Больница

Если девушка не занята тем, что отбивается от полицейского, она проходит медосмотр. Это тоже битва — за право заниматься своим делом. Ее жизнь полна страхов — снаружи ей угрожает облава, изнутри — сифилис. Эта болезнь снится ей по ночам, она не знает, куда от нее деться. Дело даже не в том, что она ее боится — все проститутки знают, как им жить с сифилисом, — дело в том, что если болезнь обнаружат, то ее заточат в больницу. Конечно, в XIX веке зараженных "великим злом" уже не секут и не сажают в тюрьму, но болезнь все равно доставляет носительнице массу профессиональных неприятностей и не дает ей покоя.

"Она откидывала одеяло и осматривала себя со всех сторон. Она поворачивала руки и так и эдак, видя, к своему ужасу, что число розовых пятнышек увеличилось, а некоторые из них, те, что на груди, загноились. Вид множества фиолетовых волдырей на теле выводил ее из себя. Руками она раздвигала паховые волосы, обращая внимание на малейшие изменения, на каждый симптом, видя со страхом, что там появилась новая опухоль. С каждым днем шанкры становились все более ужасными, она не могла больше сопротивляться, у нее случались приступы бессильной ярости, она думала, что болезнь уничтожит все ее тело целиком, превратит ее в бесформенную массу отбросов, в отвратительный перегной. Когда она больше не могла смотреть на эту страшную картину, она натягивала на себя одеяло до подбородка и закрывала глаза, дрожа".

Система санитарного контроля за проституцией родилась вместе с Великой французской революцией: в 1798 году в Париже были назначены двое врачей, в обязанности которых входил осмотр проституток по месту их жительства. Затем возникает политика регламентаризма, одновременно появляются и начатки системы здравоохранения. В 1802 году префектура принимает постановление, согласно которому проститутки были обязаны проходить медосмотр периодически, для чего два раза в месяц двое врачей под охраной одного полицейского отправлялись в рейд по публичным домам. В 1805 году учреждается диспансер "для осмотра и лечения публичных женщин, страдающих венерическими заболеваниями". В 1820 году сами проститутки открывают медицинский кабинет, но так как в массе своей "жрицы любви" не желали его посещать, он вскоре закрылся. С 1828 года по приказу нового префекта полиции Дебеллейма проституткам было вменено в обязанность проходить медосмотр раз в неделю, для чего в бордели в центре города направлялся специальный врач, в то время как проститутки из борделей на окраинах были обязаны сами отправляться в диспансер. Когда девушки не хотели отправляться на медосмотр, их приходилось приводить силой, что провоцировало драки и скандалы; в результате полиция стала возить их на осмотр в спе- циальных закрытых экипажах. Уже в те годы проблема венерических заболеваний стояла достаточно остро, префектура полиции Парижа была буквально завалена письмами обеспокоенных глав местного самоуправления.

"Мулен, 29 марта 1829 года.

Уважаемый господин Префект, г-н Министр обороны известил меня, что распространение венерических заболеваний в четвертом гарнизоне стрелков, расквартированном в Мулене, принимает угрожающие масштабы, что число зараженных этой болезнью значительно превышает обычное и что эта зараза не замедлит распространиться еще шире, если гражданские власти не поспешат принять меры в отношении публичных женщин, которые наводняют наш город, каковые меры снизили бы число заболевших и восстановили бы их здоровье".

27 ноября 1829 года префект города Мёрт пишет в Министерство внутренних дел: "В настоящее время в Нанси такое количество публичных женщин, что в результате к нам поступает угрожающее число петиций от отцов семейств и командиров воинских частей, расквартированных у нас. Не говоря о том, что посещение этих женщин приводит к падению дисциплины и семейным скандалам, проститутки также заражают наших солдат постыдными болезнями, так что администрация вынуждена принимать меры, чтобы защитить от них тех еще здоровых солдат, которых эти женщины к себе привлекают".

В Париже диспансерные осмотры проводятся ежедневно, кроме воскресенья, с 11 до 18 часов без перерыва. На осмотр являются девушки в индивидуальном порядке, а также и арестованные, и содержащиеся в Сен-Лазаре. Чтобы быть врачом, осматривающим проституток, нужно обладать поистине экстраординарными качествами, как пишет Паран-Дюшатле: "В диспансере должны работать люди незапятнанные, которые везде могут пройти с высоко поднятой головой, которые не станут краснеть и смело расскажут своим друзьям о своей профессии". Еще лучше, если такой врач женат и в возрасте, так как в этом случае у него нет соблазна вступить с осматриваемыми в связь! Нужно также хорошо знать свое врачебное дело, разумеется, нужны также такт и уважение. Осмотр должен проводиться строго без свидетелей, так чтобы у девушки — именно так! — не было никакого повода вести себя похотливо.

