— Пити? — я поспешила к нему и потрогала его лоб. Он был чуть теплый. — Что случилось?

— Я просто устал, мисс Гэби, — он тяжело вздохнул. — Можно я посплю сегодня, а завтра мне будет лучше, обещаю.

Я растерялась и не знала, что делать. По крайней мере, учиться он был не в состоянии, это уж точно. Что-то явно с ним было не так. Я-то знала. Но это нисколько не помогало мне убедить в этом его отца.

Я спустилась на кухню и велела Полли принести ему чай через полчаса, чтобы хоть как-то взбодрить его. Когда я возвращалась через холл, меня поймала миссис Беатрис с колодой игральных карт в руках; от нее слегка попахивало фронтиньяком.

— Урока сегодня не будет, мисс Гэби? — ее голос звучал не просто вопросительно.

— Пити неважно себя чувствует сегодня, — вежливо ответила я.

— Тогда, может быть, мы могли бы немного поболтать? — она отвела меня в заднюю гостиную.

— Вы, кажется, неплохо вписались в этот дом, — начала она, — и у вас есть причина быть этим довольной. Но я уверена, что вы, как и я, понимаете, что Пити нужен не такой учитель, как вы. Я не хочу вас оскорбить, я просто имею в виду, что ему нужен учитель более узкой специализации. Думаю, мне следует посоветовать вам уехать, до того как ваше вмешательство зайдет слишком далеко.

— Миссис Беатрис, я согласна — Пити нужна помощь. Помощь, которую я, думаю, смогу ему предоставить. Я собираюсь остаться и сделать все, что смогу, приложив все свои усилия.

Она нетерпеливо воскликнула. Ее близко поставленные глаза сузились и метнулись в сторону, избегая моего взгляда.

— А как же вы, мисс Стюарт? Уайт-Холл — не место для вас, — ее глаза превратились в две маленькие точки. — Если вы здесь останетесь, вы просто накличете беду. Не думайте, что вы сможете меня обмануть. Я ее и раньше видела, и чувствую, что она снова приближается. Вы вертите Пити, как та, старая учительница. Оставь все как есть — и нам придется через все это опять пройти, — она вздрогнула, как будто от спазма.

— Пройти через что, миссис Беатрис?

— Лаурин Дьюхаут! — громко прошептала она с явной ненавистью в голосе. — Она как проклятие над этим домом, которое никогда не исчезнет. Так что я предупреждаю вас — для вашего же блага — уезжайте и забудьте это место!

— Лаурин Дьюхаут умерла?

— А мертвые всегда мертвы для тех, кто их знал? — шепотом спросила она.

Я поднялась.

— Если я решу уехать, миссис Беатрис, я буду обсуждать это только с мистером Джоном. А теперь извините меня, — и я быстро ушла.

В большой комнате я обнаружила миссис Марию. Она вязала. Я с радостью согласилась наполнить огромные серебряные вазы свежими розами. Я наслаждалась чистым воздухом, аккуратно срезая розы и восхищаясь их необыкновенной красотой, и потом с удовольствием расставила их по дому.

До полудня оставалось еще больше часа, так что я поднялась в свою комнату и прилегла. Я сунула руку под мягкую подушку, чтобы приподнять ее и почувствовала, как пальцы коснулись хрустящей бумажки. Я похолодела. Я вытащила ее, боясь на нее взглянуть. «УЕЗЖАЙТЕ ИЗ УАЙТ-ХОЛЛА НЕМЕДЛЕННО», — было написано на ней.

Я порвала записку на мелкие клочки и выбросила в мусорную корзину у двери. Я села на кровать. Может, не стоило ее рвать. Что, если бы я просто спустилась и показала ее всем? Конечно, они могли бы, да, наверное, и стали бы отрицать всякую причастность к ней или вообще сказали бы, что я ее сама написала. Сказать мистеру Джону? Если б только знать, что он сам ее не написал.

За ланчем я наблюдала за всеми внимательно в надежде, что кто-то из них выдаст себя чем-нибудь. Этого не случилось. Я знала, что кто-то из них написал эту записку только сегодня, однако все казались такими обычными, такими приятными, что казалось невозможным, что кто-то из них желал моей смерти. Эта мысль заставила меня похолодеть.

Разговор за столом в основном шел о планах на предстоящий прием, а мистер Эмиль и мистер Джон обсуждали продажу нескольких лошадей для скачек. Пити тихо сидел на своем стуле и выглядел, как всегда, утомленным; вскоре он попросился из-за стола.

