– Послушай, милая, – ласково сказала Долли, – мы с Диком будем обсуждать деловые вопросы, и, боюсь, тебе будет с нами скучно. Может, ты пригласишь к себе какую-нибудь подружку? Вы могли бы во что-нибудь поиграть. Например, в настольное регби.

Кэрол энергично затрясла головой, отчего взлетела ее медная грива, и с надеждой посмотрела на гостя.

– Я бы лучше поиграла с вами.

Дик искоса взглянул на Долли. На дне его темных глаз плясали бесовские огоньки, он едва удерживался от смеха.

– Я бы сыграл с удовольствием.

Он еще издевается!

–Я сейчас не в настроении играть, – раздраженно сказала хозяйка, бросив на Дика неприкрыто враждебный взгляд. – Мы, кажется, собирались поговорить о деле. Ты хотел озеленить свой коттедж?

Флеминг ухмыльнулся.

– Значит, ты не хочешь играть только из-за своего плохого настроения? Других причин нет?

Сердце Долли сжалось. Своим вопросом он задел ее за живое. Изо всех сил стараясь сохранить благоразумие, она все-таки не сдержалась и раздраженно напустилась на дочку:

– Почему ты не слушаешься?! Я же сказала, что нам с Диком нужно поговорить о делах! Пригласи Пупси, и займитесь чем-нибудь. Сделайте ириски или еще что-нибудь сладкое...

Кэрол откинула за спину свои роскошные медные кудри.

– Мама! – возмущенно сказала она. – Я уже давно переросла эти занятия!

– Как жаль! – Дик удрученно покачал головой. – Я страшно люблю ириски. Я не ел домашних ирисок с тех пор... дай подумать... с тех пор, как был в твоем возрасте, Кэрол.

– То есть приблизительно с тех пор, как начала остывать наша старушка Земля? – Мать послала Кэрол взгляд, который должен был пояснить се непутевой дочке, что между ней и Диком лежит разница в возрасте, соответствующая целой эпохе в жизни планеты.

– Я пропускаю эту колкость мимо ушей, – любезно заметил Дик, – поскольку душа моя просит домашних ирисок.

– Вы правда хотите? – с сомнением в голосе спросила Кэрол.

– Клянусь, – сказал он, приложив руку к сердцу.

– С удовольствием приготовлю их для вас, мистер Флеминг!

– Это будет так мило с твоей стороны, Кэрол, голубка!

Мать с трудом удерживалась от улыбки. Оба так и утопали в патоке; сладкие ириски фадж вряд ли полезут им в горло.

– Кэрол, доченька, – ласково сказала Долли, – только переоденься, пожалуйста, во что-нибудь попроще. Ты ведь не хочешь выпачкать свою красивуюблузку и юбку.

Кэрол хотела было возразить, но сочла за благо не накалять обстановку.

– Хорошо, – сказала она послушно и вышла из комнаты.

Улыбаясь своим мыслям, Долли покачала головой. От ревности и раздражения не осталось следа.

– Она ведь наложила на лицо весь этот грими вырядилась, словно королева на выезд, только ради тебя, Дик! Кем же после этого я должна тебя считать? Вскружил голову моей дочери своими сладкими речами, да еще к тому же выторговал у нее ириски! Мистер Флеминг, вы настоящий проходимец!

Дик посмотрел на нее с улыбкой превосходства.

– Я знаю что делаю, моя сварливая крошка! Тебе должно быть известно, что за вино течет в жилах твоей дочки, будущей «роковой женщины»! Немного лести ей не повредит: в этом возрасте всегда полезно поднять самооценку. Вот увидишь, она будет так же красива, как и ее мать.

Дик встал, нахлобучил на голову шляпу и, усмехнувшись, посмотрел на нее сверху вниз.

– Пошли в оранжерею, выберем там несколько растений и пойдем...

– Не лучше ли будет, если ты сперва опишешь мне комнаты, где ты хочешь поставить растения? Для выбора культуры очень важно расположение комнат, много ли там солнечного света или...

– Глупости! – решительно прервал Дик поток ее профессионального красноречия. – Какой смысл описывать мои комнаты? Мы с тобой сейчас пойдем и на месте все осмотрим.

Продолжая улыбаться, он нагнулся, галантным жестом подал Долли руку и, не обращая внимания на протестующие возгласы, повел к двери, через веранду и вниз по ступеням. Когда они ступили на дорожку, посыпанную ракушечником, ведущую к соседнему дому, хозяйка словно споткнулась, остановилась и подозрительно посмотрела на соседа.

– Уже почти совсем темно. А когда мы попадем в оранжерею, то и вовсе не сможем ничего рассмотреть.

Но Дик одной рукой обнял Долли за талию, а другой приподнял ее лицо.

– Посмотри. Видишь, нарождается новый молодой месяц. Мы будем любоваться растениями при луне! Ты когда-нибудь видела их в лунном свете?

– Нет, ни разу. – Долли посмотрела на небо, по которому ползла огромная туча. – Вообще-то луна закрыта облаками. Мы ничего не разглядим. А кроме того, вот-вот пойдет дождь.

– Тогда давай поторопимся! Дойдем до места, ты сама осмотришь комнаты и решишь, что и куда лучше поставить.

Долли взглянула на Дика снизу вверх, стараясь угадать его мысли. Из-за облаков выглянул месяц, желтый, словно ломтик масла. В его свете лицо мужчины казалось таким простодушным, а улыбка – такой открытой и бесхитростной, что у Долли сжалось сердце. То, что она испытывала к нему, подозрительно походило на любовь... Но нет, это чувство, конечно, не могло быть любовью. Любовь не вписывалась в ее планы! В таком случае что же это? Просто страсть? Вполне возможно, неохотно призналась она себе. Ну, это не страшно, с этим можно справиться. К тому же наша встреча – чисто деловая. Рано или поздно все равно придется осмотреть его дом, чтобы подобрать подходящие растения. Какая разница, когда это произойдет? Чем раньше, тем лучше. Пора покончить с этим делом!

Долли тряхнула головой и решительно сказала:

– Пошли!

Быстрым шагом она направилась через лужайку к коттеджу, Дик едва поспевал за ней. Воздух был необычайно тих: ни дуновения ветерка, ни шелеста листьев. Где-то хрустнула ветка и громко ухнула сова. С моря надвигались тучи, заслоняя месяц. В сгустившейся тьме Долли споткнулась о корень. Она бы упала, если бы на помощь не подоспел Дик. Он обхватил ее за талию и прижал к себе. Если он и почувствовал, как прижалась к его груди ее грудь, то не подал вида. Только голос выдал его волнение, когда он спросил:

– С тобой все в порядке?

Долли беззаботно рассмеялась.

– Что-то меня заносит! – Но что именно она имела в виду: свое падение или головокружение от близости мужчины – ей и самой трудно было объяснить.

Прижавшись друг к другу плечами, они шли мимо цветущих магнолий и благоухающих хвоей сосен, освещенных бледно-голубым светом.

Дик отворил дверь своего дома, и они вошли внутрь. Долли быстро обвела взглядом белые стены, толстый бежевый ковер, мебель из светлого бамбука с синей и бежевой обивкой... Пожалуй, Дик был прав, подумала она. Его дом действительно имеет нежилой вид. К тому же здесь так сыро и холодно! Женщина поежилась и обхватила себя за плечи. Хозяин указал на широкий диван с автоматически откидывающейся спинкой, покрытый толстым пледом темно-рыжего цвета.

– Разреши представить тебе мое любимое лежбище; отсюда я наблюдаю парад планет.

Долли посмотрела настороженно, будто подозревая какой-то подвох, но постаралась держаться непринужденно.

– Давай выберем место для растений. – Она обошла всю гостиную и широко улыбнулась. – Теперь я понимаю, почему ты всегда в курсе всех наших дел. Окна гостиной и спальни выходят на север, как раз на наш дом!

Дик засмеялся.

– Правильно, это мои окна в мир.

Женщина вздрогнула. Неужели она и ее дети действительно вошли в его жизнь? Она посмотрела на него вопросительно, но в этот момент налетел мощный порыв ветра. Долли услышала, как ломаются сосновые ветки и падают на крышу коттеджа. Ветер ворвался в открытое окно, задребезжали стекла. Дик быстро захлопнул окно, не заметив мотылька, который ударился о стекло раскрытыми нарядными крыльями. Наверное, он искал убежища в доме, а нашел смерть, подумала Долли. Ей стало не по себе. Вдруг небеса разверзлись и хлынул ливень, с бешеной силой забарабанил по стеклу.

Гостья заторопилась.

– Спасибо за все, дорогой сосед. Мне нужно бежать домой – проверить, все ли окна закрыты.