– Я его понимаю. Я тоже тревожилась. Роуз с серьезным видом наклонилась к ней.

– Майкл считает, что в том, что случилось, виноват он. Если бы что-нибудь случилось с тобой... – Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, и не договорила до конца.

– Но ведь ничего не случилось. – Сара заметила, что у нее задрожал голос, когда она произносила эти слова, и была уверена, что Роуз обязательно заметит их фальшь. Заставив себя улыбнуться, она добавила: – Ни у кого из нас не убыло.

– Слава Богу, Джереми нашел тебя. Сердце Сары забилось сильнее.

– Да.

Лицо у Роуз просветлело.

– Ну, конечно, ты права. Ни у кого из нас не убыло, и нечего талдычить о том, что могло бы случиться. Давай поговорим о более приятных вещах!

Почти целый час женщины мило болтали о детях Роуз, о друзьях и соседях, о рождественском празднике, который отложили из-за бурана. По правде говоря, говорила преимущественно одна Роуз, не замечая, как мало было сказано Сарой. В свою очередь, Сара была признательна подруге за то, что та отвлекла ее. Как хорошо, когда можно думать не о себе и своих проблемах, а о чем-то другом.

Но под конец Роуз повернула разговор в неприятное русло. Она стала расспрашивать о приготовлениях к свадьбе, затем сказала:

– Миссис Гонт говорит, что твое платье почти готово, и она ждет, чтобы ты пришла для последней примерки.

Сара внутренне напряглась.

– Да. Я... она передавала мне. Думаю, мне действительно пора пойти к ней.

– Ты, кажется, нервничаешь? – Роуз понимающе посмотрела на нее. – Нервничать – вполне нормальное дело, знаешь ли. Каждая невеста нервничает. Особенно перед свадьбой. Но поверь мне, нет причин беспокоиться.

Сара перевела взгляд на окно, не зная, что ей сказать, не желая лгать о том, что волновало ее, и не в состоянии открыть правду.

Она представила, как Джереми заключает ее в объятия, целует, ласкает, дотрагивается до самых ее интимных мест. У нее вспыхнули щеки.

Роуз пересела к Саре на диван. Взяла ее за руку.

– Мне только сейчас пришло в голову. Ты, наверное, думаешь о... ну, знаешь, об этом... об интимных отношениях между мужем и женой. Твоя бабушка никогда... ну, никогда не говорила, что это такое?

Сара чувствовала, как все больше и больше краснеет, и опустила глаза.

– Сара, бояться нечего. Это, наверное, самая замечательная вещь на свете.

Она знала это. Знала слишком хорошо.

То и дело сбиваясь, Роуз принялась объяснять, в чем состоит акт любви между супружеской парой. Сара не могла поднять глаз на подругу. У нее не было сомнений, что глаза выдадут, насколько она осведомлена обо всем этом.

– Самая большая радость – это узнать, что ваше соединение создало ребенка. – Проговорив эти слова, Роуз положила руку на свой живот, как бы защищая его и подчеркивая любовь.

– Ребенка?! Роуз кивнула.

– Если женщине повезет...

Сара вся оцепенела. Их соединение, может быть, создало ребенка? Ей это не приходила в голову. Она не знала. Не думала. Что, если...

Пальцы Роуз сжали ее руку.

– В этом совершенно нет ничего страшного. Поверь мне. Я уверена, Уоррен будет внимательным мужем.

– Дело... дело не в этом, – выдавила Сара. – Я... просто я не хочу сразу ребенка.

Роуз улыбнулась ласково и успокаивающе.

– Тебе не нужно беспокоиться об этом, Сара. Ребенок бывает не обязательно. Если бы это было так, у меня уже было бы с дюжину детей. – Она залилась краской и отвела взгляд, взглянув за окно. – Боже мой! Что я говорю!

Но Сара и не обратила внимания на смущение подруги. Ее заполнило чувство облегчения.

Том переступил порог салуна и, закрыв за собой дверь, остановился. Его взгляд почти сразу нашел Фанни. Она ставила на стол пиво одному из посетителей.

Он не видел ее неделю. Доктор заявил, что она поправилась и может вернуться к работе, поэтому у него не было предлога заглянуть к ней. Буран, тревоги по поводу Сары, плюс занятия и работа с доктором почти не оставляли времени думать о Фанни, но сегодня он почувствовал непреодолимую потребность увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке.

