— Леваневский готов, — доложился Кит, — Сам, дурак, на встречу собрался.

— А пускай идет, — ответил Грант, отхлебнув прямо из горла, — Какая разница кто это дело провалит — он или ты?

— Но мы же все предусмотрели, — ответил Кит.

— Не все, — напомнил капитан.

Не предусмотрели они фактор N. Этот самый фактор N снижал успех до 16.6 процента.

— Ты же говорил, что у нас этот N тоже есть, — напомнил Кит.

— Есть, — ответил тезка знаменитого мореплавателя, — Но не такой значительный. К тому же есть он совсем не там, где это нужно.

— А если я еще людей дам? — предложил Кит.

— Нет смысла, — сказал капитан, — Будут мешать друг другу.

— А если организуем еще одну линию?

— В таком случае линии будут мешать друг другу.

— И что, ничего нельзя сделать? — спросил Кит.

— То есть абсолютно. — под итожил капитан точка оптимизации дальше хуже.

— Какого же хрена ты циркулируешь?

— Тендеция, — ответил капитан, — Ряд убывает в арифметической прогрессии. А это означает, что рано или поздно мы его достанем.

— А поздно, это сколько? — спросил Кит.

— Если продолжать так, как начали, на 50 процентов выйдем через 6 лет.

— Знаешь, — сказал Кит, — Надоело мне все это. Провалится это дело, брошу все к чертям пересобачачьим и уйду в монастырь.

— Не советую, — сказал капитан, — Прежде всего ты коммунист.

— А я — в буддийский. Сказал Кит и Пошел в мониторную подслушивать (впрочем и подсматривать тоже) что там у Леваневского

— Вот икес, — сказал первый мальчик, и нарисовал не очень прямую прямую, — Вот Игорек, сказал он и нарисовал еще одну прямую, перпендикулярную первой. Икес — это время, Игорек — пространство. Вот тощка Ы. Здесь обект сам собой, потому что должен встретиться со с твоим с Кротом. И этот самый Скит его опознает. Промжннсть по икесу до они контролируют, и если мы вмешаемся, потеряем бабки и встречу. После — тоже контролируют, потому что держат Кота под прицелом. Но по договоренности Скота больше часа держать не будут. Значит, они должны иметь стопроцентовую гаранту, что объект за час доберется до безопасного места. Значится разбираемся, что и такую гаранту дает, и при каких условиях.

— Подмена, — сказал Леваневский, — Подмена, подмена, подмена. надо искать интернеченыз дублеров которых они выписали. Должны быть зеркала…

— А при каких условиях?

— При условиях, что мы захватим подмененного, и дадим им понять знать, что обманулись и успокоились.

— Опознать его, как я понял, — сказал второй мальчик, — Может только заказчик, а он сидит под прицелом. Значит, захватить мы подмененного должны в течение часа. Но ведь этот грим мочалкой можно смыть. Ну и к тому же, если мы его захватим, заказчика пристрелят с полным на то основанием. Значит, они должны иметь какие-то средства (и предложить их нам), которые не позволят этому вашему Киту произвести вторичное опознание.

— Могут убить, могут усыпить, могут не позволить захватить, — сказал Леваневский, — Но убивать не будут, иначе как они получат оставшуюся часть гонорара?

— Можно подумать, они ее как-нибудь по-другому получат.

— Значит, они просто убедятся, что все наши контролеры сбились со следа.

— А если не убедятся?

— Пристрелят твоего Тюленя, как птичку на излете, — сказал первый "мальчик".

— Слушай, — сказал Леваневский, — Ты точку ткнул? Ткнул. Давай оконтуривай оконтуривай. Раз вы знаете, что произойдет, неужели нельзя придумать, что надо сделать?

— А много таких же жирных хорьков, как твой хозяин? Может быть можно кого-то из них замаскировать — загримировать?

— Таких то много, — сказал Леваневский, — Но как быть с опознанием? Кстати, как вы там у себя в фирме решали эти вопросы?

— Применением нестандартных позиций и технических средств. Кроме того, у нас были ребята, обладающие такими способностями, о которых мало кто догадывается. Да и денег, знаешь ли, не особо жалели.

