- Я капитан Лергов,- он посмотрел на Принца, как на пустое место, и чисто символически отдал честь.
- Ах, да, слышал о вас, Лергов.- Хариварман не стал тратить на него свое внимание, пристально следя за Генерал иссимусом.
- Принц Хариварман,- очевидно, старик забыл, а может его никто не предупредил, что ссыльного нужно называть Генералом.- Вы арестованы за измену Императорскому Трону и за убийство монаршей особы.
Хариварман лишь холодно посмотрел на него. Стоявшая рядом Анни заявила:
- Я проинформировала Генерала, что пока не передаю его в ваши руки. Как Командир Базы я все еще несу ответственность за него.
Бератон возмутился:
- Я бы сказал, что ваша ответственность за заключенного превратилась теперь в пустую формальность. Само собой, вы же не станете отрицать легитивность постановления Совета?
- Я пока еще не подчинилась ему, Генералиссимус. И вот по какой причине постановление, помимо Харивармана, распространяется и на других людей. Похоже вы еще собираетесь арестовать и его жену, друзей и даже, малознакомых с ним лиц.
- Императорский Совет на экстренных заседаниях имеет право издавать подобные приказы.
- Может быть, Генералиссимус Бератон, а может и нет. Но тем не менее здесь командую я, а значит, несу за все ответственность.
- Да, мадам, именно так. Ответственность, само собой, вы несете...
- Врученный вами ордер на арест, отдельным параграфом включает требование выдать курсанта Чена,- продолжала командир,- состоящего в рядах Темпларов.
Бератон повторил:
- Когда Императорский Трон пустует, Совет, в случае особо опасной измены Трону, имеет высокую власть.
- Может быть, сэр. Но в случае ареста Темплара, да еще на темпларской территории - я сомневаюсь. В любом случае, я все еще, в какой-то степени, ответственна за людей, о которых говорится в вашем постановлении и я должна быть абсолютно уверена. И прежде чем дать официальный ответ, я хотела обсудить все это со своими юристами.
Капитан Лергов переминался с ноги на ногу и явно куда-то торопился:
- А как много времени это займет, мэм? Анни Бленхайм повернулась к нему; ее миловиднее личико поражало своей непреклонностью.- Все это не так просто, и может потребовать несколько дней, капитан. Генералиссимус культурно откашлялся: - Просто поиск прецендентов в законной практике? Валяйте, командир.
- Боюсь, не такой простой, Генералиссимус. Я дам вам знать, когда приду к окончательному решению. Внезапно Хариварман сказал:
- Предполагаю, данная встреча стенографируется?
- Да, конечно,- уверила его Бленхайм.
- Хорошо. Я хочу, чтобы в стенограмму включили мой официальный протест по всем пунктам данного ордера на арест. И если командир Базы передаст меня в руки этих людей, они убьют меня, или же превратят в идиота во время проведения дознания еще до того, как я попаду на Салютай.
Этого было достаточно, чтобы Генералиссимус затрясся от ярости:
- Я хочу, чтобы сейчас же письменно зафиксировали и мой официальный протест, так как замечания арестованного - это откровенная ложь, он прекрасно об этом знает!
- Вам прежде не мешало бы посоветоваться с капитаном Лерговым,- заметил Принц.
Бератон выпучил глаза, но так ничего и не сказал. Молчал и Лергов, не переставая испуганно озираться по сторонам. Больше говорить было не о чем. Спустя несколько секунд Генералиссимус и капитан удалились. Хариварман стоял, поглядывая на командира Базы. Некоторые из ее помощников уже вернулись в комнату и ожидали, когда Хариварман уйдет. Командир взглядом приказала уйти им.
- Генерал, мне бы хотелось поговорить с вами в своем личном офисе.
Когда они снова остались наедине, Анни Бленхайм села в кресло и нажала кнопку на своем столе.
- Больше не стоит записывать что здесь говорится,- скомандовала она и на мгновение задумалась, словно вспоминая что-то.- Что касается вашей жены и всех остальных, то я еще не знаю, каким будет мое окончательное решение.
