13 декабря 1979 года. Москва. Генеральный штаб.

Военные — единственные, кем страна имеет право рисковать. И 12 декабря, приняв решение на ввод войск, политическое руководство пошло именно на это.

13 же декабря помимо всех остальных событий Огарков срочно вызвал к себе командующего ВДВ Дмитрия Семеновича Сухорукова. Тот со штабом ВДВ инспектировал дивизию, расположенную в Белоруссии, но начальник Генштаба повторил:

— Все отставить. Прибыть немедленно.

Через два часа Сухоруков уже был в Москве и докладывал маршалу о своем прибытии.

— Для одной из твоих дивизий будет поставлена задача. Боевая задача, — тут же уточнил Огарков, потому что десантники вечно выполняли какие-нибудь задания, — Какую лучше поднять?

Сухоруков думал, что начальник Генерального штаба продолжит постановку задачи или хотя бы в общих чертах пояснит, что ждет дивизию, в каком регионе, сроки готовности, но Огарков, замолчав, испытующе глядел на него.

Однако ответить Дмитрий Семенович не успел. В кабинет вошел командующий военно-транспортной авиацией, и Огарков, кивнув на Сухорукова, так же двумя фразами озадачил и летчика:

— Десантники получают боевую задачу. С учетом дислокации вашей авиации на аэродромах, какую из их дивизий мы сможем поднять в воздух с наименьшими проблемами? В первую очередь имеется в виду время и скрытность.

Командующие посмотрели друг на друга, молча подошли к столу, на котором топорщилась свежими склейками карта. Вгляделись каждый в свои точки.

— На сегодня больше всего самолетов у меня в Белоруссии, — первым доложил летчик.

— Дмитрий Семенович? — потребовал ответа Огарков у Сухорукова. — Что вы скажете о своей белорусской дивизии?

— Готова к любым действиям. Там как раз находится и группа офицеров из штаба ВДВ, если что, помогут командованию на первых порах.

— Хорошо. Поднимаем эту дивизию. Сегодня ночью ей быть на аэродромах взлета. Боеприпасы с собой, но пока не выдавать.

— Какую задачу я должен поставить командиру дивизии? — не терял надежды добиться хоть какой-то конкретности Сухоруков.

— Пока произвести расчеты на высадку десанта посадочным способом на аэродромы номер один, номер два и номер три.

— Кто мне поставит задачу?

— Или я, или министр обороны. Время и место выполнения задачи также укажем при постановке задачи. Все, выполняйте первый пункт приказа.

Необходимое послесловие. К ночи на 14 декабря командир воздушно-десантной дивизии генерал-майор Иван Федорович Рябченко выведет свои полки к аэродромам взлета. О возможном выполнении именно боевой задачи знали только комдив, начальник штаба, еще два-три человека. Вся остальная дивизия думала, что штаб ВДВ решил устроить проверку, организовав учения на недельку. Или меньше — из-за глубокого снега и морозов. Многие офицеры, не говоря уже о солдатах, не успели попрощаться даже с семьями — такие учения для десантников проходили достаточно часто, каждый раз не напрощаешься.

Оказалось, однако, что дивизия улетала не на неделю, а на девять лет. И не на учения, а на войну. Первые на нее уходили именно так — не прощаясь.

14 декабря летчики ВТА получат приказ перебазироваться вместе с десантниками на среднеазиатский аэродромный узел. Становилось известным направление — юг.

В последний день декабря десантник Сергей Голиков напишет отцу письмо, в котором он, следуя законам акростиха, когда каждая начальная буква строки является частью слова, сообщит на станцию Шаховская Московской области о дальнейшем:

«Здравствуй, папка! С приветом, с

М оим огромным приветом, твой Сергей. Все пом-

Ы слы мои сейчас о доме, как вы там Новый год в-

С тречаете. У меня все в порядке, я теперь командую

О тделением, ребята отличные, мы довольно быстро

В ыяснили отношения и поняли друг друга. Я по-настоящ

Е му узнал службу. Что такое караул в мокрых

Р укавицах и сапогах, Но теперь я знаю, что

Ш есть десантников стоят роты... солдатни.

И теперь стальная пружина сработает, я знаю, в

Л юбой ситуации. Папка, как ты там воюешь с зимой?

И ли у вас тоже снег по заказу? У нас так он

П ошел только 31 декабря, под Новый год. А Новый год,

Е сли б ты знал, я встретил на посту

Р ядом со Знаменем, его я охранял. Сейчас сменился, и

Е сть время написать тебе. Как солдат солдату

В ыкладываю тебе свои думы. Знаешь, армия —

О на многому меня научила, прежде всего ценить

Р одителей своих. Как я перед вами в долгу,

О б этом я раньше мало задумывался, и только

Т еперь я научился ценить ваши заботы. Четыре дня назад,

27-го , было ровно восемь месяцев, как я расстался с вами на

В ДНХ. Как много изменилось с тех пор, особенно я,

А Татьяна, наверное, совсем взрослая, как там она,

Ф орсу, наверное, много? Вы следите за ней, помо-

Г айте, ей сейчас трудно. Папка, как ты там?

А на охоту, наверное, так и не выбрался, ждешь меня.

Н ичего, я вот уже стрелять научился, приду,

И тогда вместе сходим. Я начал немного по дому

С кучать, тем более что письма от вас получал

Т олько в прошлом году, а от Наташи уже давно,

А точнее, три месяца не получал, поздравила меня моя

Н аташа с днем рождения, и все, даже не знаю, что

Е й трудно, что ли, написать...»

Так родители прочли и узнали, что «Мы совершили переворот 27-го в Афганистане». Сергей погибнет 8 августа 1980 года.

Декабрь 1979 года. ТуркВО — Баграм.

Вылет в Афганистан получился не такой уж заинтригованный и романтичный, как это представлялось солдатам из «мусульманского» батальона.

Сначала, после гибели Тараки, про них на целый месяц забыли, и прапорщики с жадностью набросились на дармовую рабсилу, доселе тщательно оберегаемую. «Камикадзе» превратились в мойщиков посуды, землекопов, каменщиков, подносчиков, просто в «стой и жди». Взвыли даже офицеры: оказывается, за эти полгода, пока они занимались боевой подготовкой, никуда не исчезли требования подметать плац, подстригать траву, красить табуретки и заниматься еще миллионом дел, нужных порой только проверяющим, Которые, кстати, тоже никуда не исчезли за это время.