Губы Долли искривились от боли, молнией пронзившей все ее тело.
– Ну, что же, Дик, я отвечу тебе. Да, мне было с тобой очень хорошо, но это не главное, и ты это знаешь. – Она сжалась словно перед прыжком, и глаза ее вспыхнули. – Я не могу быть тебе просто соседкой-любовницей! Мы зашли слишком далеко. Все это оказалось слишком серьезно, и я не хочу...
– Это все выдумки! Проблема в том, что ты любила своего мужа и потеряла его, а теперь ты боишься полюбить другого мужчину.
– Нет, дорогой, ты не хочешь меня понять! – Голос Долли задрожал, и внезапно она осознала, что кричит. – Дело вовсе не в моем муже!
– Тогда о чем ты говоришь?! – закричал в ответ Дик.
Долли почувствовала, что слезы подступили к самым глазам и вот-вот прольются. Не могла же она сказать ему, что боится просто не пережить разлуки с ним...
– Я ничего не буду тебе объяснять. Если можешь, считай, что меня для тебя больше не существует!
Долли проскользнула мимо него и выбежала на улицу, хлопнув дверью.
Она бежала через лужайку и глотала злые слезы. Как больно! Но именно так и следовало поступить. Они должны забыть друг о друге: слишком далеко зашла эта опасная игра, слишком тяжелыми для нее могут быть последствия! А ведь он не способен ни на что, кроме такой вот короткой любовной игры... Надо забыть о нем! Прямо сейчас, с этого самого мгновения!
Прошло еще два дня. Все это время Дороти тщательно избегала встреч с Флемингом, и это ей удавалось. Дни ее были свободны от его присутствия, чего нельзя сказать о ночах. Дик снился ей ночи напролет. Вот и в среду, глубокой ночью, ей снился сон про него – греховный, сладкий сон, заполненный самыми упоительными переживаниями. Долли внезапно проснулась от ощущения, что кровать под ней ходит ходуном. Медленно и с неохотой открыв глаза, она увидела Кэрол, которая изо всех сил трясла ее за плечо.
– Мама, вставай! – тревожно говорила Кэрол. – Клод пропал! Меня разбудил Ральф: он пришел ко мне в комнату и стал тащить куда-то на улицу. Я пошла за ним, а когда проходила мимо комнаты Клода, увидела, что там горит свет. Я заглянула, но Клода там не было! Я не знаю, куда он ушел, но Ральф рвется его искать.
Только этого не хватало! Мать резко села и, взглянув на светящийся циферблат настольных часов, воскликнула:
– Господи, час ночи! Куда он мог уйти в такое время?!
Кэрол всплеснула руками.
– Ума не приложу!
Долли подошла к окну, посмотрела на дорогу. Что-то было не так, но спросонок она никак не могла понять, что именно. Внезапно ее осенило: машины Флеминга не было на обычном месте.
– Кэрол, джип соседа не стоит возле дома. Ты не слышала, когда он уехал?
Дочь покачала головой. Долли отошла от окна, включила ночник и позвонила в полицию. Через несколько секунд она уже беседовала с лейтенантом Реслингом.
– Да, мэм. Красный джип мы обнаружили в конце Фостер роуд. Не похоже, чтобы его бросили. Нет, никто из жителей острова не заявлял об угоне.
Долли швырнула трубку и с горящими от злости и тревоги глазами принялась натягивать одежду.
– Я поеду узнать, что случилось, а ты, Кэрол, оставайся дома. Присмотришь за Китти.
Кэрол упрямо вскинула подбородок.
– Нет, мама. Я поеду с тобой. Я могу тебе понадобиться! Китти тоже можно захватить.
Мать была слишком взволнована, чтобы настаивать на своем; пришлось взять и младшую дочь.
Через несколько минут Долли, Кэрол и полусонная Китти уже катили в старом фургончике по залитой лунным светом дороге. Долли уговаривала себя не поддаваться панике. Этот ученый безумец, наверное, поделился с мальчишкой своими очередными идиотскими планами ночной рыбалки или ночного купания, и Клод напросился с ним. Она свернула на Фостер роуд, проскочила мимо густых зарослей жимолости, словно утопавших в кружевной пене, мимо клумб с роскошными тигровыми лилиями и вскоре заехала в рощу, где росли карии, дубы и сосны.
