Постепенно в сознании стала вырисовываться ясная картина. Словно наполовину разгаданный кроссворд, когда известные слова по вертикали дают возможность «додумать» горизонтальное неизвестное. Оказывается, Высокородные не являлись коренным населением Мира Владык. Более того: нынешние обитатели верховной планеты добились своего положения с позиции скорее слабости, чем силы.

Изначально, правда, Мир Владык пробовал диктовать свою волю и управлять колонизированными планетами. Попытка эта вскоре провалилась. С развитием космической техники и увеличением мощи флотов колоний, те правдами и неправдами стремились заполучить автономию. По прошествии нескольких тысячелетий Империя расширила свои границы до самых окраин Галактики, где расстояния между обитаемыми планетами оказывались столь велики, что даже грандиозный Имперский Звездный Флот не в силах был контролировать ситуацию. Мир Владык навсегда позабылся в подобных местах, а если и бывал помянут, то лишь как смутное воспоминание о заре космических скитаний.

Однако еще прежде, чем звездная экспансия достигла критической точки, в некоторых кругах Империи зародилась идея о неоспоримых преимуществах централизованного управления человечеством. Сложился образ планеты, наделенной известной властью, а на деле представляющей собой интеллектуальный центр Империи. Вселенская библиотека, информационный улей, вместилище новейших достижений науки — такой планетой сделался Мир Владык. Никто не подозревал, что подобным актом будет дан толчок к возникновению новой расы.

Как и следовало ожидать, Мир Владык начал притягивать лучшие умы науки и искусств со всех концов Империи. Образовалось нечто вроде интеллектуальной элиты человечества. Этому способствовали и щедрые гонорары за плоды умственного труда, и возможность общения с лучшими специалистами, и доступность любой информации.

Вскоре иммиграция на планету достигла столь внушительных размеров, что властям пришлось ввести ограничения. Неиссякаемый родник научной и технической мысли, Мир Владык год от года делался богаче и могущественней и постепенно возвысился над всеми остальными государствами. Только лучшие из лучших отныне имели право селиться в Мире Владык. Исключение составлял обслуживающий персонал из квалифицированных мастеровых, живших здесь на положении рабов.

За минувшие со дня основания Центра десять тысяч лет, когда Империя не только не уменьшилась, но даже значительно разрослась, основное население Мира Владык постепенно превратилось в особую расу. Контроль рождаемости, строгий отбор выделили и физические признаки Высокородных — белая, как оникс, кожа, лимонно-желтые глаза, белоснежные волосы, ресницы и брови. Складывался облик аристократов, лучших людей Империи. Приток провинциальных гениев значительно ослаб, но не прекратился совсем, хотя вновь прибывшие не попадали в разряд Высокородных — их уже величали «цветными», а сами они могли лишь надеяться, что с течением поколений потомки их, быть может, сподобятся особой чести быть причисленными к белокожей элите.

— Запомни, — наставительным тоном сообщила Ро, когда звездолет совершал посадку в Мире Владык и они с Джимом готовились покинуть корабль. — Всегда есть шанс, пусть даже самый ничтожный — для всех и даже для тебя, Волк. О, конечно, они все кинутся рвать тебя в клочья, едва лишь заподозрят, куда ты метишь. Но ты умен и готов ко всему, они будут бессильны что-либо предпринять. Я помогу тебе — и мы еще посмотрим, кто кого!

Ее глаза сверкнули торжеством. Джим улыбнулся и, решив переменить тему, спросил, что будет, когда они покинут корабль.

Ро пожала плечами.

— Не знаю. Афуан ничего мне не говорила. Хотя, возможно, она захочет поскорее представить тебя Императору.

После сказанного Джим почти был готов к событиям, случившимся после приземления. Спустя примерно час стены его комнаты раздвинулись, и он обнаружил себя на арене, с чемоданами у ног. Перед ним выстроилась целая куадрилья — бандерильос, пикадор, всадники на лошадях… Точная копия той, с которой он выступал на Альфе Центавра 3. Разница состояла в том, что люди в костюмах были маленького роста, темнокожие и длинноволосые.

