С оглушающем грохотом, сфера — выросшая уже до размеров небольшого дома — лопнула. Огненная волна врезалась в наспех созданную боевыми магами защиту. Эйвилин отчётливо видела, как смертоносное буйство огненной стихии бьётся в невидимую стену в нескольких шагах от них. Внезапно раздался звук — словно кто-то разбил зеркало. Жадный, сметающий всё на своём пути огонь накрыл эльфов.

Эльфийские маги потрудились на славу. Ядовитый туман окутывал стены почти до вечера, не давая гоблинам вновь пойти на штурм. Сперва, правда, лучники гоблинов пытались усложнить нам жизнь постоянными обстрелами. Но к полудню арбалеты гномов и луки эльфов свели их энтузиазм на нет. Гоблины отступили, оставляя на земле несколько десятков своих менее удачливых собратьев.

К вечеру ядовитое облако у стен стало медленно оседать, стелясь по земле всё ниже и ниже, словно впитываясь в каменистую почву. Наученные горьким дневным опытом, гоблины жадно дожидались своего часа в почтительном отдалении от стен. Едва последние клочья ядовитого тумана развеялись они, завывая, словно почуявшие добычу волки, бросились на приступ. Началась новая круговерть резни и смерти. Количество ночных атак перевалило за десяток, а днём гоблины просто обезумели, набросившись на крепость единой сплошной лавиной. Мы держались, пока были силы. А потом мы держались, когда сил уже не было.

Что-то острое ударило в левую руку. Короткая гоблинская стрела, коварно пройдя между плетением кольчуги, пронзила предплечье. Выругавшись, ломаю древко у самого острия и нанизываю на Химеру очередного гоблина. Стряхнув с острия мертвое тело, угощаю удачно оказавшегося ко мне спиной гоблина ударом рукояти в затылок. Мой удар отбрасывает его прямо под ноги Бальдора. Поющая заканчивает начатое Химерой.

— Ненавижу гоблинов! — плюнул на мертвое тело Бальдор.

— Просто вы, гномы, не умеете их готовить, — прохрипел прикрывающий ему спину невысокий коренастый орк, с длинными, до плеч, волосами, на висках сплетенными по старому оркскому обычаю в две небольшие косы.

Оба дружно расхохотались.

Гоблины лезли на стену из всех щелей, а порой казалось, что они появляются прямо из воздуха. Как бы ни сильны были орки и ни прочна гномья броня, нельзя сражаться практически без отдыха несколько дней кряду. Гоблины могли швырять на стены одну сотню за другой, у меня же каждая потеря была невосполнимой.

— Леклис! — Чей-то возглас заставил меня обернуться.

В десятке шагов от меня стоял Илион. Стрела на натянутой тетиве его лука смотрела мне прямо в лицо. Эльф выстрелил. Стрела просвистела над ухом, срезав пядь волос. Позади раздался короткий вскрик, перешедший в бульканье. Оглядываюсь назад. Гоблин на зубце крепостной стены роняет занесённый для удара меч и падает вниз. Оперенье стрелы Илиона белеет в его горле. На удивление не остаётся времени, потому что мертвого мгновенно заменяют живые. Сразу два гоблина с ловкостью пауков взбираются, прямо на каменные зубцы стены и, злобно вереща, прыгают на меня. Ещё два сухих щелчка тетивы, и два новых мертвеца падают мне под ноги.

Крики гоблинов под стенами становятся особенно громкими. Даже здесь слышно, как створки городских ворот дрожат под ударами. Пользуясь минутной передышкой, осторожно выглядываю из-за каменного зубца. Несколько гоблинов дружно рубят деревянные створки небольшими грубыми топорами.

— Бальдор! Ворота выдержат?

— Выдержат! Их и тараном-то возьмёшь не сразу... Ну куда! Куда вы всё лезете! — пропыхтел гном, щедро раздавая удары Поющей. — Sek grobi! Borum tim ons! — зло выдохнул он, сбрасывая очередного гоблина со стены. — Не дадут спокойно поговорить.

Словно дожидаясь его слов, по ущелью пронесся хриплый звук сигнального рога, предвещая краткую передышку измученным стенам. Гоблины засуетились и начали отходить.

— Sanare! — Яростно защелкали луки эльфов. Стрелы торопились собрать положенную им дань. Хорошо, хоть стрел у эльфов было вдоволь. Тот, кто послал сюда отряд Илиона, прекрасно знал, что в Тверди запасов стрел нет. Эльфийские лучники принесли с собой целые вязанки стрел и теперь не жалели их на гоблинов.