Проехав по ухабам и корням, Долли свернула на лесную тропинку и остановилась, глубоко вздохнув: джип Дика был здесь, припаркован под раскидистой сосной. Вместе с девочками она выскочила из фургончика и пошла по узкой тропинке, петляющей между дюнами, к океану. Взглянув налево, она замерла от удивления. Среди высоких, поросших седоватой травой дюн она увидела невесть откуда взявшуюся лестницу, ведущую на маленькую площадку. Все сооружение сильно напоминало эшафот. На площадке стояла маленькая одинокая фигурка и в бинокль смотрела на раскинувшийся внизу океан, мерцающий в лунном свете.
Перед глазами Долли тут же замелькали жуткие картины: вот Дик с Клодом заходят в океан и плывут вдаль от берега. Внезапно сын выбивается из сил и пропадает в пучине. Дик не может его найти и влезает на площадку, чтобы посмотреть в бинокль... Сердце матери сжалось в ледяных тисках страха. По щиколотку увязая в белом песке, они побежали к берегу. Испуганный взгляд женщины метался вдоль дугообразной линии прибоя. Еще немного, и сердце ее остановится. Пляж был пуст, если не считать нескольких мужчин, столпившихся у палатки, и еще нескольких, с фонарями обшаривающих пляж.
Долли тут же решила, что это они установили палатку «скорой помощи», чтобы, когда его найдут... Она рванулась к палатке, Кэрол и Китти за ней. Когда они подбежали ближе, один из мужчин обернулся, на лицо его упал лунный свет. Он приветливо взмахнул рукой.
– Дик! – закричала Долли, узнав его. – Что случилось?! Где Клод? Я с ума схожу от волнения!
В ровном серебристом сиянии луны показалась рыжая голова сына, выскочившего из-за палатки на голос матери.
– Мама, не волнуйся, я здесь! – закричал он. Лицо мальчика сияло от возбуждения. – Черепахи приплыли! Пойдем посмотрим, как какая-нибудь из них будет копать гнездо!
Долли облегченно вздохнула и опустилась на песок, не в силах больше сделать ни шагу. Надо бы, конечно, как следует отшлепать этого негодного мальчишку, но ей стало жаль омрачать его восторг. Тем более что самой вскоре пришлось этот восторг разделить: то, что она приняла за палатку, оказалось панцирем огромной морской черепахи! Клод с девочками опустились на песок рядом с Долли; Дик подошел и присел рядом. Его лицо излучало искреннее раскаяние и дружелюбие, словно не было всех этих резких и жестоких слов, проложивших между ними пропасть.
– Извини, что заставил тебя волноваться, дорогая! Я думал, что Клод оставит записку...
Долли глубоко вздохнула, чтобы окончательно успокоиться.
– Как ты узнал, что черепахи выползли на берег?
– У меня же в распоряжении несколько студентов! Они вели круглосуточное наблюдение за побережьем. Примерно час назад один из них позвонил и сообщил о появлении черепах. Ну вот, я и крикнул в окно Клоду, прежде чем отъехать... – Увидев недовольное лицо Долли, Дик пожал плечами и развел руками. – Извини, но я обещал не уезжать без него, если узнаю о появлении первых черепах. – Голос его стал уверенней. – Нельзя же нарушать обещаний, тем более данных ребенку!
Долли прикусила язык. С такими аргументами не поспоришь. Зато теперь можно вдоволь полюбоваться на гигантскую черепаху. Животное ловко копало песок своими мощными передними ластами.
Песок вылетал из-под ласт с громким свистящим звуком.
Дик вполголоса комментировал:
– Она только что выкопала себе ямку для ложа, а теперь копает лунку для кладки. Когда она вернется в океан, моя команда соберет отложенные яйца и поместит в инкубатор. Там им ничего не будет угрожать, а когда из них вылупятся черепашки, мы отпустим их в океан. Можно надеяться, что через несколько лет они снова вернутся на наши пляжи для продолжения рода. Таким образом, наш остров станет родиной для новых и новых поколений черепах.
Дик обнял за плечи своего маленького помощника и его маму. Втроем они молча наблюдали, как работают мощные плавники.
Долли старалась сосредоточить все внимание на черепахе, чтобы перестать волноваться от прикосновения мускулистого тела и сильной руки Дика. И, надо сказать, сделать это оказалось не так уж трудно: черепаха достигала четырех футов в поперечнике и весила, должно быть, более четырехсот фунтов. Зачарованно смотрела Долли на гигантский красно-коричневый панцирь, украшенный орнаментом, напоминающим переплетенные кольца, на толстую морщинистую шею, на массивный кожный нарост, защищающий голову. Глаза животного, большие и круглые, как чайные чашки, смотрела на мир грустно и мудро.