Это то, что Платон говорит в конце своего "Государства". Сами же принципы, на которых основывается его "идеальное общество" предполагают государство ужасающей несвободы, и я, конечно, никому не желал бы жить в придуманной Платоном утопии. Впрочем, это вопрос уже не философии, а политики.
Аристотель (IV в. до Р.Х.) - третий великий философ античности, поддержавший идею свободы человека и направление Сократа о тождественности добродетели и знания. В интерпретации Аристотеля это учение выглядит следующим образом. Если бы человек обладал одним только совершенным разумом (nous), то он всегда поступал бы наилучшим образом, сообразуясь с тем, что есть благо, или добродетель. В таком случае, действия его, впрочем, были бы обусловлены знанием этого блага. Но поскольку человек имеет несовершенную мятежную душу, он часто делает выбор неверный, следуя страсти, а не разуму. В этом несовершенстве природы человека и коренится его свобода, которая едва ли, по Аристотелю, является чем-то положительным. [118, т.2, с.520].
В "Метафизике" VI,3 Аристотель разграничил события "необходимые" и "привходящие" (случайные). Он пишет, что науки о случайном нет. В то же время это реальный фактор нашей жизни, часто в основе осуществления необходимого лежат случайные события. [10, т.1].
В "Никомаховой этике", кн. III Аристотель говорит о произвольных и непроизвольных поступках. Источник произвольного он признает в самом человеке. Другими словами, люди способны делать сознательный выбор (proairesis), без этого не может существовать добродетели. [10, т.4]. Размышляя о психологических нюансах сознательного выбора, Аристотель, по мнению некоторых комментаторов, приближается к христианскому пониманию термина "свобода воли". [92, т.1, с.158].
С другой стороны, бог Аристотеля - ничего не творит и сосредоточен только на самом себе, ничуть не заботясь о мире. Тут не может быть и речи о каком-либо предопределении. Бог, по Аристотелю, есть "неподвижный двигатель" (to kinoun akieton), Первопричина движения всего сущего, но не более того.
Таковы, в самом кратком изложении, мысли трех величайших философов Древней Греции о свободе и необходимости. К V-IV вв. до Р.Х. очевиден значительный прогресс в разработке проблемы, особенно если сравнивать с греческой мифологией.
2.3.4. КИНИКИ, ЭПИКУРЕЙЦЫ, СТОИКИ
Кинизм был основан Антисфеном, но больше известен его ученик Диоген (IV в. до Р.Х.), благодаря которому, собственно, это учение и стало заметным явлением в философии. Диоген прославился своим экстравагантным поведением. Несмотря на знатное происхождение, он жил подаянием и домом ему служила бочка. Диоген сам себя сравнивал с собакой (kuon), и, вероятно, отсюда произошло наименование этой философской школы. Киники в вопросе свободы превзошли всех своих великих предшественников. В ее утверждении они не знали меры. Свобода человека, по их мнению, не должна ограничиваться ни государством, ни браком, ни даже рамками приличия. Такая свобода (anaideia), по сути, была разрушительной стихией, и только обаяние самой личности Диогена удерживает многих от однозначно негативной оценки кинизма.
Диоген по-своему стремился к добродетели и нашел ее в безразличии и освобождении от страха перед всем тем, что посылает судьба, будь то некие блага или невзгоды. Эта концепция получила свое продолжение и развитие у стоиков. Ярким примером ее применения на практике является легендарная встреча Диогена и Александра. Великий полководец спросил, не желает ли философ какой-нибудь милости. Диоген, в это время нежившийся под лучами солнца, попросил только: "Не заслоняй мне свет".
Эпикур (IV-III вв. до Р.Х.) основал новую школу, которая внесла значительный вклад в эллинистическую мысль. Он был почти материалистом, поддерживал атомизм Левкиппа и Демокрита, но выступал против их детерминизма. Эпикур допускал существование богов, однако считал, что они не вмешиваются в дела людей, а только блаженствуют в неком "межмировом пространстве".
