Нет, сейчас по прошествии пяти часов как проснулся, когда я уже искупан и на мне чистая, ничем и никем не пахнущая рубаш- ка, мне кажется, я погорячился насчёт "никого не хочу видеть..." Тем более, я вижу через окно, как ко мне идёт Виктор - прекрас- ный преферансист, любитель красивых женщин, высокой поэзии, бывший ядерный физик и ныне управляющий стройкой. Он пре- одолевает временные препятствия лифта, коридора, моей двери. И вот уже он сам, бутылка хорошего коньяка и банка патиссонов в лимонном соку предо мной. Мы болтаем о всякой чепухе, кото- рую я не собираюсь Вам передавать. Единственно же, что я поз- волю себе пересказать, это коротенькую, смешную, на мой взгляд, историю, которая произошла с его приятелем, ленинград- ским поэтом Петром Капулем. Я с этим поэтом, как впрочем многие из вас, знаком не был, но история, рассказанная Викто- ром, делает его в моих глазах симпатичным. Виктор рассказал:
Петька в жизни серьёзно занимался двумя вещами: литературой и алкоголем. Но в последнем он отличался интересным и не свойственным многим достойным мужам (а он, со слов Виктора, таким являлся) качеством: мог напиться с трёх рюмок. Всего с
223
трёх больших рюмок. По сто, сто пятьдесят, двести грамм. Мог и напивался. Причём мужик, с виду, здоровый, ан нет, - три лафит- ника, и привет. Ну, а когда нажирался, понятное дело, начинал буянить. И это бы вроде всё ничего, да намечалось у их с Витей общих друзей свадьба. Какое-никакое, а событие важное. Так вот, не пригласить Петьку нельзя, а пригласить - результат из- вестен заранее: лучший на трассе. Подумали и решили: Петьку Капуля - поэта высокого приглашать, но предварительно взяв с него честное благородное, что к водке не притронется (вино и пиво, надо отдать должное, разрешалось в неограниченных раз- мерах). Сказано - сделано. Дал Петюня честное благородное.
И вот пошла свадьба гулять. Рядом с Капулем какого-то кореша посадили, дабы следил за выполнением соглашения (лично я счи- таю это унижением - дайте, люди добрые, человеку напиться!). А кореш тот, конечно, поддавал. Праздник час идёт, другой, уж и танцы пошли, и постовой наш девчонку за талию и в пляс (конец этой правдивой истории уже просматривается, кстати-то). Не проходит получаса, и гости дорогие услыхали пьяного в дрова Петюню - залил всё же водку. Ну, повязали болезного, тут же в машину безжизненное тело и домой спать. А утром жених лич- но приезжает к герою и спрашивает: ведь обещал же?
"Дружище, - сказал Петя, - ты знаешь, все второстепенные тос- ты за нашим столом я пропускал. - Он стал загибать пальцы, при этом мотая своей лохматой, грязной головой. - Ну, за любовь, за дружбу и так далее. - Затем сделал паузу и закончил мысль. - Но когда пили за ёжика, тучку и бобрика, - он развёл руками, - тут уж извините, я удержаться не смог".
Вот и вся история".
- Витя, - Джеку хотелось выплеснуть из себя вчерашние остат- ки, - чего-то мы вчера слегка перебрали. Втроём напились и...
- Ты что, - перебил его Виктор, - сел с Максом за стол и выпил за двоих?
Он засмеялся.
Джеку ни с того ни с сего расхотелось рассказывать.
- Да, - ответил он.
"А история симпатичная. Если ещё в компании в удачный мо- мент рассказать, то вообще...
224
Как раз три тоста:
За ёжика
За тучку
За бобрика.
Боже, какого чёрта?"
- Вы помните, что сказал Мюнхгаузен, когда всходил на эша- фот? - спросил Джек, поднимая рюмку. - Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!
Агрэ проиграл ему весёлый марш на рояле.
- Ну, любимчики нищих шлюх, - сказал Виктор, поднимая ко- фейную чашечку с водкой, - будем! (Звон рюмок.)
"Боюсь оставаться один. Тишина рождает мысли".
- Честное слово, - женский разговор в одной из комнат, - самое лучшее время - месяц после знакомства. Уже притёрлись в пос- тели, и ещё есть что-то новое.
(Шум ветра за окном.)
- Ну, третью мировую?!
- Но её же вроде ещё...
- На всякий случай!
(Из дома напротив шум разбивающейся посуды. Крики.)
- А какая специальность была в Совке у Вити?
- Физик-ядерщик.
- Серьёзно?
- Угу.
- Выглядит счастливым.
- Он счастливый.
- А Джек?
- Что Джек?
- Кто он?
- Джек? Экстраверт в первом поколении. (Пауза. Вытирает руки о фартук.) А ещё дико обожает тишину.
