Колеса забренчали сильнее… Финская таратайка со стороны станции! Значит, она…

Интернатки, о присутствии которых было снова забыто старшими, кинулись к окну. Таратайка почти в карьер неслась по дороге… Было видно за широкой спиной возницы тонкую фигуру в дорожном пальто.

Она! Она!

Но Огонек знал и без них, что это она, что едет ее Золотая.

Таратайка продребезжала по двору и остановилась. Внизу послышались быстрые, нетерпеливые шаги.

Кто-то спросил о чем-то… Кто-то ответил поспешно, нервно. Теперь шли двое…

На минуту замерли шаги у двери… Потом она распахнулась быстро, широко…

Маленькая, худенькая, с густыми золотистыми волосами под скромной дорожной шляпкой, молодая женщина появилась на пороге…

Взглядом, полным отчаяния, она обвела комнату…

Огонек, поддерживаемая со всех сторон, вытянувшаяся навстречу ей, как стрелка, протягивала руки…

— Ира! Моя Ира! Сердце мое!

Мать вне себя кинулась к ее постели…

По лицу Огонька скользнула блаженная, светлая улыбка… Ее глаза отразили весь безграничный мир таившейся в ней огромной любви.

Девочка сделала последнее усилие и прошептала:

— Я знала… что увижу… тебя еще… разок…