"И в тюрьмах, и в больницах во время осмотра женщина ложится на некое подобие стола или кровати высотой около метра, который в больницах используется для проведения сложных операций, особенно полостных. К этому столу с одной стороны прикрепляется планка, на которую женщина ставит ноги, а с другой — ставят скамеечку, на которую встает врач… У этого стола очень много достоинств, он особенно полезен в случаях, когда нужно для осмотра применить хирургическое зеркало. Стол позволяет также провести детальный осмотр анального отверстия и паха, повышенная чувствительность которого может подсказать опытному врачу, что у осматриваемой раздражение шейки матки или вагинит".

Но от этого идеального стола пришлось отказаться, так как женщина не могла лежать на нем в головном уборе, который она не имела права снимать. К большому неудовольствию Паран-Дюшатле, врачам пришлось пользоваться стулом на высоких ножках с сильно отклоненной спинкой.

Проститутка была обязана проходить медосмотр раз в неделю. В утренние часы осмотр проводился бесплатно, после полудня — за плату; общественное мнение выступило против, и в Париже плату отменили. Размер платы составлял 2–3 франка в зависимости от дня недели, доходы позволяли покрывать расходы на осмотр. Некоторые смотрели на плату за обязательный медосмотр как на нелегальный налог, девушки считали его попросту штрафом. "Как оценить законность сбора денег, если он не утвержден ни законом о бюджете, ни каким-либо другим законом или административным актом, тем более что собранные деньги идут исключительно на оплату молчания властей, которые решили скрывать от общества эту часть работы полиции по причине, надо полагать, отвращения, которое всякий добродетельный человек испытывает к занятию подобным делом, и равнодушия к нему девушек, вынужденных подвергаться осмотру?"

В Париже, как мы сказали, этот налог был отменен, но он сохранился в провинции вплоть до времен Третьей республики. Отсутствие единого законодательства по этому вопросу приводило к значительному разбросу цен на осмотр: в Марселе осмотр стоил 1–3 франка, в других городах он проводился бесплатно для местных жительниц, в Лионе и Бордо девушки, у которых имелись хотя бы какие-то средства, проходили платный осмотр у частных врачей — они даже считали долгом чести избегать государственных больниц, — которые обычно обращались с ними гораздо бережнее, чем в диспансерах, и заставляли меньше ждать в очереди. В утренние часы в среду и в четверг осмотр проводился бесплатно.

Процедура осмотра подвергалась жесточайшей критике на всем протяжении XIX века. Прежде всего общественное мнение полагало, что осмотр половых органов — это не что иное, как изнасилование, непростительное посягательство на стыд и интимность. С самими проститутками, обязанными по закону раздвигать на осмотре ноги, обращались как со скотом, об этом говорят совершенно чудовищный ритм, в котором работали врачи (в час врач осматривал пятьдесят с лишним женщин, то есть в среднем на осмотр одной женщины уходило тридцать две секунды), и практика пометок в личном деле женщины после осмотра (в дело ставилась печать: S — если женщина здорова, М — если женщина больна^[24]). Сам осмотр, как представляется, не давал никаких существенных результатов: вплоть до 1887 года каждый второй осмотр проходил без использования хирургического зеркала; к тому же санитарные условия в диспансерах были ужасающие. Девушки научились мастерски скрывать симптомы болезни, врачи совершенствовали технику осмотра. Так, доктор Жаннель из Бордо изобрел специальное кресло, которое позволяло без предварительной настройки осматривать женщин разного телосложения: "Женщина поднимается на специальную платформу, проходя между большой педалью и собственно креслом. Она садится в кресло, откидывается на спинку, одновременно нажимая правой ногой на одну из педалей или на выемку для локтя, а левой ногой нажимает на большую педаль. В результате правое колено отодвигается в сторону и опускается, левое колено также отодвигается в сторону, но поднимается. В этом положении становится видно анальное отверстие, вульва же находится в вертикальном положении. Врач становится немного справа от женщины таким образом, чтобы не отбрасывать на осматриваемые органы тени. Передняя часть кресла должна быть пододвинута к источнику света, например большому окну… Мы смазываем хирургическое зеркало смесью из ароматизированного оливкового масла и половиной сотой доли горького миндаля. Я настоятельно рекомендую использование этой смеси, так как она совершенно устраняет запах из влагалища, который порой может быть весьма неприятным, заменяя его на весьма приятный аромат. Кроме всего прочего, если девушка приходит на осмотр грязной, ее наказывают арестом сроком на 24 часа; то же самое ожидает девушку, страдающую паразитарными заболеваниями".