Больше всего я люблю слушать дуэт из последнего действия оперы Верди "Травиата". Героиню зовут Виолеттой, она умирает от чахотки и несчастной любви. К ней вернулся покинувший ее возлюбленный, Альфред; он ее бросил, но теперь раскаивается, теперь он понял, что любит ее. Он вернулся к ней навсегда, и бедная Виолетта умирает, счастливая, в его объятиях.

Я так захвачена трогательным пением Валентины и Алексея, что даже не замечаю, какие неуклюжие, беспомощные слова вложил в уста Виолетты и Альфреда переводчик оперного либретто.

Виолетта упоенно спрашивает:

"Любишь ли ты меня, о А-альфредо?"

На это Альфред с жаром отвечает:

"А то неужто ж нет? А то неужто ж нет? А то неужто ж нет?"

Другой любимый мой дуэт - из "Пиковой дамы" Чайковского, когда Герман и Лиза поют:

...Но ах! миновали страданья,

Я снова с тобою, мой друг!

Ты снова со мною, мой друг!

Очень странным кажется мне то, что Валентина и Алексей в жизни нисколько не разделяют чувств своих героев. Любят, страдают, сходят с ума, умирают только изображаемые ими герои опер; сами же они этих чувств друг к другу не испытывают. Мало того, в разгар самых трогательных любовных сцен они порой начинают отчаянно ссориться.

- Фальшивишь! - с яростью кричит на Валентину Алексей.

- Как бы не так! - возражает Валентина. - Себя слушай. Алешка, - у самого медведь на ухо наступил!

Вместе с Валентиной приехала на каникулы будущая драматическая актриса, Леля Мухина. Она учится в Петербургской драматической школе, они с Валентиной дружат. Сейчас Леле предстоит выступить в театре, который играет в нашем городе,- она будет исполнять роль Луизы Миллер в пьесе Шиллера "Коварство и любовь". Такой пробный спектакль называется "дебют". Это будет скоро - сразу после пасхи. Леля ужасно волнуется, да и все мы, окружающие, очень волнуемся за нее и желаем ей успеха.

Для того чтобы Лелю не отвлекали звуки утренних занятий Валентины, мама предлагает ей заниматься у нас: папа в эти часы в госпитале, его кабинет свободен.

Тут тоже никто не входит в комнату, - Леля работает одна. Но мне она разрешает присутствовать. Она даже говорит, что ей приятно "чувствовать зрителя", ей это полезно, чтобы не оробеть на спектакле. Конечно, Леля права: что-что, а зритель я престо самозабвенный - сижу тихо, как мышь, - а уж переживаю! Можно смело сказать, всем существом!

Леля-Луиза опускается на колени перед круглой пузатой печкой в папином кабинете.

- О Фердинанд!.. - говорит она глубоким, взволнованным голосом. - Меч навис над твоей и над моей головой: нас разлучат...

Я уже не вижу смешной круглой печки. Она вытягивается, становится высокой, статной - становится молодым офицером в гвардейском мундире, Фердинандом фон Вальтер!

(Печку эту еще много лет у нас в семье продолжали звать Фердинандом. "Юзефа! - говорила, бывало, мама. - Что-то холодно, не затопить ли Фердинанда?")

Иногда Леле Мухиной "подыгрывает" в работе студент Вася Шверубович, товарищ по гимназии Володи Свиридова. Этот Вася Шверубович... Но нет!

О нем надо сказать особо.

В Васю Шверубовича влюблены все гимназистки и институтки старших классов и вообще все барышни нашего города! Когда Вася появляется в местах общего гулянья - от Соборной площади перед православным собором и до Кафедральной площади перед костелом святого Казимира, - в самый хмурый день кажется, будто взошло солнце. Но Вася - не нахальный провинциальный покоритель сердец. Нет, он даже и не догадывается о том, как он красив и какое впечатление он производит на всех встречных. Вася Шверубович идет по улице, с простым и скромным достоинством неся свою кудрявую светлую голову, и во всем его существе видно то высокое, покоряющее благородство, какое придает человеку талант. Какой талант несет в себе Вася Шверубович? Сейчас он еще только скромный студент, он еще только мечтает стать актером. Но уже недалек тот час, когда Вася бросит все, чтобы целиком - как он выражается, "безвозвратно, безвозвратно!" - отдаться театру. Он скоро прославится в Московском Художественном театре и целые пятьдесят лет будет греметь на весь мир! Качалов, великий, бессмертный артист Качалов, - вот кем станет вскоре скромный студент Вася Шверубович, как ослепительная бабочка появляется из простой гусеницы.

