли поведение этого пса сугубо негативно, злясь и нервничая, попутно сводя с ума всю семью, или научиться легко относиться ко всем его проделкам.