- Экстраверт; тишину... Нет, этот салат перчить не надо...
225
Нормальное сочетание.
- Ты про Джека или про салат?
(Шум в квартире. Шум за окном.)
В кухню с газетой в руке входит несравненный Рыж.
- Девочки, большое блюдо дайте, пожалуйста, а то сопьюсь.
- Ты и так сопьёшься.
- За палубой - штиль, мадам, - неотразимая улыбка его.
Отголоски в окне:
- Убери, убери всё за собой! (Шум ветра. Листва об листву.) Убери же я тебе сказала! Мама! - но когда же это кончится?! (Звон падающих кастрюль. Крики.) - Ты никуда не пойдёшь, пока не уберёшь за собой! (Шум.)
"Я хочу получить письмо и не торопиться его вскрывать".
- Да, глупость была чертой характера Эллы - жены Никиты.
- Но он с ней жил?
- Ну, а что делать?!
(Скрип.)
- А у жены его потрясающий бюст! Зачем ему столько?
- А кто её муж?
- Естественник.
- ?
- Естественный идиот.
- А!
- Понял?
- С трудом.
- Тогда быстренько по полтинничку за дебила.
- Ты же сказал, он идиот!
Улыбнулись. Чокнулись. За идиота! - Нас на всех хватит.
(Шум.)
(Крики из соседнего дома).
"Джек, ты не успеваешь задуматься, потому что никогда не остаёшься один. Ты в лучшем случае, сам с собой".
(Шум.)
226
"В лучшем случае, сам с собой".
(Шум.)
Каждый. Сам с собой
Ранинг Джек. Сам с собой. Ранинг Джек. Сам с собой. Ранинг
Джек. Ранинг Джек. Ранинг Джек. Ранинг Джек.
Джек-Джек-Джик. Сам с собой. Джек-Джек-Джик. Сам с
собой. Джек-Джек-Джик. Джек-Джек-Джик. Джек-Джек-Джик.
Джек-Джек-Джик.
Джик-Джик-Джи-иииииииииииииииииииииииииииииииииииии
иииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииии
иииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииии
иииииииииииииииииииииииииииииииииииииии ( г у л )
( К о н е ц )
227
Постскриптум
Моей любимой семье...
Тётушке Софии, чью помощь
в работе над этой книгой
трудно переоценить.
Мы закончили следствие.
В суд передали бумаги.
Вот и суд. Встаньте!
Гром среди ясного неба
Приговор
(басом милого дьявола):
"ВАМ ВМЕНЯЕМ В ВИНУ
ВАШУ ЖИЗНЬ!
ВАШУ ВЗДОРНУЮ МЫСЛЬ.
ВАШУ БЛЯДЬ,
ЧТО ПОСМЕЛИ ЛЮБИТЬ.
ВАШ ПОЗОРНЫЙ ТАЛАНТ
НАСЛАЖДАТЬСЯ!..
ПОСЕМУ..."
Вдруг вбегает защитник.
Он похож на судью,
Как две капли вина.
Застрочил:
"ДОРОГИЕ ПРИСЯЖНЫЕ, СУДЬИ,
РОДИТЕЛИ,
ДЕДУШКИ,
БАБУШКИ,
ОН ВЕДЬ ЧИСТ КАК РОДНИК,
пальцем тычет в меня,
ПОСМОТРИТЕ: КРАСАВЕЦ КАКОЙ!
ДА И СТАТЕН, И МОЛОД, ПЫТЛИВ.
НУ, ТАК ЧТО ЖЕ, ЧТО МЫСЛЬ
НУ, ТАК ЧТО ЖЕ, ЧТО БЛЯДЬ.
НУ, А КАК ЖЕ ИНАЧЕ?!
Я ПРОШУ ВАС, УБЕЙТЕ!
УБЕЙТЕ ЕГО! ПОЩАДИТЕ!.."
"НЕТ! - воскликнул судья. - НИКОГДА!
ПУСТЬ ЖИВ?Т!
ПУСТЬ ЕЩ? РАЗ ПРОЙД?Т ЧЕРЕЗ ВС?!"
231
Здесь присяжный встаёт.
Он и наш адвокат
Ну как родные братья-двойняшки.
Начал медленно речь:
"Я СЧИТАЮ..."
"До трёх!" - проорал подсудимый
и навзничь от смеха.
Но тут
Разъярённый присяжный дискантом:
"НАКАЗАНИЯ МЕРА ПРЕЗРЕННОМУ
ЖИЗНЬ!
И потише уже:
"Ну, а я-то... старый осёл,
он по лбу себя шлёпнул,
пожалеть Вас хотел.
Что ж, теперь: никогда!
БУДЕТ ЖИТЬ!.."
Я надеюсь, Вы все
Уж давно догадались:
И свидетель по делу,