Впрочем, на холодильник он и действительно глянул. И сразу пошел дальше – в оффис на четвертом уровне, не оборачиваясь: сталь дверей рефрижератора была вогнута. Замки перекошены, но уцелели...

Зомби не умирают. Память не подвела его. Список отделов и их руководителей был здесь – на орехового оттенка панели, золотом. И тот, кого он искал, там значился – М. Гернетт, Пи Эйч Ди. Второй уровень, кабинет 16.

Перед дверью он остановился. Посмотри в столе у секретарши... – вряд ли у него есть другие знакомые, имевшие когда-либо секретарш на Грамэри. Его передернуло от несуразности происходящего. Вздохнув, он взялся за отмычку.

Он перетряхивал последний ящик не слишком объемного канцелярского стола, когда раздался сигнал вызова. Он пододвинул воки-токи к себе и осведомился, по возможности безмятежным тоном, кому он, вообще говоря, сдался.

– Майкл, – устало спросил его Марк. – С Пако – порядок?

– На ближайшее время он в отключке. Завтра будет годен к нестроевой.

– Подтягивайся сюда. Фрэнк у нас один за всех отоспался. Пусть подежурит. Поторопись. Глядишь, часок-другой и тебе перепадет.

– ОК. Только здесь... Не все в порядке. В холодильниках...

– Знаю. Днем эту... специфику не бери в голову. Ждем тебя здесь.

– ОК.

Напоследок, Майкл проверил нижнюю поверхность крышки стола там, где она служила крышей для верхнего выдвижного ящика. И обругал себя последними словами – место-то было достаточно традиционное для тайника, а он взялся за него в последнюю очередь. Здесь и был приклеен скотчем конверт.

В конверте лежала магнитная карточка-идентификатор с восьмизначным индивидуальным кодом и листок из блокнота с нацарапанными в страшной спешке, надо полагать, каракулями: «Коды доступа к файлу HALLOWEEN» и дальше – цифры и буквы. Майкл забивал их себе в память, торопливо шагая по коридорам второго уровня. Перед тем, как войти в лифт, наспех соорудил тайник под покрытием пола – просто приподнял лезвием ножа ворсистый синтетик и в образовавшуюся щель засунул конверт с его содержимым.

Запихнул себе в рот и проглотил пару таблеток спецпрепарата. Нельзя было свалиться сейчас, а усталость и недосып брали свое.

Он уже почти не удивился, увидев в углу кабины лифта, брошенный туда карабин Поляновски.

Собственно это был военный совет в суженном составе. Майклу следовало оценить приглашение к участию в нем. Три сутуловатые фигуры в затопленной утренним полумраком комнате. Узкая полоса света от низко пригнутой к столу лампы. Небритые лица, слегка охрипшие голоса.

– Не имеет смысла дальше водить друг друга за нос, Войцех, или как вас там, на самом деле... – довольно угрюмо начал Марк.

– Войцех, Войцех – я два десятка лет работал под этим именем, – с несколько отсутствующим видом отозвался Поляновски. – В Европе. Привык. Да и мать звала меня так...

– Трогательная подробность. Однако, давайте оценим обстановку. И сопоставим интересы.

Майкл кашлянул. Подвинулся ближе к кругу света.

– Если позволите... – впервые в этой игре он попробовал соблюдать подобие субординации. – Я не нахожу ситуацию слишком трагической. Даже вчетвером мы можем справиться с основной частью задания. Цементирование шахт, жерла кратера, Малый Холокост. И уложимся в срок. К тому же, с Пако – это, скорее, просто нервы. Без выхода в... в сектор он вполне сможет работать. Через пару суток, по крайней мере.

– Ты сам понимаешь, Миша, – несколько обозленно сказал Поляновски, – что после того, что произошло с Жан-Полем...

– А что, все-таки, произошло по-вашему?

– Месть ведьм, – косо усмехнулся Поляновски.

– Чем-то провинился перед ними Джей-Пи... Но только, если уж не водить друг друга за нос, так это вы, док, лучший среди нас специалист по нечистой силе...

