Он надолго замолчал, и Макс подумал, что капитан забыл о них. Но когда он заговорил, его голос был достаточно твердым.

— Это все, джентельмены. Астрогаторов и первого офицера прошу остаться.

Макс не был уверен, что его считают астрогатором, но обращение во множественном числе решило дело.

Когда они остались в каюте вчетвером, капитан произнес:

— Мистер Саймс, вы сейчас же примете командование отсеком управления на себя. Мистер… — он посмотрел на Макса.

— Джонс, сэр.

— Мистер Джонс, конечно, будет выполнять свои прежние обязанности. Эта трагедия обескровила нас; весь последующий перелет я сам буду регулярно заступать на вахту.

— В этом нет необходимости, капитан, — возразил Саймс. — Мы управимся.

— Возможно, но это мое желание.

— Слушаюсь, сэр.

— Подготовьте график. Есть вопросы?

— Нет, сэр.

— Спокойной ночи, джентельмены. Датч, пожалуйста, задержитесь.

В коридоре Макс остановил Саймса.

— Мистер Саймс?

— В чем дело?

— Будут какие-нибудь распоряжения?

Саймс окинул его взглядом.

— Идите на вахту, мистер. Я все устрою сам.

Утром на своем столе Макс нашел черную повязку и сообщение первого офицера, что траур будет длиться неделю. «Асгард» стартовал по графику; капитан тихо сидел в своем кресле, а за пультом управления — Саймс. Рядом с капитаном без дела находился Макс. Если не считать отсутствия Хендрикса, все было как обычно. Саймс, признался себе Макс, четко провел маневр, хотя все было заранее просчитано на компьютере. С этим справился бы любой: черт возьми, на его месте могла бы сидеть Элли, или даже Чипси.

Макс первым заступил на вахту. Прежде чем оставить его, Саймс приказал не отклоняться от графика без предварительного согласования с ним. Час спустя Ковак на время заменил Макса, и он поспешил к пассажирскому шлюзу. Там уже стояли пятеро почетных носильщиков траурного покрывала, капитан, мистер Уолтер и Келли. За ними в коридоре собрались офицеры и большинство членов команды. Пассажиров не было. Внутренняя дверь шлюзов была открыта; двое помощников стюарда внесли тело и положили его напротив наружной двери. Макс с облегчением увидел, что тело полностью завернуто в саван. Закрыв внутреннюю дверь, все вышли из шлюза.

Капитан стоял лицом к двери; по одну сторону двери в почетном карауле замерли Саймс и первый инженер, по другую, лицом к ним — Келли и Макс.

Не оборачиваясь, капитан произнес одно слово:

— Давление!

Стоявший за ним Беннет передал команду по портативному телефону. Датчик давления над дверью шлюза показывал одну атмосферу. Но вот стрелка поползла вверх. Достав из кармана маленькую книжку, капитан начал читать похоронную молитву. Чувствуя, что ему не выдержать тяжести прощания, Макс переключил внимание на датчик давления. Давление постепенно поднималось. Макс отметил, что корабль уже достиг пороговой скорости выхода из системы Нью-Пегаса, так что тело покойного выйдет на свободную орбиту.

Датчик показывал уже десять атмосфер; капитан Блейн закрыл книгу.

— Предупредить пассажиров, — передал он Беннету.

Тут же громкоговоритель предупредил:

— Внимание экипажа и пассажиров! В течение тридцати секунд корабль будет в свободном полете. Просьба принять меры безопасности.

Пошарив сзади себя рукой, Макс нащупал специальную скобу; ухватившись за нее, он уперся ногами в пол.

Завыла сирена и Макс внезапно потерял вес — двигательная установка и искусственное поле отключились.

Он услышал громкий голос капитана:

— Прах к праху…

Указатель датчика давления упал до нуля, и тело доктора, выйдя в открытый космос, поплыло к звездам.

Заработала двигательная установка, и Макс вновь обрел вес. Присутствующие начали расходиться, их голоса были почти не слышны. Макс вернулся на вахту.