— Намек понят, — ответил Леваневский, — Что будем закупать — спутник или диририжабль?

— Значит, им все равно, чей геном вычислять? — спросила Вильдана.

— То есть абсолютно. — ответила Зеро.

— А как мы сделаем, чтобы вычислили тот, который нам нужен? — спросила Вильдана.

— Премию назначим. Или задействуем Леку и Файн.

— А как получим те данные?

— Научная разработка. Ничего там секретного нет. Так и так опубликуют.

— А нам это надо?

— А нам это пофигу, они так и так ничего не поймут.

— Но сколько то это стоит?

— Рейнгольд будет платить пока мы его не разорим…

Лека любил выезжать на объекты и говорить в живую Нужды в этом не было но ему было в кайф. срабатывал какой-то древний строительный инстинкт да и не верил он в эту байтовню и хэтээмэльщину по большому счету.

Но пожалуй трудно и представить место, которое в наибольшей степени не подходило для данного разговора. Огромная полу развалившаяся хибара на берегу пустынного и неимоверно мокрючего море-океана. Была темная дождливая и неимоверно шумная ночь. Хибара качалась скрипела протекала в самых неожиданных местах и освещалась каким-то доисторическим светильником. За столом, на котором при желании можно было разместить три кровати, сидели Лека и Азамайтис. Азамайтис — мелкий желчный старикашка, с торчащими во все стороны волосами и светло водянистыми глазами, делился с Лекой впечатлениями от людей. Люди его не впечатляли, но ввобще. А в частности, относился к Леке довольно таки терпимо.

— Четыре месяца, — сказал он, внезапно прервав тираду, посвященную мелким парнокопытным.

— И что для этого надо? — спросил Лека.

— Ну все расходы ваши, потому что я не собираюсь всю работу делать сам.

— А помощь с офисом, интернетом? — спросил Лека.

— Офис мне не нужен, мне и здесь хорошо. А интернет у меня есть. А какого, Вы думаете, у меня стоит динамка в сарае? Но Вы бы еще могли оплатить спутниковую антенну и выделенный канал на передачу тоже, — предложил Азамайтис.

— А работу?

— Работу не надо. Мне так и так нехрена делать и все равно, чем заниматься.

— Значит, четыре месяца? — спросил Лека.

— Давайте уж шесть. Мало ли чего там может случиться.

— Там — это где?

— Там — это тут, — сказал Азамайтис и постучал себя по голове.

— А что, что-то такое случалось? — спросил Лека.

— Запои, — ответил Азамайтис, — Совершенно неконтролируемый процесс.

Это была абсолютно безнадежная ситуация. Прежде всего потому, что никто не знал когда она может начаться… Были снайперы, мины, ловушки, мины-ловушки, замаскированные дымовые бомбы, системы обнаружения людей, выстрелов и таких же систем, как и они сами. Были задействованы быки, менты, пацаны, ребятки и братки. Все это располагалось в несколько линий и несколькими ярусами, многие из которых даже не догадывались о существовании друг друга. Еще было задействовано несколько непересекающихся хорошо скоординированных схем. Причем, схема Леваневского предполагала контроль, а схема капитана Гранта — уничтожение. Уничтожение было необходимо для минимизации фактора N. Пойди его там разбери, сколько он дублеров себе придумает. Больше всего рисковал сам Кит. Объект надо было уничтожить после опознания Китом, и после того, как Кит окажется в зоне Б. Зона была большая, и доступность ее по возможности пытались увеличить различными техническими средствами. Капитан Грант, несмотря на свой пессимистический настрой, операцию готовил очень тщательно и грамотно. А когда выяснилось, что несколько его ребяток вследствие изменившихся обстоятельств будут вынуждены находиться в зоне У, он лично поговорил с каждым из них и пообещал, что в случае чего об их родственниках позаботятся. После чего он проинструктировал контролеров. Контролерам надлежало выяснить, каким образом эта операция будет провалена. Нужды в этом не было ни малейшей, Лека никогда не повторялся. Но капитаном двигал чисто научный интерес и здоровая человеческая любознательность. Кроме того, он был из спортивного интереса заинтересован в минимизации потерь.