Не составляет ли вообще фальсификации эта претензия покрыть офицерским мундиром то, что безусловно несовместимо с офицерским призванием? Говорят: лет пятьдесят назад у нас были офицеры-лесничие, офицеры-путейцы, и ничего худого от этого не вышло. Очень худого, конечно, не вышло, однако ничего и хорошего, иначе с этих штатских должностей не сняли бы офицерского звания. Ничего хорошего не вышло от привлечения офицеров на интендантские должности, как вообще смешение стилей никогда еще не давало сколько-нибудь сносного результата. Говорят: офицерский корпус выдвинул множество блестящих деятелей на всех ступенях государственной и общественной службы, и до сих пор наши лучшие администраторы - из военных. Совершенно верно, но, может быть, у нас оттого и упала армия, что все талантливое и сильное расхищается на гражданские должности.

Да и вопрос не в том, к чему способны офицеры, а способны ли врачи быть офицерами. Офицерское звание, бесспорно, пригодно для множества штатских служб, где требуется дисциплина, строгое сознание долга, мужество и порядочность. Достаточно ли, однако, быть врачом, чтобы быть и офицером? Офицерство как рыцарство: оно воспитывается культурой профессии и культурой рода. Как нельзя переименовать лошадь в корову, так нельзя произвольно переименовывать органические, в веках сложившиеся типы. Священник должен осуществить свое звание, врач - свое, офицер - свое. Бумага, конечно, все стерпит, но спрашивается, кому полезна бессмыслица, продвигаемая нашей канцелярской бумагой в жизнь?

В прошлом году в статьях "Маниловщина в армии" я писал о крайне вредном антивоенном течении в наших военных сферах. Некоторые почтенные генералы стараются привить солдатам гражданские профессии, земледелие, сельское хозяйство, отнимая для этого даже часть драгоценной краткосрочной службы. Те же генералы пишут "памятки" солдатам, стараясь внушить не память о военном призвании и военном долге, а сведения о том, как возить навоз и копать картофель. Великое военное искусство настолько теперь не в почете у нас, что им, видимо, тяготятся даже некоторые полководцы, всей мечтой своей живущие в идиллии мирной жизни. Безотчетно и с разных сторон идет рассолдачивание солдата, обмещанивание армии. Мне кажется, проект о переименовании врачей в офицеры принадлежит тому же течению. Первым следствием реформы собственно для офицерского корпуса явится наплыв в офицерство штатских товарищей, не прошедших ни военной школы, ни военного воспитания. Под офицерским мундиром в значительной части офицерства явится вполне гражданская психология, гражданская душа. Это не может действовать на дух остального офицерства иначе, как разлагающе. Ведь навсегда, на веки вечные, останется пропасть между военным героизмом и мирною заслугойОфицер всегда должен чувствовать, что он герой, или он ничто, - врач же этого не чувствует, как не чувствуют интендант или капельмейстер. Офицер только тогда и офицер, когда он рыцарь - без страха и упрека, человек сильнее смерти. Гражданские же люди - врачи, музыканты, техники и пр. этого мистического освящения смертью не имеют. Офицер должен знать, что он есть жертва, приносимая за отечество, и первая жертва среди предводимых солдат. Врачи же и другие штатские служащие никакой личной жертвы не приносят. А именно в ней - центр всего военного очарования, всей поэмы войны.

Меньшиков М.О. Письма к ближним. - СПб., 1908. С.102-106, 173-177, 679-682, 776-781; 1910. - С. 841-845.

А. Дрозд-Бонячевский

"Поединок" Куприна с точки зрения строевого офицера

Каждый из нас, военных, наблюдая общественную жизнь, прислушиваясь к разносторонним мнениям, следя за литературой и прессой, к величайшему огорчению должен был убедиться, что между нациею и армиею, безусловно, существует рознь, которая подчас переходит даже в глухую вражду и взаимное недоверие. Ужаснее всего, что эта враждебность к армии замечается не только со стороны каких-нибудь крайних левых, которым на руку этот симптом государственного разложения, но зачастую проявляется и со стороны вполне умеренных элементов.