На следующее утро Саймс переселился в каюту доктора Хендрикса. Как слышал Макс, первый офицер Уолтер возмутился этим, но Саймса поддержал капитан. В «беспокойной норе» все шло обычным порядком, лишь только Саймс старался повсюду ввести свои изменения. До этого никогда не печатались списки вахтенных, доктор устно предупреждал каждого. Но вот появился первый список:

Прочитав, Макс сорвал бумагу. Было ясно, что Саймс вывесил список специально для него, хотя он и не понимал, для чего это надо. Также было очевидно, что Саймс не собирался доверять ему управление и что его шансы стать полноправным членом Союза со смертью доктора Хендрикса упали до нуля. Конечно, если капитан не переубедит Саймса и не пошлет благоприятный рапорт, что было мало вероятно. Макс вновь стал подумывать о бегстве с Сэмом.

Между Халкионом и Нова-Терра лежал один прыжок в девяносто семь световых лет. Он должен был произойти после трехнедельного полета при ускорении в семнадцать «же» — ускорение всегда зависело от расстояния от звезды до «ворот», поскольку было необходимо подойти к ним с околосветовой скоростью.

Капитан Блейн приходил на каждую вахту, но предпочитал на этом участке пути доверять всю работу Максу. Макс пытался продолжить обучение, выполняя полувахтенные наблюдения в предпрыжковом режиме. Понаблюдав за ним, капитан мягко заметил:

— Не утомляй себя, сынок, когда можно, пиши программу на бумаге, всегда. И оставляй время на проверку. Спешка порождает ошибки.

Макс подумал о докторе Хендриксе, но указание выполнил. В конце первой вахты под начальством капитана он, как всегда, подписал вахтенный журнал. Когда четыре часа спустя на вахту заступил Саймс, Макса вытащили из постели и велели немедленно явиться в отсек управления.

Саймс указал на журнал.

— Что это за идея, мистер?

— О чем вы, сэр?

— Подпись в журнале. Разве ты был вахтенным офицером?

— Но, кажется, для капитана это не было неожиданностью, сэр. В прошлом я много раз подписывал журнал.

— Я поговорю с капитаном. Свободен.

В конце следующей вахты Макс обратился к капитану:

— Вы сами подпишете журнал, сэр?

— Думаю, лучше подписать мне. Всегда, когда это можно, нужно оставлять в силе распоряжение командира отсека. Помни об этом, когда станешь капитаном, сынок.

Он подписал журнал. Это продолжалось до тех пор, пока у капитана не появилась привычка покидать вахту, сначала ненадолго, а затем на все более долгий срок. Однажды капитан отсутствовал при смене вахты. Макс позвонил Саймсу.

— Сэр, капитана здесь нет. Что мне делать? Келли готов заступить, а журнал не подписан. Мне подписать или позвонить капитану?

— Позвонить? Боже правый, ты что, рехнулся? Нет, напиши его имя, под ним напиши «по указанию», а затем распишись сам.

В последнюю неделю перед прыжком они вновь перешли на уплотненный режим. Макс работал с капитаном, а Келли ассистировал Саймсу. Теперь уже капитан не покидал отсек во время вахты. В первую же вахту, когда Макс принялся за расчеты, он вежливо отодвинул его.

— Лучше я сам, парень. Мы уже близко.

Макс принялся помогать ему и с ужасом обнаружил, что капитан сильно изменился. Он знал теорию и все прочее, но стал рассеянным. Дважды Макс был вынужден дипломатично напомнить ему о деталях, но старик, похоже, не обратил на это внимания.

Так оно и продолжалось. Макс молил бога, чтобы капитан доверил Саймсу совершить прыжок самому. Он хотел поделиться своими опасениями с Келли, но поговорить с ним наедине ни как не удавалось.

Когда же наступил последний день, Макс обнаружил, что капитан не собирается ни сам проводить прыжок, ни поручить его Саймсу; у него была своя система.

— Хочу показать вам одну штуку, заметно облегчающую труд астрогатора, — начал капитан, собрав всех в «беспокойной норе». — Наш дорогой брат, доктор Хендрикс, был великим астрогатором, но работал он в чрезвычайно напряженном режиме. А этому методу научил меня мой собственный капитан. Келли, передайте мне, пожалуйста, прибор дистанционного контроля.