— Наконец-то угомонились. — Бальдор снял шлем и устало утёр лоснящийся от пота лоб.

Расстреляв остатки стрел из колчана, Илион опустил лук. Достав короткий нож, эльф направился ко мне.

— Решили меня добить... ирлимар Илион? — спросил я, едва не обозвав эльфа по привычке лордом.

— Это было бы актом милосердия, — усмехнулся эльф. — Нет. Вы ещё помучаетесь.

Не дойдя пару шагов, Илион взял новый пучок связанных стрел и, перерезав веревки, положил стрелы в колчан. Вряд ли нас теперь можно назвать друзьями, но, по крайней мере, с мечами друг на друга мы теперь не спешили. Я осторожно потрогал остатки стрелы в предплечье, тело отреагировало резкой вспышкой боли.

— Целитель!

Подошел маг. Один из тех, кто пришёл с Илионом. Поверх синей хламиды целителя блестел неплохой чешуйчатый панцирь, а слева на поясе висел короткий меч в богато украшенных ножнах.

Всё же маги людей или полукровок во многом не чета чистокровным эльфийским магам. И не только по силам. Несмотря на то, что у эльфов магическое искусство развито гораздо лучше, чем у прочих рас, эльфийские маги в армиях Домов вполне сносно владели оружием, да и доспехами не пренебрегали. Моим магам стоило бы у них поучиться. Эстельноэр мечом может только заколоться, да и то не с первого раза. Остальные маги моей свиты не лучше.

Эльф внимательно осмотрел остатки стрелы в моем предплечье и аккуратно её вытащил, одновременно заживляя рану. Будь стрела эльфийской, так просто она с добычей бы не рассталась. Наконечник эльфийских стрел закреплялся на древке не жестко, и при выдёргивании часто оставался в ране. Во время боя эльфы часто втыкали стрелы в землю перед собой, это увеличивало скорость стрельбы. Помимо этого попадание земли в раны вызывало серьезные, а иногда и смертельные осложнения. Возможно, поэтому многие считают, что эльфы пользуются отравленными стрелами. Также эльфы любят мечи и кинжалы с волнистым лезвием. Без своевременной помощи целителей раны, нанесённые таким оружием, быстро воспалялись и загнивали.

Из-за подобных уловок орки нередко обвиняют эльфов в трусости, но трусами эльфы не были. И уж кому, как не оркам, знать это. Дом Ясеня пять дней в одиночку сдерживал армию Великого Руки под стенами своей резиденции, давая возможность остаткам Домов отойти к Иллириену. За это орки вырезали этот эльфийский Дом под корень, не щадя никого.

— Что-то они засуетились. Как думаешь, может эльфы подходят? — спросил Бальдор, наблюдая за отступлением гоблинов. Свой шлем гном водрузил на стену и теперь был занят полированием лезвия любимой секиры. Фляжка с маслом и небольшой точильный камень хранились у гнома вместе с запасом табака и трубкой.

— Вряд ли. — Я поднялся и встал рядом с гномом. Целитель уже ушел осматривать других раненых. — Сейчас они бросят на нас свежие силы. Вон из-за поворота выходит новый отряд.

— Видимо, покурить я уже не успею, — тяжело вздохнул Бальдор. — Скорей бы подошли эльфы.

— Вот уж не думал, что когда-то вновь буду мечтать об этом, — проворчал я, оглядываясь на Илиона.

— Это становиться традицией, — усмехнулся гном.

— Что?

— Ты, я, обречённая крепость и идущие на помощь эльфы.

— Я есть. Ты есть. Крепость — будь она проклята — тоже есть. А вот помощи эльфов что-то не видать.

Небо начало наливаться багровым светом, предвещая скорый закат. Сражение подходило к своему закономерному финалу. Эльфы не пришли. Возможно, не смогли к нам пробиться. Возможно, не захотели. Стены были завалены трупами: орки, эльфы, гномы вперемежку с кучами гоблинов. Там, где схватки были особенно яростны, выросли настоящие курганы из тел. К несчастью, количество живых гоблинов на стене превысило все разумные пределы. Небольшие группы последних защитников уже не пытались сбросить их со стен, а просто старались дороже продать свои жизни. Возле одной из ведущих на стены лестниц гоблины смяли жидкий заслон из нескольких раненых гномов и небольшими группами стали просачиваться в город, отрезая последние пути отступления. Хорошо, что Твердь была пуста. Последние жители оставили город ещё вчера, с ними же были отправлены все тяжелораненые.