— с немецкой стороны 3834 самолета (среди них 1482 бомбардировщика и пикирующих бомбардировщика, 42 штурмовика, 1016 истребителей и 248 тяжелых истребителей);

— со стороны союзников 2372 самолета (из них 1151 истребитель);

Франция: 1604 самолета (764 истребителя, 260 бомбардировщиков, 180 разведчиков, 400 военных самолетов общего назначения);

Великобритания (во Франции): 456 самолетов (261 истребитель, 135 бомбардировщиков, 60 разведчиков);

Бельгия: 180 самолетов (из них 81 истребитель);

Нидерланды: 132 самолета (из них 32 истребителя и 23 тяжелых истребителя).

Так же как и во время войны с Польшей, нацистская пропаганда применила свой излюбленный прием — стала возносить до небес «неожиданные и сокрушительные удары» люфтваффе, которыми они уже на земле уничтожат все французские самолеты. Эти смелые заявления «проглотили» в свое время немецкие обыватели, да и в наши дни они все еще всплывают в некоторых публикациях. А на деле было вот что. Первые немецкие бомбардировки действительно сократили и без того малочисленные военно-воздушные силы Голландии и Бельгии. Согласно французским и английским источникам, люфтваффе в первые дни войны на Западе уничтожили на земле 45 французских и 15 британских самолетов. В первый день войны самолеты обеих стран поддерживали продвижение союзных сухопутных войск в Бельгии, причем французские истребители сбили 90 самолетов, собственные же потери составили 20 машин.

Люфтваффе понесли 10 мая самые тяжелые потери, которые когда-либо несла военно-воздушная держава в первый день войны: 304 самолета уничтожено, 51 поврежден и 267 убитых среди летного состава.

Две тайные и практически неизвестные воздушные операции предшествовали немецкому наступлению на Западе: операция «Ниви» в бельгийских Арденнах и операция «Хеддерих» в Люксембурге. Они были единственными в своем роде операциями в ходе войны. В качестве военно-транспортного самолета тогда использовался самолет связи F-156 «Шторьх» с одним пилотом и двумя солдатами на борту.

Проведение операции «Ниви» должно было стать началом решающего удара танкового корпуса фон Клейста на Маасе под Седаном.

3-й батальон под командованием полковника Гарски из элитной дивизии «Гроссдойчланд» и группа саперов, всего 400 добровольцев, были разделены на две группы: группа Гарски, отделение «Юг» (56 «Шторьхов»), и группа гауптмана Круегера, отделение «Север» (42 «Шторьха»). Перед ними стояла следующая задача: восточнее Седана в районе Нойфшато-Мартенланге нанести удар на стыке французских и бельгийских войск и блокировать важнейшие дороги до подхода передовых танковых частей. В 4:20 утра из Битбурга и Доккендорфа стартовала первая волна этих групп, общей численностью 196 солдат. Их цель — два бельгийских городка Ниве и Витри. Точно в 5:55 Гарски перелетел люксембургскую границу. Вместе с ним и Вольф Дуриан из дивизии «Гроссдойчланд», который так рассказывал об этом: «На бельгийской границе мы ожидали обстрела, ноне было сделано ни одного выстрела. Мы перелетели через бельгийские линии, достигли леса и оказались, таким образом, в безопасности. Полет длился не дольше получаса, после чего мы точно приземлились на лугу около шоссе между Витри и местечком Траимонт. Оберст-лейтенант и его адъютант первыми выпрыгнули из своего самолета с пистолетами в руках. Из других самолетов стали высаживаться солдаты. К нам подбежали четыре человека с другой стороны шоссе, где они приземлились. С собой они притащили два пулемета. «Блокировать дорогу!» — приказал оберст-лейтенант… Мы находимся на вражеской территории в 60 километрах за линией фронта. Подкрепления не будет до 8 часов…»

Через два часа приземлившиеся в два захода подразделения Гарски и Круегера вступили в бой с авангардом 1-го арденнского полка и 5-го моторизированного полка и дрались до следующего утра, пока не подошли передовые части 1-й танковой дивизии.