Пауза. Тяжело опущенные веки Марка. Потом Поляновски резко продолжил:

– Короче. Обстановку следует признать чрезвычайной. Практически у всех нас Мерлин-тест съезжает к критическому показателю. Самое лучшее, что мы можем сделать, это сохранить полученную информацию, ведь каждый из нас собирал здесь кое-какую информацию в свободное от работы время, не так ли? Так вот, лучше нам сохранить хотя бы все это и вызвать группу эвакуации... И запускать Большой Холокост. Мне, ведь, не надо вам объяснять, что имеется ввиду, Марк?

– Четыре термояда здесь, в шахтах, и стратегические бомбардировщики на резервных аэродромах? И девять часов на раскручивание всей операции? Я достаточно хорошо информирован?

– В общих чертах.

– А вы... И ваше руководство представляет себе, как это будет выглядеть? Ну, скажем, в вечернем выпуске новостей? И в ООН? И...

– А вы – вы-то представляете, что начнется, когда не только мы, не только мародеры из местного населения, а все остальные, понимаете, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ начнут превращаться...

– Это исключено. Говорю это тебе как специалист по нечистой силе.

– Это, – Поляновски засучил рукав над тестовой насечкой, – тоже было исключено. Послушайте, Гернетт, вы как-то слабо интересуетесь, я вижу, чем же здесь занимаются в свободное время ваши бывшие подопечные... Те, что задержались на тринадцатом уровне. У них масса свободного времени теперь, когда вы оставили их своим вниманием так надолго. Поверьте, я не зря катался в лифте в прошлую ночь. И не из пустого интереса, поверьте ребята. Правда, доходить до меня стало только к этому утру. То, что там варится в этом котелке. Вы же, сучьи дети, оставили там два десятка квалифицированных специалистов. Из которых половина уже была запрограммирована этой дрянью. И еще морочили нам всем голову, что после уничтожения Объекта они просто нежизнеспособны. Что самое худшее, с чем мы здесь столкнемся, это просто кучка невменяемых, способных только слюни пускать, и подыхающих с голоду.

– Это, по крайней мере, не моя версия, Войцех...

– И на том спасибо. Так вот, они не только не померли с голоду, они еще и вкалывали здесь день и ночь. Совершенствовали Мерлин-фактор. Только этим объясняю, что инфекционность его возросла в сотни раз. И дураку ясно, что следующий шаг – экспансия. Они уже проглотили всех, кто сюда ступил после Хэллоуина. И местных и добровольцев, и тот таинственный десант...

– Какой десант? – поднял на него тяжелый, удивленный взгляд Марк.

– Пикантная подробность, однако. Все-таки Грамэри не обо всем всегда в курсе... Ладно, об этом – потом... Вы оба просто не хотите понять, как мы здесь близки от того, чтобы самим провалиться в этот ад. Джей-Пи они скрутили в одни сутки. А стоит одному-двум из нас попасть под их контроль – вся группа в их руках. И теперь и после вывоза... Нет, Холокост, только Холокост!!

Он резко замолчал, еще больше сгорбился. Потом, тяжело вздохнув, выпрямился.

– Понимаю: вам, Марк, вовсе не с руки гробить собственность ваших... нанимателей. Затем вас сюда и внедрили. Майклу охота выглядеть стойким оловянным солдатиком. Остальные – не в курсе. Но я говорю вам – Грамэри смертельно опасен! И мы с вами – в дюйме от того, чтобы самим стать смертельно опасными для всех и вся. Если у нас и есть время – то очень немного.

Наступило долгое молчание. Затем Марк хрустнул пальцами, откашлялся.

– В любом случае, ответственным за проведение операции по начальной фазе ликвидации последствий на предприятии Грамэри остаюсь я. Не представитель разведслужбы, никто другой... В этой связи, извольте выслушать мое решение: в течение следующих двадцати часов отслеживаем ситуацию. Подготавливаем Малый Холокост. А также заполняем пенобетоном шахты лифтов и аварийных спусков. А также канал выброса. Жерло. Проводим затопление подземных уровней... В случае любого серьезного происшествия переключаемся на Большой Холокост. Я подготавливаю сообщение для центра и сношусь со штабом операции, – он посмотрел на часы, – в восемь ноль-ноль. М-тест отслеживаем каждые два часа. Перекрестно. Теперь слушаю вас.

– Скользко, – Поляновски встал. – Очень скользко. Но я подчиняюсь. Сейчас пять двадцать две. Когда начинаем?