Однако пока никто - ни даже сам Вася Шверубович - не знает и не предвидит этого. И Вася приходит "подыгрывать" начинающей актрисе Леле Мухиной в ее работе над ролью Луизы Миллер. Он репетирует с ней все остальные роли.

Вот он - ее отец, бедный музыкант Миллер. Как он любит свою дочь, несчастную Луизу, с какой болью и страданием смотрит он на нес! Исчезла стройная фигура студента Васи Шверубовича - он весь сжался в бессильной старческой позе. И с какой грустью говорит он ей:

- "Луиза! Дорогое, милое дитя мое... Возьми мою старую, дряхлую голову... Возьми все, все! Лишь твоего Фердинанда - бог мне свидетель! - я не могу тебе дать..."

Вот Вася Шверубович говорит с Луизой осторожными словами подлого Вурма, скользящими и свистящими, как змеи. Он опутывает ее сетями черной интриги и клеветы. Луиза, простая, бедная девушка из народа, полюбила Фердинанда, сына могущественною президента, - и низкий Вурм делает все, чтобы погубить влюбленных. Лицо Васи совершенно неузнаваемо: в его глазах злобные огоньки, его руки, пальцы неудержимо сжимаются, как когти хищного ястреба, кружащего над цыпленком...

Но всего лучше читает Вася роль Фердинанда!

- "О Фердинанд! - молит его Луиза. - Меч навис над твоей и над моей головой: нас разлучат!"

- "Не говори мне ничего о боязни, любимая моя! - успокаивает ее Фердинанд, и голос Васи поет, как виолончель. - Доверься мне! Я встану между тобой и горем, я приму за тебя каждою рану, я сберегу для тебя каждую каплю из кубка радости, - я принесу их тебе в кубке любви!"

Я смотрю и слушаю не дыша. Сердце мое просто разрывается от сочувствия к несчастной Луизе, - ведь она сейчас умрет, отравленная своим Фердинандом! Его я, конечно, жалею гораздо меньше: зачем он поверил клевете Вурма и сам, своими руками, разбил их счастье?

Нужно ли добавлять, что вечером, когда никого нет дома, - по вечерам все собираются у Свиридовых, и мама там, и папа, если он свободен, а меня, конечно, в 9 часов гонят домой спать, - я тихонько прокрадываюсь в папин кабинет, где днем репетировали Леля и Вася Шверубович. Я становлюсь на колени перед пузатой печкой.

- О Фердинанд! - молю я. - Меч навис над твоей и над моей головой: нас разлучат!

- Ну, чего там еще "фирнан, фирнан"! - бубнит Юзефа. - Ложись у постелю! Большая дивчина, а болбочет, сама не знает что!

Очень интересно бывает также в комнате брата Валентины, Володи Свиридова. Там всегда много веселого молодого народа. Володя очень музыкален - он и на гитаре играет, и поет приятным баритоном. Тут почти всегда присутствует и Леля Мухина. Когда она не Луиза Миллер, Леля очень веселая, живая: она и петь, и плясать - все, что угодно!

Глядя прямо в глаза Лели Мухиной, Володя поет под гитару собственный вариант старинного романса "Очи черные":

Очи синие,

Очи ясные!

Очи милые

И прекрасные!

В песню вступает Леля, и оба голоса, Лели и Володи, поют вместе, словно идут рука об руку по тропинке в поле:

Как, люблю я вас,

Как боюсь я вас,

Этих милых глаз,

Этих ясных глаз!

Все знают (и даже я знаю!), что у Лели и Володи - "роман". Они любят друг друга, они поженятся, когда кончат курс. Вероятно, от этого в их пении звенит такая чистая радость, что все слушают, задумчивые, растроганные, словно издали следят глазами, как Леля и Володя медленно идут по весенней тропинке среди полей.

Но ненадолго стихает молодежь. Вот уже снова все голоса сливаются в не очень стройный хор и поют по-латыни песню студентов всего мира:

...Гаудеамус игитур,

Ювенес дум сумус!

По-русски эта песня звучала бы примерно так: