В этот предрассветный час в поселке Ольхон не спали еще два человека и одним из них был уполномоченный МВД по охране драгметалла в этом золотодобывающем регионе подполковник милиции Высоких. Он и его гость сидели на кухне в квартире Высоких и разговаривали. Собственно, говорил в основном гость, крупный седой мужчина, как говорят, лицо кавказской национальности. Во дворе за домом подполковника стояла забрызганная грязью до самой крыши иномарка - джип "Ниссан". По всему было видно, что иномарка только что прибыла в Ольхон.
- Тебе, подполковник, что было сказано делать, тихо сидеть, не высовываться, а ты начал самодеятельностью заниматься, - почти без акцента выговаривал хозяину квартиры приезжий. - Боюсь, хозяину это не понравится.
- Что мне хозяин...Пойми, Халид, не мог я по-другому поступить, оправдывался Высоких перед приезжим гостем. - Ему хорошо там в столице, а я здесь третий год в этой дыре сижу. Когда он меня сюда посылал, то что сказал. Ты, говорит, побудешь в Ольхоне год, от силы полтора, и потом он устроит мне перевод в Питер...
- Хватит про хозяина, - внезапно разозлился приезжий, которого Высоких назвал Халидом. - Ты, мудак, забыл, как он тебя в столице отмазал, сидел бы сейчас на зоне. Уже не помнишь? Дачу не помнишь, девочку не помнишь, которую ты вначале трахнул, а потом замочил, чтоб она тебя не заложила. А как паспорта корешам делал и уголовные дела из сейфов вытаскивал. Все забыл. Смотри, мент недоделанный, если тебя государство не накажет, то у хозяина руки длинные.
Высоких побледнел и вскочил с места.
Да ты что, Халид, я же не против хозяина иду. Я просто хочу объяснить ситуацию. Никто и ничего не догадался, и с зимовья, и с эвенами...
Ладно, хватит стонать, - Халид успокоился и довольно усмехнулся. Теперь слушай меня. Три дня назад мы отправили на вертолете на то место, сам знаешь, на какое, группу своих людей под видом туристов - водников. Правда, там наших только четыре человека, а остальные три пацаны молодые. Мы их взяли, чтоб они эти, как их называют, лодки...нет, не лодки, а...
- Катамараны, - подсказал Высоких Халиду.
Да, да, катамараны должны были они построить, а потом с ними...Ну, в общем, ты понял. Мало ли что, перевернулись, утонули, мало ли несчастных случаев на реке бывает. Остальные четверо и среди них твой брательник Рыжий, должны достать товар, перетащить его на поляну и сидеть ждать нас. Мы должны были сегодня - завтра прилететь на вертушке и забрать их вместе с грузом.
Но тут, видишь сам, погоды не стало. И по прогнозам это ненастье не менее, чем на десять - двенадцать дней. Я боюсь, что они за это время там друг друга перестреляют или еще что случится. Вдруг кто-то узнает о золоте или кто-то увидит. Хозяин послал меня на "джипе", чтобы мы с тобой что-то на месте придумали и предприняли. Понял, Володя?..
Халид впервые дружески улыбнулся Высоких.
- Да, еще вот что. Если все будет нормально и мы вывезем все, то хозяин обещал тебе двести штук зеленью и на следующий месяц перевод с повышением в Питер или белокаменную.
Двести тысяч долларов?! - воскликнул майор Высокий, - Да я за эти бабки товар сам доставлю с реки в Ольхон.
Было видно, что оперуполномоченный по охране драгметаллов сильно возбудился. Высоких вскочил с места и начал быстро ходить по комнате. Халид же наоборот совсем успокоился, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
- Так что, думай, Володя, нам никак нельзя время терять. В том, что развиднеется и погода станет лучше, я не уверен. Я, когда сегодня утром со Среднеканска выехал, там вовсю дождь лил, а на Ольховом перевале, дорогу снегом уже занесло. Меня чуть в обрыв не бросило. Хорошо, у "Джипа" все колеса ведущие, - Халид вздрогнул и повел плечами.
Ольховый перевал находился примерно на полпути от райцентра до поселка. В хорошую погоду для автомобилистов он не представлял больших проблем, а в непогоду сложности его преодоления удваивались.
