Небольшой костерок освещал полянку, блики огня достигали полога палатки. Подкинув в костер еще охапку дров, Соболь не спеша затащил в палатку рюкзак. Затем он снял с огня котелок с кашей, и также не торопясь, прошел к палатке. У входа Соболь, отставив котелок в сторону, стащил с себя болотные сапоги и приставил их к наружной стенке палатки. Медленно, чтобы не расплескать из котелка кашу, он втиснулся в палаточку и так же спокойно изнутри застегнул полог на несколько пуговиц. В палатке Соболь мгновенно преобразился. Он резко вытряхнул рюкзак, в котором находилась запасная обувь, спальный мешок, пакет с продуктами, и небольшой рюкзачок. Он мгновенно обулся в массивные туристские ботинки - вибрамы, натянул на себя черную куртку с глухим капюшоном. Из рюкзачка достал небольшой пистолет и засунул его в наплечную кобуру. Оттуда же он извлек фонарь, небольшой бинокль с приспособлением для ночного видения. Затем Соболь вытащил из ножен, висевших у него на поясе, охотничий нож, которым распорол сантиметров на пятьдесят задний тамбур палатки. Выбрав поменьше фонарь, он включил его и положил так, чтобы луч падал на потолок и вход в палатку. Через мгновение он проскользнул через сделанный в стене лаз и оказался в канаве, заросшей густым ерником. Бесшумно ступая по толстому слою мха-сфагнума, Соболь уже через тридцать секунд оказался в стороне. Еще через несколько минут Соболь вновь оказался на своем наблюдательном пункте.
Он решал небольшую возникшую проблему. Ему нужно было найти, и желательно незаметно, того человека или людей, которые наблюдали за ним. А то, что за ним начали следить, Соболь почувствовал, когда обыскивал местность возле найденного им трупа. Уже тогда Соболь сделал вид, что он что-то ищет, хотя на самом деле пытался засечь этих людей. Но с той мари это сделать было невозможно. Те более он не хотел, чтобы следившие за ним знали, что их обнаружили. Поэтому и делал вид, что занимается поисками, поэтому и делал все не спеша - ставил палатку, варил себе кашу, разувался. Соболь хотел, чтобы наступили сумерки и тянул время, дожидаясь спасительной темноты.
Устроившись на сопке, Соболь буквально слился с землей, и можно было наступить на него, если бы кто-то шел. С сопки хорошо были видны горевший костерок, освещенная изнутри палатка. Под небольшими порывами ветра палатка вздрагивала, и те, кто за ней наблюдал, наверняка не догадывались, что она уже давно пустая. Именно на это и рассчитывал Соболь. Достав из кармана бинокль с прибором ночного видения, Соболь не торопясь начал осматривать сначала ближние кусты кедрового стланика, потом небольшие лиственичные рощицы. Но ничего, похожего на людей, не видел.
Тогда он переключил свое внимание на берег реки Ольхон. От устья Скалистого, где на поляне поставил свой бивак Соболь, река делала большую дугу в направлении Анкийских Гольцов. Берег в этом месте представлял невысокую терраску, заросшую кустами голубики и ерника, кое-где на этой мари торчали невысокие толщиной с руку лиственницы. В метрах трехстах в реку впадал еще один ручей Зевс. За устьем этого ручья высилась роща неприхотливой чозении. Несколько деревьев река уже подмыла, и их стволы накренились к воде. Соболь подумал, что, возможно, при следующем подъеме воды они наверняка окажутся в русле Ольхон.
Медленно ведя биноклем по береговой полосе, Соболь наконец увидел тех, кого он искал. К наклонному стволу дерева был привязан катамаран, на берегу стояла небольшая стандартная палатка, возле которой на нескольких выброшенных на берег корягах расположилось несколько человека.
"Непорядок", - пронеслась мысль у Соболя, - Надувной катамаран нужно на ночь вытаскивать на берег.... "Где же остальные, - напряженно всматривался в бинокль Соболь. Ведь эти же не следят. Просто сидят и что-то обсуждают. Очень похожи на туристов, но не туристы. А почему не туристы? Кто, кроме них должен или может здесь находиться? И какое отношение к ним имеет труп, найденный мной три часа назад?" Эти вопросы и еще десятки других крутились в голове Соболя, и, признаться, он не находил на них ответа, и это его сильно тревожило. Если это все-таки туристы, то встреча с тургруппой, хотя и неожиданная, ничего экстраординарного не представляла. Мало ли по каким делам находился в тайге Соболь. Ну, встретились, поговорили, туристы узнали, как им дальше плыть, какие пороги или другие препятствия им встретятся на реке. Соболь, в свою очередь, узнал бы городские новости. Словом, все, как обычно. "Привет ребята", " Привет мужик". Попили бы чайку, а то и достали бы НЗ, и по сто грамм за встречу. Потом разбежались каждый в свою сторону.