Целью второй операции под кодовым названием «Хеддерих», которой командовал обер-лейтенант Хеддерих из 34-й пехотной дивизии, было блокирование перекрестка дорог в районе Эшсур-Альцетт, чтобы помешать французским войскам наступать из-за линии Мажино в направлении Люксембурга, с одной стороны, и, с другой, прикрыть южный фланг наступающего через Арденны немецкого танкового клина. Для операции «Хеддерих» на аэродроме Трир-Ойпен были подготовлены 25 самолетов «Шторьх». В 5 часов утра армейское командование «1а» сообщило, что «первая волна самолетов приземлилась по плану».

Вот как рассказывал об этом участник событий, фельдфебель Таперт: «Было еще темно, когда я еле протиснулся в битком набитую кабину «Шторьха». Я примостился на маленьком запасном сиденье между пулеметными лентами, связками ручных гранат и прочего снаряжения. Позади меня защитная стенка, передо мной сидит обер-ефрейтор Драйкандт и впереди всех командир машины лейтенант Кениг. Мотор запущен, и мы медленно выруливаем на старт. Далеко, на линии горизонта на востоке, видны узкие белые полосы. Это начинается новый день, пятница, 10 мая 1940 года. Машина делает пару прыжков, мы в воздухе и летим низко над лесом в западном направлении. На темном небе едва видны контуры летящих впереди нас машин… В кабине стало светлее. Солнечные лучи начали разгонять туман в долинах и легли на холмах, все предвещало прекрасный день.

Мы летели над Люксембургом, каждую минуту ожидая обстрела, но он так и не начался. «Садимся!» — крикнул нам командир. Он сбросил обороты и мягко пошел вниз. А впереди нас уже были видны приземляющиеся машины. Мы сели мягко, словно на лифте, и быстро, пока еще был слышен шум пропеллера, сбросили наш груз из самолета на болотистую почву и выпрыгнули сами…

Не выключая мотор, самолет проехал дальше мимо нас, по колеса в болотной жиже. И вдруг мы с ужасом увидели, как самолет сначала неожиданно остановился, а потом уткнулся носом в землю. Пропеллер сломался, а сама машина завалилась на бок. Командиру Кёнигу удалось на четвереньках выбраться из машины. Мы подбежали к нему, помогли встать на ноги и стали расспрашивать, что случилось. «Все в порядке, — успокоил он нас, обходя самолет. — Согласно приказу, сразу же после приземления я должен уничтожить машину, чтобы она не досталась врагу».

Затем он пробил бензобак, скомандовал нам «Все в сторону!» и бросил горящий кусок бумаги в сторону бака.

Мы опасались, что после приземления будем обнаружены французами. Так и случилось, и нам пришлось вступить в бой с подразделением 6-го алжирского полка с его экзотическими всадниками. Бой с ними шел вплоть до подхода наших подразделений из 16-й армии под командованием генерала Буша».

Обгоревшие останки машин маркировали места первого и последнего массового применения самолетов Pi-156. В результате этих двух операций было потеряно при старте, при посадке на болотистой почве или же уничтожено самими пилотами 22 машины.

Ранним утром 10 мая немецкие десантники еще до наступления противника заняли все важнейшие мосты через канал Альберта неподалеку от Маастрихта. Через эти мосты, расположенные северо-западнее форта Эбен-Эмаель, должны были пройти немецкие части после его взятия. Построенная в 1935 году крепость считалась наиболее укрепленной в Европе. Она представляла собой ряд казематов из стали и бетона, которые уходили глубоко под землю. Ее орудийные башни были надежно защищены. Гарнизон крепости насчитывал около 1200 человек.

Штурмовая группа «Гранит» во главе с обер-лейтенантом Витцигом насчитывала 11 грузовых планеров DFS-230, на каждом из которых находилось по одному штурмовому подразделению общей численностью 85 человек. Арсенал «Гранита» составлял 29 912 патронов, 2401 килограмм взрывчатки, среди которых 12,5– и 50-килограмммовые заряды нового образца, способные пробивать броню до 25 сантиметров. Пилотами грузовых планеров были бывшие летчики-планеристы, дополнительно обученные взрывному делу.

В 4:30 утра с двух кёльнских аэродромов Остхайм и Бутцвайлерхоф стартовали два «Юнкерса-52», тащившие за собой планеры. Внезапно оборвался трос того самого планера, в котором находился командир штурмовой группы Витциг, и он вынужден был совершить аварийную посадку на каком-то рейнском лугу. Вызванному из Гютерсло «Юнкерсу-52» все же удалось поднять планер в воздух. Другие планеры сели под Дюреном, так и не достигнув цели.