Пока Халид и майор Высоких разговаривали, в Ольхоне наступила утро. Вместе с утром на поселок надвинулся мелкий занудливый дождь. Туман, правда, поредел, но окрестные сопки были укутаны плотной ватой серых туч. Местные жители давно привыкли к таким природным явлениям. Все население знало, что если горы затянуло облаками, то как минимум непогода затянется в этих местах на добрых две недели. Никакой самолет или вертолет не сможет сюда добраться за это время. Вся надежда только на автомобильный транспорт. Да и тот, в отсутствии государственного подхода к нуждам поселка Ольхон, был крайне нерегулярен. Изредка коммерсанты - частники прорывались через Ольховый перевал на своих машинах, привозя в поселок товары первой необходимости сахар, крупы, табак, водку. Два - три раза в неделю в Ольхон пробивались и неуклюжие, зато надежные КРАЗы, они привозили для поселковой электростанции уголь и дизтопливо для функционирования ЗИФа. ЗИФ, золотоизвлекательная фабрика, работала круглосуточно, перерабатывая руду, которую добывала шахтеры комбината.
Разговор в квартире Высоких постепенно прекратился. Халид, преодолевший почти двести километров на джипе от райцентра до Ольхона, уснул прямо в кресле. Высоких, не раздеваясь, прилег на диван, но не спал. Он мечтал, как через месяц покинет эти богом забытые места, этот опостылевший поселок и будет наслаждаться жизнью в центре России. Думал Высоких и о том, как выполнить задание главаря преступников, в сетях которых он уже запутался пять лет назад.
Умолк разговор и на берегу на бивачной поляне. Ребята, а это были Александр и Евгений, рассказали Седелке и его спутникам о том, что произошло с ними. Когда Седелка, подойдя к костру, представился, то молодые люди в буквальном смысле слова обрадовались. Целый час они, перебивая друг друга, рассказывали и про то, как их наняли в Москве, и какой у них был хороший друг Виктор, и как его убили, как их поймал какой-то дядя Толя, как он обманул бандитов. Как он отправил их сплавляться по реке в Ольхон с приказом найти участкового инспектора и ничего никому не говорить. По ответам на встречные вопросы, которые им задавали, Ляшкевич понял, что они ничего про золото не знают. Наивные парни даже не догадывались об истинных целях этой странной экспедиции. Когда совсем развиднелось, Ляшкевич и Седелка прямо на катамаране осмотрели труп Виктора.
- Погиб Виктор от ножевых ранений в области груди и шеи, - сделал заключение Седелка, потом он подозвал Игоря Сенюхова. - Игорь, давай грузить, отвезем беднягу в погреб.
В свое время в Ольхоне была построена хорошая участковая больница, а моргом служил погреб, вырытый бульдозером прямо в вечной мерзлоте, на которой располагался Ольхон.
- Иван Семенович, - обратился к участковому Саша, - где мы можем найти Ляшкевича? Он должен приехать из Москвы. Дядя Толя там в горах нам передал одну вещь и просил, чтобы мы отдали ее лично в руки.
- Вот вам эти руки, - указал на Ляшкевича Седелка и потом добавил, обращаясь к Ляшкевичу. - Геннадий Павлович, мне нужно звонить в район. Труп есть труп. Пусть присылают следователя и судмедэксперта.
- Звони, конечно, - отозвался Ляшкевич. - Только разговаривай непосредственно с Михальчуком. Передай от меня ему привет и пусть он свяжется с моим начальством. А я с ребятами пойду в "заезжую" Потолкую еще с ребятами. Да и нужно расшифровать то, что мне Соболь передал.
Ляшкевич показал отданную ребятами шкатулочку.
- Что это за портсигар? - с любопытством поинтересовался Седелка у Ляшкевича.
О, это интересная штука, так называемый персональный "черный ящик". Ты знаешь, какие приборы устанавливают на вертолетах, самолетах. При аварии или несчастном случае с их помощью можно установить причину ЧП. Этот прибор аналогичен тем "черным ящикам", которые устанавливаются на воздушных судах. Я думаю, что на нем Соболь записал все разговоры за последние двенадцать часов. Сам понимаешь, письменный рапорт писать ему не с руки. Причем, включается запись только при наличии звука. Когда рядом тихо, пленка не мотается...Сделан прибор на манер диктофонных, только многократно усилен и его невозможно сломать. Как позвонишь в райцентр, приходи ко мне в гостиницу. И еще, это касается всех. Никому ни о чем не рассказывать, это в первую очередь касается вас, молодые люди.