В тот день я не стала устраивать урока. Вечером Пити позволил мне уложить себя спать, и мое плохое настроение чуть-чуть приподнялось. Уложив Пити, я присоединилась к семье в большой комнате, куда меня пригласила миссис Мария.

Она спросила, нет ли у меня каких-нибудь идей по поводу приема, и я вспомнила кое-что, что не так давно было в моде в Нью-Йорке. Миссис Марии это понравилось, и она попросила меня сделать чертеж.

— Думаю, вам не хватает такого рода вещей, мисс Гэби, — Коррин изогнула бровь. — Мне бы не хватало.

— Может быть, чуть-чуть, — призналась я. — Но если хорошее происходит слишком часто, оно приедается. Тогда мне больше нечем было заняться.

Она внимательно взглянула на меня.

— Оставалось только отправиться в Сан-Франциско, для смены обстановки? Конечно же, вам не приходило в голову, каким он окажется, а то бы вы не поехали, — она весело посмотрела на меня из-под ресниц. — Здесь, конечно, не подходящее место, чтобы найти жениха. Не то, чтобы здесь было мало мужчин, просто они здесь такие… нецивилизованные. Они все здесь или хулиганы, или мерзавцы.

— Но ведь я сюда приехала не для того, чтобы искать жениха, — сказала я. На ее лице отразилось недоверие, и я добавила: Господи, что же плохого в том, что я хочу оставаться свободной и делать то, что я хочу? Конечно, мне нужен дом и семья, но мне нравится быть независимой, так что я пока не хочу торопить события.

Миссис Беатрис с хлопком перевернула одну из своих карт.

— А потом вы вдруг обнаружите, мисс, что слишком долго ждали, и тогда пожалеете, что так себя вели. Поверьте мне, нет ничего хуже одиночества.

— Но, миссис Беатрис, у вас же есть дочь и Дьюхауты.

В ее глазах была видна та боль, которой не было слышно в голосе, она быстро опустила их на свои пальцы.

— Да, у меня всегда была Коррин.

Она оглядела комнату, и на ее лице было написано, как ей до смерти надоел Уайт-Холл и его обитатели. Она выглядела немного потерянной.

Коррин попыталась успокоить мать и, в конце концов, добилась того, чтобы та встала и ушла в свою комнату. При этом она попросила, чтобы я проводила ее. Эта просьба вызвала во мне крайнее изумление, в то время, как крайне раздосадовала Коррин.

В холле миссис Беатрис крепко схватила меня за руку своими крепкими пальцами.

— Мисс Стюарт, я надеюсь, вы примете во внимание то, о чем я вам говорила. Если вы так не сделаете, я не ручаюсь за последствия. Иногда случаются вещи, которые нельзя предотвратить. Советую вам подумать об этом. Не надо быть такой самоуверенной.

Мы дошли до ее двери, и она открыла ее.

— Я пытаюсь быть с вами честной, мисс Стюарт. Посмотрите же правде в глаза: вы нежеланный гость здесь.

Дверь захлопнулась перед моим носом. Я уже готова была спросить, не она ли писала все эти записки. Во всяком случае, мне не дали такой возможности.

Я вернулась в гостиную, размышляя над ее словами, не понимая, с чего бы ей питать такую ненависть ко мне. И я была рада, когда Коррин отвлекла меня.

— Это не с доктором Брауни я вас видела вчера вечером? — она присела ко мне на диван, ее голос звучал при этом удивленно и настороженно.

— Я случайно наткнулась на его домик. А потом он проводил меня. Я нашла его очень вежливым. И, кажется, он очень сочувствует Пити.

Ее бледные глаза насторожились.

— Вы ведь не стали рассказывать ему о состоянии Пити?

— Конечно, нет. Для этого мне нужно было согласие мистера Джона.

Она слегка расслабилась и натянуто улыбнулась.

— Извините. Я не хотела так на вас накидываться. Ведь если бы вы рассказали, грянула бы буря. Джон просто терпеть не может, когда мы касаемся этой темы.

К нам присоединилась миссис Мария, и я рассказала им, что хочу убедить мистера Джона показать Пити врачу.

— Хотя бы просто ради собственного спокойствия, — сказала я, наблюдая за их реакцией. — Он слишком плохо себя чувствовал или просто слишком устал и не мог встать сегодня утром, и я не думаю, что он притворялся.