Принц смотрел на нее как зачарованный.
- Что ж, как и большинство окончательных решений, оно будет только вашим. Предполагаю, что вы не станете...
- Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Думаю, что вы не совсем правильно меня поняли. Что касается конкретно вашего случая, боюсь, что у меня нет выбора.
- Что? - правая рука Харивармана, потянувшаяся было для рукопожатия в знак доверия и благодарности, бессильно опустилась.
- Что касается вас лично, Генерал, то у меня нет оснований не согласиться с приказом Совета или хотя бы задержать его исполнение.
Потеряв дар речи, Принц с удивлением смотрел на женщину в военной форме.
- Наверное, вы - единственный человек, кто до сих пор не смог меня понять. Я вынужден снова вам повторить: как только я попаду на их корабль - меня не оставят в живых.
- У меня нет тому никаких доказательств, Генерал. Хариварман был шокирован. От гнева и возмущения он не мог говорить. Хладнокровным тоном Бленхайм продолжала:
- Поверьте, у меня нет выбора. Прежде чем доложить о своем решении Генералиссимусу, я извещаю вас об этом, делая одолжение. Скоро вас передадут под стражу.
- Под его стражу? Как будто старый хрыч способен... Все же Хариварману удалось овладеть собой, чтобы говорить прилично:
- Весьма признателен вам, командир, за оказанное мне одолжение. А как же насчет того, что вы обязаны нести ответственность за сохранность моей жизни, как пленника?
- Приказ Совета предельно ясен и моя обязанность подчиниться ему. Вас необходимо вернуть на Салютай для суда по всем этим обвинениям в...
- Теперь я понял, почему здесь вам стенограмма не понадобилась. Вы сами стали, подобно попугаю, повторять уже прежде сказанные кем-то слова. Но я еще раз вам это напоминаю: Бератон не из тех, кто стал бы убивать пленника, однако он слишком глуп, чтобы понять, что же в действительности будет происходить на том корабле. Если вы сдадите меня Лергову и его политической банде, мне Салютая уже не увидеть, а если и останусь в живых, то психическим больным. Неужели для вас все это нечего не значит? А я по своей глупости считал, что друг для друга мы стали значить больше чем...
- Генерал Хариварман, я прекрасно понимала еще при нашей первой встречи, что вы пытаетесь установить подобные отношения. Хотя с вашей стороны это было глупо, как вы сами только что выразились. К счастью между нами так ничего и не установилось.
Наступила небольшая пауза. Ее глаза вызывающе оценивали его, пытаясь найти малейшие признаки слабости.
- Все ясно,- в конце концов сказал он. И опять в горле застрял комок, так что было очень трудно выдавить из себя даже пару этих слов.
Последовала еще более напряженная тишина. Затем командир снова стала повторять:
- У меня нет оснований так считать....
- Я был прав, когда сказал, что они придут за мной. Я также не ошибаюсь и сейчас, в отношении этих истинных намерений. Еще раз говорю вам, если вы отправите меня на этом корабле вместе с ними, живым мне не быть. Я без труда назову вам ряд способов, с помощью которых им удасться разделаться со мной в пути и при том выйти сухими из воды. Вы что, мне не верите?
- Даже если бы вы были правы...
- А я прав.
- Еще раз повторяю специально для вас, Генерал,- объясняла она, словно туповатому новобранцу,- я должна поступать на основании фактов, свидетельств, а не тех или иных политических пристрастий. И даже если бы вы были правы насчет их намерений, у меня все равно нет свидетельств. Вы можете мне таковые предоставить?
- О, их послужной список - лучшее тому доказательство. И идиотская самонадеянность Генералиссимуса, дьявольская потребность творить зло в случае с Лерговым, еще в большей степени развитая у тех, кто послал их сюда. И прежде всего у Премьер-Министра Рокелора.
Она немного смутилась:
- Существует сильная полярность мнений в оценке истории и политической жизни Восьми Миров. И ваша биография, вероятно, тоже не безупречна?