Эпикур также прославился своей натурфилософской доктриной об "отклонении атомов", которая обосновывала присутствие случайности в мире и свободы человека. Цицерон (I в. до Р.Х.) в трактате "О природе богов" так описывает это учение: "Он (Эпикур) усмотрел, что если атомы, увлекаемые своей тяжестью, несутся все только в одном направлении вниз, то в нашей власти ничего не остается, поскольку движение атомов определенно и необходимо. И Эпикур изобрел способ, каким образом избежать этой необходимости, способ, который, очевидно, ускользнул от внимания Демокрита. Эпикур говорит, что атом, который вследствие своего веса и тяжести несется прямо вниз, чуть-чуть при этом отклоняется в сторону... И в высказываниях типа "Или будет жив завтра Эпикур, или не будет жив"... он совсем отверг необходимость положения "или да, или нет"". [120, с.82]. О том же можно прочесть и у Лукреция в его поэтическом трактате "О природе вещей":
...Как и откуда, скажи, появилась свободная воля,
Что позволяет идти, куда каждого манит желанье,
И допускает менять направленье не в месте известном
И не в положенный срок, а согласно ума побужденью ?
[66, II, 257-260].
...Чтоб ум не по внутренней только
Необходимости все совершал и чтоб вынужден не был
Только сносить и терпеть и пред ней побежденный склоняться,
Легкое служит к тому первичных начал отклоненье,
И не в положенный срок и на месте дотоль неизвестном.
[II, 289-293].
Согласно Эпикуру, атомы, из которых состоит душа человека, непредсказуемы в своем движении, и потому человек обладает настоящей свободой выбора и решения. [96, с.660]. Однако Эпикур совсем не учил другой стороне вопроса: о судьбе, предопределении или воле богов в отношении мира. Поэтому и его позиция не может считаться удовлетворительной.
Стоицизм был, несомненно, еще более значительным философским течением античности, чем эпикурейство. Основанный Зеноном (IV-III вв. до Р.Х.), стоицизм на протяжении веков дал многих выдающихся мыслителей, последним из которых стал император Марк Аврелий (II в. по Р.Х.).
Хотя стоики много говорили о судьбе (heimarmene), они были в действительности детерминистами, а не фаталистами. Все, что происходит во вселенной, или во "внешней" жизни человека, строго обусловлено предшествующими причинами. Случайность невозможна, и человеку не дано ничего сделать вопреки своей судьбе, или предначертанному провидением (pronoia). Однажды Зенон, по сообщению Диогена Лаэртского, порол своего раба за кражу. Раб отличался философским складом ума и, ссылаясь на учение хозяина, сказал в свое оправдание: "Мне суждено было украсть!" На что Зенон назидательно ответил: "И суждено было быть битым". [32, с.255].
Великий римский стоик Сенека (I в. по Р.Х.) писал: "Закон судьбы совершает свое право... ничья мольба его не трогает, ни страдания не сломят его, ни милость. Он идет своим невозвратным путем, предначертанное вытекает из судьбы. Подобно тому как вода быстрых потоков не бежит вспять и не медлит, ибо следующие воды стремят более ранние, так повинуется цепь событий вечному вращению судьбы, а первый ее закон - соблюдать решение". [9, ч.1, с.506].
Однако во "внутренней" жизни человек может быть свободен. Осознание неотвратимости судьбы - важное условие этой внутренней свободы, именно здесь берет начало знаменитая невозмутимость стоиков и их постоянная готовность к смерти. [30, с.165]. Чтобы доказать серьезность нравственной свободы, стоицизм часто ссылается на возможность добровольного оставления этой жизни (exagoge). В таком шаге стоики видели до конца последовательное отношение к окружающему миру, ибо мужественный и мудрый человек не должен выделять свое существование из ряда прочих безразличных ему вещей. Самоубийством окончили жизнь Зенон, Клеанф, Эратосфен, Антипатр и многие другие стоики. [119, с.190].
Добродетель является истинным благом, и она принимается или не принимается нашей внутренней свободой. Здесь необходимость не властна, но она проявляется во всем всесилии после принятого человеком решения. Желать добродетели - значит, свободно совпадать с божественной природой, Логосом. Желать дурного - значит, вскоре подчиниться Логосу поневоле. Клеанф сравнивал восстающих против существующего миропорядка людей с привязанной к движущейся телеге собакой... Сенека высказал эту мысль более афористично: "Судьба согласных с ней ведет, а несогласных - тащит". [92, т.1, с.195].