- Хорошо держитесь!
Эшелон противника Балебин и Васильев накрыли прямыми попаданиями и уничтожили.
Важнейшая командирская черта - умение видеть свои ошибки, самокритично их анализировать и делать правильные выводы на будущее.
23 июля 1943 года Васильев в первом крейсерском полете потопил транспорт водоизмещением в 5-6 тысяч тонн. Такой победе порадовался бы и самый опытный торпедоносец. И новичок Васильев был счастливо взволнован: можно передать командиру пленку, вот она победа, и добавлять нечего, остается лишь принять поздравления. Однако совсем не так проходил доклад.
- Как противодействие? - спросил комэск.
- Атаку можно назвать учебно-тренировочной, - докладывал Васильев, транспорт не имел охранения, огонь беспорядочный и несильный. Но я допустил ошибку.
- Какую? Попадание, я вижу, точное.
Васильев рассказал: при заходе опоздал с маневром, и пришлось все повторить сначала на виду у зенитчиков транспорта...
Балебин ясно представил себе эту опаснейшую ситуацию. Добиться внезапности не удалось, более того - все зенитные средства нацелены на самолет Васильева. И никаких объективных причин, никакого оправдания!
- Покажите, как действовали, - попросил комэск. Модель торпедоносца в руках Васильева "летит" вокруг "маневрирующего транспорта".
- Все правильно, так где же ошибка?
- Ошибка - в моих неуверенных действиях, надо было маневрировать быстрее, энергичнее.
Кто-кто, а Балебин знает, как это трудно в первом морском бою. Но урок извлечен, ошибка понята, правильны выводы, к которым самостоятельно пришел летчик. Значит, будут победы. Так думает комэск и спрашивает:
- Что будем делать?
- Отрабатывать атаку, - отвечает Васильев.
Через несколько дней в крейсерском полете Васильев обнаружил транспорты в охранении сторожевых кораблей. Не могло быть и речи о повторении атаки. Все искусство надо вложить в первый удар. И хотя самолет находился под воздействием зениток не более семидесяти-восьмидесяти секунд, несколько осколков прошили фюзеляж. Это случилось на том отрезке пути, когда маневрировать уже нельзя, и Васильев прорывался к цели через стену разрывов.
Транспорт был потоплен.
Возглавив третью Краснознаменную эскадрилью, гвардии капитан Григорий Васильев бережно сохранял традиции ее славных командиров - Героев Советского Союза Николая Токарева, Михаила Плоткина, Ивана Борзова, Василия Балебина. И не только сохранял. Все делал, чтобы молодые летчики быстро входили в строй, воевали на уровне героев, которых сменили лейтенанты.
Краснознаменная эскадрилья воевала отменно, а командир показывал в этом пример: в 1943 году он совершил 46 полетов на разведку и на свободную охоту и потопил пять транспортов общим водоизмещением в 28 000 тонн.
Васильев продолжал воевать, чередуя атаки с минными постановками. Борзов не раз ставил в пример третью Краснознаменную. В один из дней командир полка и командир третьей Краснознаменной эскадрильи поздравили друг друга с победой: Борзов и штурман Котов потопили транспорт в 6000 тонн, а Васильев отправил на дно транспорт водоизмещением в 8000 тонн, охраняемый двумя миноносцами и 12 сторожевыми кораблями.
После этого сражения Васильева послали на высшие курсы совершенствования.
Вернулся он в конце войны в свой полк помощником командира по летной подготовке и воздушному бою.
Петр Стрелецкий и Николай Афанасьев
Все дальше летали гвардейцы, и гитлеровские корабли не чувствовали себя в безопасности даже у своих берегов. В боях рождались имена новых отважных мастеров торпедного удара. Среди них был Петр Стрелецкий. В начале войны служил на Ханко в эскадрилье МБР капитана Виктора Николаевича Каштанкина, товарища Ивана Ивановича Борзова по службе на Тихом океане. В августе сорок первого Каштанкина ранило, заменявший его летчик И.П. Игнатенко погиб, и командующий ВВС радиограммой назначил лейтенанта Стрелецкого исполняющим обязанности комэска. Следом приказ: немедленно вылететь на прикрытие транспорта с оружием и боеприпасами, идущего на Ханко. Задачу выполнили.
В сентябре сорок второго года пришел он пилотом в третью Краснознаменную эскадрилью Первого полка. Овладеть ДБ-3 помогали ему Борзов и Александр Разгонин. На все пополнение имелся лишь один самолет, на котором и шасси-то не убирались. Каждая минута учебных полетов была расписана, и все же Стрелецкий ухитрялся полетать больше других и получил боевой самолет ДБ-3, на котором раньше летал Преображенский.