— Эти лошади — искусственные, — послышался рядом голос.

Джим обернулся и увидел принцессу Афуан. Она стояла в нескольких шагах позади.

— То же относится и к быку, с которым ты будешь тренироваться. Ты должен в точности повторить увиденное нами зрелище. Гоняй своих помощников до тех пор, пока они навеки не усвоят, чего от них хотят.

Принцесса исчезла. Очевидно, решив, что сказала достаточно.

Джим огляделся. Арена оказалась точной копией арены Альфы Центавра, на хрустящий песок которой он в свое время уложил двух быков. За одним исключением — новая арена была идеально чиста. Дубликаты амфитеатров, построенных на Альфе Центавра из коричневатого бетона, здесь сверкали ослепительной белизной благородного мрамора. Даже песок арены был белый как снег.

Джим наклонился, открыл один из чемоданов, достал два плаща — один побольше, другой поменьше — и шпагу. Решив обойтись на этот раз без парадного костюма, закрыл чемодан и отнес пожитки за ближайший барьер.

Внезапно на арене зазвучала музыка. Неизвестно, как и откуда она доносилась, но это была именно та музыка, какая требовалась. Старательно попадая в такт, Джим прошелся перед куадрильей, демонстрируя изящную походку тореадора, затем приблизился к обитой красным бархатом ложе, по всей видимости императорской.

Далее произошло нечто невероятное. Длинноволосые, темнокожие человечки передвигались по арене не только со знанием дела, но и в точности копируя движения оставшихся на Альфе Центавра 3 бойцов. Очевидно, все перипетии последнего боя запомнила либо сама Афуан, либо кто-то из ее приближенных, затем они составили программу, по которой муштровались новобранцы. Доходило до нелепостей. Если на Альфе человек прислонялся к барьеру отдохнуть, его дублер в Мире Владык повторял тот же жест с точностью до дюйма. Абсурдность ситуации проявилась еще ярче, когда Джим вышел с плащом один против быка.

Сконструировав искусственного зверя для тренировок, Высокородные запрограммировали его на повторение действий, совершенных убитым быком. Высокородные не подозревали, что тот бык был в свою очередь запрограммирован биологами Земли.

Когда шпага Джима вонзилась в холку зверя, тот послушно свалился замертво. Джим оглянулся на подручных — не пора ли передохнуть? — но те, казалось, ничуть не устали и готовы были продолжать.

Повторяя программу, Джим смотрел уже не на быка — каждый шаг животного он мог вычислить с закрытыми глазами, — а на своих помощников. Теперь он заметил, что, несмотря на отработанность движений, в поведении людей присутствовала некая скованность. Видимо, сказывалось отсутствие гибкости мускулов — главнейшего критерия подготовленности каждого участника куадрильи. Эти люди добросовестно выучили все, что им было приказано, однако к подобной работе явно не привыкли.

Прежде чем закончить тренировку, Джим в третий раз отрепетировал все представление. С реакцией все было в порядке, Программа не требовала особой затраты сил — все же под конец он почувствовал себя основательно измотанным. И тем не менее последующие четыре дня он без устали повторял все сначала, пока напарники наконец не усвоили, что им надлежит делать, причем не столько в силу пресловутой программы, сколько благодаря полученному опыту и развившимся рефлексам.

Походя Джим обнаружил, что может отчасти управлять действиями быка путем создания у себя в голове соответствующих мыслеформ. Очевидно, где-то здесь, в Мире Владык, существовал центр, подобный корабельным системам считывания мозговых импульсов, только, разумеется, гораздо большей мощности. Это случайное открытие привело к тому, что на шестой день Джим продемонстрировал своей куадрилье новый вариант боя.

Для каждого из шести привезенных быков была предусмотрена своя собственная программа — на случай, если кто-то заподозрит, что быки вообще запрограммированы. Джим, разумеется, знал все программы до единой. И в этот раз заставил быка работать по программе номер шесть, в надежде, что либо ему и вовсе не придется оживлять последнего быка, либо куадрилья успеет к тому времени позабыть подробности данной схватки.