Но, сейчас все было не так, не по-таежному. Во-первых--это труп. Во-вторых, эти якобы туристы не подошли к нему, когда его увидели на мари, а установили наблюдение. И сделали это незаметно, они начали за ним скрытно наблюдать, установили слежку. Размышляя об этом, Соболь пытался воссоздать картину, которая здесь случилась.
Группа людей еще вчера приплыла на катамаране, а то и на двух к устью ручья, но не Скалистого, а того который впадал в Ольхон чуть выше, это был Зевс. Скорее всего они ошиблись, им был нужен именно Скалистый.
Когда они причалили к берегу и уже поставили лагерь, то только тогда поняли, что оказались не там где нужно, но перебазироваться не стали, или не захотели, или просто поленились. Ручьи-то расположены совсем рядышком. Утром они сходили на разведку к устью Скалистого, здесь же и плотно пообедали, о чем свидетельствует свежее кострище, пустые бутылки и другой хлам обнаруженный Соболем. Возможно водку они пили, что бы отметить событие. Какое? Просто парни прибыли на место. Здесь же они и убили человека.
Не исключено, что они думали перебраться, а им помешали. Кто? Соболь своим внезапным появлением. Что за мужик? По какому поводу он появился здесь? Один ли он? Эти и другие вопросы и захотели выяснить незнакомцы. По этому они стали следить за Соболем. Что же касается трупа, Тут Соболь не мог предложить ни какой версии и поэтому решил оставить эту загадку на потом. Обо всем этом Соболь думал не переставая искать того или тех кто за ним следил. Пока наконец не обнаружил человека уже подходившего к своим напарникам. Проследив по прямой его предполагаемый путь, Соболь увидел еще одного наблюдателя. Тот притаился за огромным корневищем упавшей посреди распадка лиственницы. Очевидно, следили за ним двое, и сейчас один из них пошел к своим товарищам с докладом. Соболь даже представил этот разговор.
"Ну, что там?" - "Да вроде не догадывается, что он не один". - "А почему ты так считаешь?" "Поставил палатку, сварил себе пожрать, залез в палатку. Даже сапоги-болотники снаружи оставил".
Внезапно Соболь вздрогнул. Внизу на склоне что-то зашуршало, и какая-то тень метнулась к его груди. Мгновенно отбросив в сторону бинокль, Соболь пытался выхватить из кобуры пистолет, но не успел. Мохнатая жаркая собачья морда воткнулась ему сначала под руку, потом прямо в лицо. "Пинта! расслабленно выдохнул Соболь, - Где же тебя черти носят? Проголодалась? Соболь руками обхватил лайку, - Ну, ладно. Вообще-то тебя стоило наказать, что бы знала, как хозяина бросать". Лайка продолжала лизать своего хозяина, тихонько повизгивая от переполнявших ее собачьих чувств.
- Ладно, прощаю, - Соболь потрепал лайку за шею, - только смотри у меня, чтобы тихо. У нас тут возникли кое-какие проблемы.
Пинта успокоилась, посчитав, что дальше проявлять свои чувства взрослой лайке не пристало и, свернувшись в клубок, улеглась в ногах у Соболя.
Тем временем ночь почти полностью поглотила своей темнотой и реку и распадок Скалистого, и как ближние Казаринские, так и дальние Дюсажинские Гольцы. Появившиеся на небе с наступлением темноты звезды постепенно заволакивало облачностью. Только на востоке сквозь рваные тучи иногда проглядывала полная луна, служившая единственным видимым ориентиром. Но эта небесная красавица могла только помешать Соболю в осуществлении плана, который он задумал. Он поднялся с куста кедрача, на котором был устроен его наблюдательный пункт. И направился вновь к ручью Скалистому. Хорошо зная эту местность, Соболь решил по тропке, идущей вдоль русла Скалистого, обойти марь и как можно ближе подойти к стоянке так называемых туристов. Пройдя с километр вверх по течению, он свернул на 90 градусов в сторону. Здесь путь был посложнее. В темноте Соболь несколько раз оступался в многочисленные рытвины и, хотя соблюдал предельную осторожность, несколько раз падал, стараясь произвести как можно меньше шума. Собственно, за шум он сильно не переживал, так как знал, что в том лагере его передвижения не услышат. Слишком громко там шумела река. И услышать что-то постороннее было вряд ли возможно.