В конце сорок второго года Стрелецкий в группе летчиков во главе с помощником командира Первого полка И.Н. Пономаренко летал в тыл за новой техникой - торпедоносцами "Бостон".
На борту одного из самолетов была любопытная надпись на английском языке: "Мы сделаем!". Все выяснилось, когда привели "Бостон" в полк. В запломбированном ящичке обнаружили письмо известного американского артиста Рэда Скелтона с просьбой вручить самолет "русскому другу".
Командование передало этот самолет с бортовым номером 1 командиру звена гвардии капитану Стрелецкому.
Первый боевой вылет на самолете Рэда Скелтона Стрелецкий сделал на разведку в район Ханко, где встретил Отечественную войну. Вспомнилось, как 22 июня 1941 года вечером кружил над турбоэлектроходом, увозившим его семью - жену и сына Валерика. С тех пор не виделись. Впрочем, сынишка теперь с ним: присланная женой фотография Валерика уютно устроилась поверх карты в планшете летчика. Четвертым членом экипажа назвал мальчишку штурман Афанасьев.
18 октября - крейсерский полет. Вылетели за час до рассвета. Прошли над заливом, галсируя с востока на запад и обратно, все дальше на юг, в глубь моря. Чист горизонт, спокойно в воздухе. Почти кричит Николай Афанасьев:
- Смотри, командир, вправо градусов под сорок пять транспорт!
Стрелецкий стал заходить так, чтобы силуэт судна рельефнее смотрелся на светлой части неба. Большой транспорт не имел охранения. И оттуда не стреляли. Стрелецкий привык быть под огнем, а тут тишина. И только подумал об этом, как ударили орудия и автоматы.
- Бросай торпеду! - крикнул Афанасьев.
- Еще немного, еще немного, - отвечает Стрелецкий, - чтобы наверняка. Ведь у меня это первая встреча с такой посудиной.
- Бросай, иначе за мачты зацепимся! - настаивал Афанасьев.
Стрелецкий нажал на кнопку электросбрасывателя: торпеда пошла. Теперь штурвал на себя. Мачты ушли назад под самыми плоскостями. Петр услышал радостный голос Трусова:
- Взрыв в корме!
В январе 1944 года летчики Первого гвардейского участвовали в разгроме опорных пунктов врага под Ленинградом. В числе тех, кто показал образцы мастерства, точности бомбометания, проявил мужество и стойкость в разгроме фашистских войск, газета "Летчик Балтики" назвала Петра Стрелецкого и Николая Афанасьева. Друзья были неразлучны и на земле и в воздухе. Оба любили книги, оба увлекались спортом. 31 декабря 1943 года фронтовая газета в заметке "Хоккейная команда гвардейцев" сообщала: "В подразделении гвардии майора Борзова создана хоккейная команда, в которой играют летчики, штурманы и стрелки-радисты. В составе команды капитаны Афанасьев и Бажанов (оба стали Героями Советского Союза), стрелки-радисты Успенский, Кудрявцев и другие. Возглавляет команду техник самолета мастер спорта Кузьмин..."
Хоккей - единственная игра, в которой не участвовал Петр Стрелецкий. Зато в волейбол и баскетбол он неизменно играл вместе с Афанасьевым.
Победы на море лучше всего подтверждали правильность принятого Борзовым решения - усилить спортивную подготовку гвардейцев.
Общим был боевой счет Стрелецкого и Афанасьева, общим был их личный счет к врагу. У Петра Стрелецкого мать находилась в оккупации, отец - на фронте. У Николая Афанасьева отец погиб на фронте, мать в Ленинграде умерла от голода.
Они всегда были готовы к полету. Отвага и выдержка боевых друзей в полной мере проявилась, когда Борзов выпустил их в хмурое небо осенью сорок третьего в дальний крейсерский полет. Видимость не превышала одного километра. Мокрый снег с дождем предвещал обледенение. Торпедоносец поднялся и сразу растаял в дымке. Штурман обнаружил перехватчики противника. Они-то и убедили, что поиск верен. И точно: прямо по курсу транспорт и охранение. Но атаковать с ходу не удалось: отсекли "мессершмитты". И Стрелецкий на время скрылся в низко висящих тучах. Несколько раз торпедоносец выскакивал из облачности, гвардейцы убеждались, что транспорт "не растворился", и снова в облака. И вот он, момент, когда решение принято. Самолет летит навстречу заградительному огню. Гвардейцам важно успеть выйти на боевой курс и сбросить торпеду раньше, чем атакуют гитлеровские истребители. Торпеда ударила в центр транспорта.