Вместе с тем, став сопредседателем Минской группы сперва наряду с Финляндией до декабря 1996 года, а затем совместно с США и Францией до настоящего времени, Россия продемонстрировала миру, что ее возможности не соответствуют ее желаниям. Вместо того, чтобы во имя собственных же национальных интересов использовать имеющиеся возможности для урегулирования конфликта, который совершенно очевидно не нужен России, нас пытаются обвести вокруг пальца такими конгениальными идеями, как образование "общего государства" с "уже арменизированным" Нагорным Карабахом на собственной территории. На самом деле это означало бы создание второго независимого армянского государства.

Прежде чем перейти непосредственно к Лиссабонскому саммиту ОБСЕ, я хотел бы поделиться своим пониманием миссии и роли этой организации, так как принимал участие на всех ее саммитах после развала Советского Союза. Еще в 1992 году этот международный орган назывался СБСЕ, то есть Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Его название изменилось в 1994 году. Слово "совещание" было заменено на "организацию". Я думаю, что это не просто смена слов или вывески. На наших глазах намечается эволюция, вызванная развалом социалистической системы, Советского Союза, благодаря чему появилась тенденция сменить совещательный характер решений этого органа на обязательный. Этот процесс только начался и еще не сформировался. Конечной целью этой эволюции должна стать обязательность решений ОБСЕ для всех ее членов. Это произойдет, когда организация выработает такую структуру и механизмы, которые позволяли бы ей добиваться выполнения принятых решений при соблюдении законных прав и интересов всех ее членов.

Кстати, такая тенденция прослеживается и в ООН, которую советские дипломаты презрительно называли "говорильней". Биполярность мирового порядка, "мирное сосуществование социализма с капитализмом", советско-американское противостояние лишали этот орган действенности.

Все решения ОБСЕ принимаются консенсусом. Представители 54 государств - членов ООН предварительно обсуждают и согласовывают все решения, голосуют за них и только после этого документы выносятся на рассмотрение глав государств, которые в торжественной обстановке утверждают эти решения.

Лиссабонский саммит имел существенное отличие от всех предыдущих встреч глав государств ОБСЕ. Во-первых, еще до начала над ним витала тень грандиозного скандала, который мог бы не только сильно испортить настроения сильных мира сего, но и способствовать развалу самой организации. Провал этого саммита мог бы сорвать принятие целого ряда важных документов по безопасности в Европе, Договору ОВСЕ (обычные вооруженные силы в Европе), что, в свою очередь, оказало бы отрицательное влияние на

планы по расширению НАТО, принятию известного флангового соглашения ОВСЕ, ставшего важной вехой между США и Россией.

Второе - это то, что позволяет признать ОБСЕ уже не "совещанием", а организацией, способной иметь свою собственную волю, принимать серьезные решения, соблюдать законные права и интересы всех своих членов.

Уже постфактум я вспоминаю о зачастивших в Баку эмиссарах из многих стран мира, спешивших к президенту Гейдару Алиеву с посланиями и рекомендациями, смысл которых сводился к одному: вести себя мирно на Лиссабонском саммите. В этих посланиях содержались также и угрозы. Нам прямо указывали на то, что Азербайджан может оказаться в политической изоляции, что еще больше усугубит наше и без того тяжелое положение. Нам предлагали пойти на компромисс, не обострять вопросов о нашей попранной территориальной целостности, сделать совместное с Арменией заявление о наших добрых намерениях, направленных на скорейшее урегулирование конфликта.

Они объясняли свою позицию тем, что Армения, пользуясь правом вето, все равно не даст консенсуса на те формулировки в документах предстоящего саммита ОБСЕ, которых мы добиваемся, то есть признания нашей территориальной целостности, принадлежности Нагорного Карабаха Азербайджану.

Думаю, что эти рекомендации давались вполне искренне, ибо никто не мог предположить, какой оборот примут события в Лиссабоне. Вполне могло бы случиться и так, что, обозлившись на несговорчивость Азербайджана, мешающего осуществлению их целей, главы государств действительно наказали бы нас, приняв какой-то документ, осуждающий действия азербайджанской делегации.

Наши дипломатические усилия не давали ожидаемых результатов. Я смог выработать с представителем президента Армении Ж.Либа-ридьяном всего лишь текст совместного заявления с перечислением известных резолюций СБ ООН и некоторых успехов, достигнутых в рамках Минской группы. Это заявление ничего нового не содержало, но вместе с тем рассматривалось как возможный вариант для принятия в Лиссабоне.

В рамках Минской группы также не удалось договориться по принципам урегулирования конфликта ввиду отказа армян согласиться с предложениями, сделанными сопредседателями - Россией и Финляндией. Эти предложения были доведены до приемлемого вида в Хельсинки усилиями азербайджанской делегации, возглавляемой Тофиком Зульфугаровым, нашим лучшим экспертом по карабахской проблеме, ныне министром иностранных дел Азербайджана.

Хотел бы отметить также большую помощь руководства Финляндии и представителя России, посла Ю.Юкалова на переговорах в Хельсинки, что способствовало выработке трех принципов, легших в основу Лиссабонского заявления.

Придавая большое значение работе Минской группы накануне Лиссабонского саммита, президент Гейдар Алиев направил с визитом в Хельсинки тогдашнего министра иностранных дел Гасана Гасанова с соответствующими инструкциями, который также с присущей ему энергией сделал все, что было в его силах, для выработки отвечающего нашим интересам документа.

Вместе с тем в Лиссабон мы направлялись с пустыми руками, без согласованных документов по армяно-азербайджанскому конфликту, без определенной надежды, что сумеем добиться чего-либо позитивного. У нас был лишь документ, выработанный в Хельсинки, который сопредседатели не могли предложить Лиссабонскому саммиту ввиду нежелания армян с ним согласиться.

По прибытии в Лиссабон 30 ноября 1996 года мы собрались в номере отеля "Парк-Атлантик" у Гейдара Алиева и выслушали мрачные отчеты уже действовавших в рабочих группах саммита заместителя министра иностранных дел Араза Азимова и нашего представителя в ОБСЕ посла Вагифа Садыхова. Оказалось, что все наши усилия включить в текст Лиссабонской декларации что-либо позитивное для нас не имели успеха.

Начались бесконечные переговоры. Мы стучались во все двери. Гейдар Алиев встретился с целым рядом глав государств, руководством ОБСЕ. В поте лица работали все члены делегации. В нервной обстановке мы бегали по бесконечно длинным коридорам, поднимались и спускались по этажам, объясняя свою правоту, законность наших требований, всю несправедливость, которой подвергся азербайджанский народ. Не говоря о нервном напряжении, трудно было переносить чисто физическую нагрузку. Мы начинали работать с раннего утра и почти не спали все ночи вплоть до 3 декабря. К нашему ужасу все, соглашаясь с нами, разводили руками, говоря, что ничего не могут сделать ввиду правила консенсуса, то есть необходимости согласия каждого государства-участника, а значит, и Армении.

Наше настроение испортилось еще больше, когда мы ознакомились с проектом текста декларации. В нем содержались пункты о поддержке суверенитета и территориальной целостности Грузии, Молдовы, против которых никто не возражал, выражалось отношение к конфликтам в Боснии и Герцеговине, положению в Югославии и т.д. и не было ни одного слова о наших наболевших проблемах.

Получалось так, что по капризу агрессора - Армении все мировое сообщество не способно в своих документах на саммите ОБСЕ признать даже территориальную целостность Азербайджанского государства, не говоря уже о признании Нагорного Карабаха неделимой частью Азербайджанского государства или утверждении справедливых принципов урегулирования конфликта.