Большое – не по ней – платье, подчеркивало ее худобу и хрупкость. Она зачесала волосы вверх и украсила прическу золотистым страусовым пером. В таком виде она очень походила на маленькую девочку, играющую в дочки-матери и надевшую на себя мамины вещи.

В этот момент она увидела его стоящим в дверях. У нее были такие грустные, как у лани, огромные глаза, что у него похолодело в груди.

Он заставил себя улыбнуться и шагнул к ней навстречу.

– Здравствуй, Фанни, – произнес он, подойдя к ней.

– Мистер Мак-Лиод. – Ее подбородок почти касался его груди. Она не поднимала глаз.

– Я проходил мимо и решил узнать, как ты себя чувствуешь.

Она оглянулась на хозяина, стоявшего за стойкой.

– Я... я чувствую себя хорошо.

– Можем мы поговорить минутку?

– Но ведь... Я же на работе.

– А разве это не твоя работа – сделать так, чтобы клиенту было приятно побыть у вас?

Она кивнула, и щечки у нее порозовели.

– Отлично. Тогда давай присядем здесь, – он взял ее за руку, – и поговорим. – Усевшись, он положил на стол восемь десятицентовых монеток. – А это для мистера О’Нила, чтобы он не чувствовал себя обманутым.

– Вам не обязательно делать это, – прошептала Фанни.

Да, он не обязан делать это. Как не обязан приходить сюда и вовлекать себя в ее убогую маленькую жизнь...

– Фанни, ты хотела бы выбраться отсюда?

– О, как я могу?! Да Грейди съест меня, если я вовремя не появлюсь на работе.

Том покачал головой.

– Да нет, я имею в виду не на несколько часов. Я имею в виду насовсем.

– А куда я пойду? Мне некуда идти.

– Если я найду тебе другую работу, ты уйдешь отсюда?

У нее расширились глаза.

– Ас какой стати вы вдруг сделаете это?

С какой стати? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто знал, что хочет ей помочь, и это самый лучший способ.

– Так ты уйдешь, если у тебя будет другая работа? – повторил он свой вопрос.

– Да. – Она произнесла эти слова негромко, но с надеждой.

– Тогда я посмотрю, что можно сделать. – Том встал со стула. – Я сообщу тебе.

Он повернулся уходить.

– Мистер Мак-Лиод? Почему вы это делаете для меня?

Он пожал плечами.

– Просто я так хочу.

Она улыбнулась. И он снова подумал, что в Фанни Ирвин есть что-то почти прелестное. И снова эта мысль удивила его.

Джереми потер пальцем складку на лбу и положил телеграмму на крышку секретера. Так болела голова, что он не мог сосредоточиться на официальном сообщении шерифа из Бойсе-Сити.

Он встал со стула и пошел налить себе кофе, потом решил, что ему нужно что-нибудь поесть. Он сегодня еще не выходил за едой, не хотелось. Последнее время он избегал людей. Ему не хотелось, чтобы его поздравляли и благодарили. От этого он чувствовал себя совершенно выбитым из колеи. И от этого его мысли вновь и вновь возвращались к Саре.

Джереми решительно надел пальто.

Вот черт! Он не желает думать о Саре Мак-Лиод.

Он нахлобучил на голову шапку.

Проклятье, нет на свете ничего, что бы он мог сделать и изменить то, что случилось тогда на ферме.

Он натянул на руки перчатки.

Он знает, что лучше всего для них обоих, и сказал ей, чтобы она помалкивала и выходила за Уоррена.

Открыв дверь, Джереми вышел на улицу, наполненную шумом зимнего дня. Бросив быстрый взгляд вдоль Главной улицы, он перешел на другую ее сторону и вошел в ресторан Зу. К счастью, в три часа пополудни там никого не было.

Вращающаяся дверь отворилась, и появилась полная, седовласая женщина.

– Боже, – проговорила Зу Поттер. – Какой сюрприз – видеть вас, мистер Уэсли, а я-то уж думала, вы больше не едите у нас.

– Нет, мэм. – Он снял шапку и положил на стул рядом с собой. – Просто был очень занят.

– Ну что же, приятно слышать. Чем могу угостить?