Доказывать наличность этого грустного факта примерами нахожу излишним, так как, повторяю, что каждый, при самой скромной доле наблюдательности, мог убедиться в этом; кроме того, в дальнейшем изложении я буду принужден обращаться к этим примерам. Причину этого безотрадного явления в жизни нашего отечества, мне кажется, прежде всего надо искать в упадке общественной дисциплины вообще, символом которой является всякая благоустроенная армия. Вполне понятно, эта армия в своей непоколебимой мощи озлобила своевольных "прогрессистов", достаточно зарекомендовавших себя полной разнузданностью и некультурностью. Как следствие этого против ненавистной силы было выдвинуто оружие в лице подпольной пропаганды, в которой простой народ натравливается на войско, солдаты на офицеров, а последние на правительство. ...>:

Враги целости армии, понимая все значение подобного настроения общества, не преминули воспользоваться им, чтобы еще больше обострить это озлобление, не гнушаясь никакими средствами, чтобы возможно сильнее дискредитировать офицера в глазах народа и общества. ...>:

Отчасти причина отчужденности офицера от общества кроется и в том, что он по своему положению не может примкнуть к той или другой политической партии, а должен твердо держаться основных принципов службы. Такое изолированное, как бы безразличное положение к жизненным вопросам народа возмущает и озлобляет известную часть общества, не понимающую глубокого смысла внепартийности офицеров, и награждает их нелестными эпитетами тупых рутинеров, бессмысленных исполнителей мертвых параграфов службы и т.п.

Ко всему этому надо прибавить, что по исстари вкоренившемуся представлению нашего темного простолюдина, военная служба не только портит народ, но "рекрутчина" является какой-то каторгой, суровой, беспощадной тираниею!.. Ясно, что при таких условиях, народ легко реагирует на агитацию, направленную против армии и особенно офицеров-мучителей.

Из всего сказанного легко можно заключить, что примирение общества с армиею, если не всецело, то в громадной степени зависит от корпуса офицеров. Перевоспитать общество и народ - дело сложное и трудное, требующее продолжительного срока и, быть может, даже грандиозных государственных реформ; более легкое и безусловно неотложное дело - это перевоспитать самих себя, сделаться тем, чем каждый офицер должен быть.

Ответственность офицера перед страной в данном случае слишком велика, чтобы окружающая атмосфера озлобления и недоброжелательства могла парализовать его энергию. Священный долг наш. всеми мерами подавить губительную рознь между народом и армиею, заставить эти две силы протянуть друг другу руку мира с тем, чтобы, соединясь, явиться могучим оплотом Государству. Офицер как член общества своим безукоризненным поведением, воспитанием, неустанной работой над собой, должен везде и всегда оправдывать свое исключительно почетное положение. Как начальник он должен явиться образцовым учителем и воспитателем, чтобы по всем весям России разносилась о нем молва не как о мучителе, а как о старшем, любящем брате солдата! Только при таких условиях все нападки, все гнусные наветы врагов армии и их клевретов будут разбиваться о нравственность и служебные качества офицера, как о стальные латы "рыцаря без страха и упрека". Безусловно, миссия, возлагаемая в данном деле на офицера, велика и тяжела, но вместе с тем именно в ней заключается его священный и непреложный долг. Пусть каждый офицер будет глубоко проникнут сознанием, что, одевая на свои плечи погоны, он этим самым берет на себя бремя нравственной ответственности перед родиной за себя и за своих подчиненных!

Но, ставши на точку полного беспристрастия, к величайшему огорчению, мы должны будем признаться, что далеко не все офицеры удовлетворяют вышеизложенным условиям. Зачастую они являются не примиряющим элементом между армиею и обществом, а, наоборот, элементом, еще более обостряющим роковую рознь! ...>: