В командование фронтом, где служил Хрущев, переименованным в Первый Украинский, Жуков вступил, когда под автоматными очередями в случайной засаде погиб генерал Ватутин. Уже после освобождения Киева.
В 45-м Жуков, направлявшийся к месту нового назначения на 1-й Белорусский фронт брать Берлин, накоротке повстречался с Хрущевым в Киеве. Тогда-то, в предвкушении победы, он пообещал на обратном пути в Москву завезти к нему в железной клетке плененного Адольфа Гитлера. (Вот так, и никак иначе — не Верховному Главнокомандующему Сталину, а руководителю одной из пятнадцати союзных республик! Снова вспоминается подобострастный голос Жукова из анекдота: «А с полковником Брежневым согласовывали?»)
После войны, по словам Хрущева-младшего, обоих ждала опала. Маршал снова попал на Украину, Сталин послал его командовать Одесским военным округом. Хрущев же, потерявший пост первого секретаря ЦК, не раз наезжал туда в качестве председателя Совета Министров республики.
Сразу после смерти Сталина Жуков по инициативе Хрущева вернулся в Москву, сначала заместителем военного министра, а затем министром. (Углубленное проникновение в историю опалы Жукова при Сталине убеждает, что в начале 50-х годов между ними началось примирение. В 1947 году Жукова вывели из состава ЦК ВКП(б). В 1952 году Сталин дал указание, чтобы Жукова избрали делегатом ХIХ съезда партии, на котором в списках кандидатов в члены ЦК тот услышал и свою фамилию. Позднее Жуков рассказывал, что Сталин хотел назначить его министром обороны, да не успел — смерть помешала.)
Свидетельством близких взаимоотношений Хрущева и Жукова, по мнению Хрущева-младшего, явилось и то, что на июньском Пленуме 1957 года вместе с другими поддержавшими отца кандидатами в члены Президиума ЦК Жуков стал полноправным членом расширенного до пятнадцати человек Президиума. Летом он несколько раз появлялся у них на даче. По всем внешним проявлениям отношения между ним и отцом выглядели безоблачными. Они подолгу гуляли по дорожкам парка, что-то обсуждали, смеялись.
И тут как гром среди ясного неба: 27 октября на последней странице газеты «Правда» в рубрике хроники появилось сообщение, что Президиум Верховного Совета назначил Маршала Советского Союза Малиновского Родиона Яковлевича министром обороны СССР.
Чуть ниже мелким шрифтом было набрано сообщение об освобождении Маршала Советского Союза Жукова Георгия Константиновича от обязанностей министра обороны СССР. И никаких комментариев! Ни на последней, ни на первой странице. Как будто это в порядке вещей!
Когда Сергей вечером попытался расспросить отца, тот неопределенно буркнул, что в силу различных обстоятельств товарищи сочли такое решение правильным.
— Так будет лучше, — произнес он.
В следующее воскресенье, дело было утром, на даче, Сергей случайно оказался свидетелем, видимо, последнего в их жизни разговора.
Сергей как раз входил в дом, когда раздался телефонный звонок. По звуку он определил: кремлевка. Сергей рванулся побыстрее ответить, но тут увидел выходившего из столовой отца. Он направился к телефону. Взмах рукой означал: не надо, сам подойду. Замешкавшись с раздеванием, сын услышал:
— Здравствуй, Георгий, — глухо ответил отец на чье-то приветствие.
Сергей навострил уши и уже намеренно задержался в прихожей. Так, по имени, его отец называл только двух людей: Маленкова и Жукова. Маленков в октябре 1957 года звонить не мог, значит, это Жуков. Он спешно вернулся в Москву. После приветствия наступила пауза. Потом отец недовольно произнес:
— А так, как ты, друзья разве поступают?
Опять молчание. Дольше в прихожей оставаться было неудобно, могло попасть от отца за подслушивание. Сергей прошел в столовую. К завтраку постепенно собиралась вся семья. Через несколько минут вернулся отец. Невольно Сергей вскинул голову с немым вопросом.
— Жуков звонил, — сказал отец, ни к кому не обращаясь.
Необычна точка зрения Н. А. Мухитдинова, объясняющая, почему Хрущев вернул в Москву Жукова после смерти Сталина.
— Возвратив маршала Жукова в Москву из «почетной ссылки», его сразу же назначили первым заместителем министра обороны СССР. Георгий Константинович был невысокого мнения о Хрущеве. Еще во время войны в их отношениях возникла некоторая «прохладность», связанная с разработкой и осуществлением планов нескольких крупных сражений. Возвращение к активной деятельности Жукова, прославленного полководца, пользовавшегося большим авторитетом в армии и народе, в известной мере повлияло на настроение военных и несколько усилило в их среде симпатии к Хрущеву. Вскоре Жуков целиком стал на сторону Никиты Сергеевича и полностью поддержал его действия.
Столь же неожиданно и мнение В. В. Гришина о мотивах отстранения Жукова от поста министра обороны.
— На заседании Президиума ЦК при обсуждении вопроса о сложившемся положении в Президиуме ЦК партии Молотов и Маленков в ответ на критику в их адрес сказали: «Что же, теперь нас окружат танками?» Тут же встал маршал Жуков и возразил: «Я протестую против этого разговора. Танки движутся только по моему приказу!» Это заявление сильно встревожило Никиту Сергеевича. Кроме того, ему стало известно, что в дни, когда заседал Президиум ЦК и шла борьба, к Жукову зашел маршал Москаленко и сказал: «Георгий Константинович, бери власть». Опасаясь за свое положение, Хрущев решил отстранить маршала Жукова от поста министра обороны СССР и вывести его из состава членов Президиума ЦК партии.
Близка к мнению Гришина и точка зрения В. Ф. Аллилуева.
— Жуков провел операцию по аресту Берии на заседании Президиума ЦК, он же сыграл важнейшую роль в победе Никиты Сергеевича над «антипартийной группой Маленкова, Кагановича, Молотова, Первухина, Сабурова, Булганина и примкнувшего к ним Шепилова»: за считанные часы под его руководством военно-транспортная авиация доставила в Москву на июньский Пленум ЦК КПСС 1957 года всех поддерживавших Хрущева членов ЦК, что и предопределило исход дела. Однако после этого исторического события сильная и властная фигура Жукова оказалась обременительной для Никиты Сергеевича. В октябре 1957 года он отправил маршала в Югославию, откуда тот вернулся простым туристом.
С. Н. Хрущев не без удовольствия описывает, как проводили операцию по изоляции Жукова. От находившегося в Югославии маршала подготовку его смещения держали в строжайшей тайне. Боялись упреждающего удара. Связь с делегацией практически прекратилась.
Тем не менее друг Жукова генерал армии Штеменко, возглавлявший Главное разведывательное управление Генштаба, пошел на риск, послал маршалу предупреждение через свою неподконтрольную ни для кого связь. Что это, проявление воинской солидарности? Или разведчик стремился предупредить своего шефа о чем-то гораздо более значительном? Генерал армии Штеменко никогда не отличался безрассудством. Он и поплатился своей верностью дружбе — Хрущев снял его с должности и разжаловал в генерал-майоры.
По А. И. Аджубею, к отставке маршала Жукова, к разрыву с ним Хрущева привело странное, необъяснимое стечение обстоятельств, которое в тот момент не проанализировал и сам Никита Сергеевич. Хрущевский зять приводит следующий эпизод.
Летом 1957 года, после разгрома фракционеров, Хрущев отдыхал с семьей в Крыму. Там же проводили отпуск еще несколько членов партийного руководства. Однажды отправились на соседнюю дачу к секретарю ЦК Кириленко — тот отмечал день рождения.
Застолье подходило к концу, все устали от многочисленных тостов. С каких бы «поворотов» ни начинались заздравные речи, все они заканчивались славословием в адрес самого Никиты Сергеевича, будто не Кириленко, а он был виновником торжества. Южное вино, хорошее настроение — ведь позади осталась нешуточная борьба — прибавляли компании веселья. Секретарь ЦК Аристов достал уже свою гармошку, начались нестройные песни, ноги сами просились в пляс. И тут слово взял Г. К. Жуков. После набора обязательных «поклонов» в сторону именинника, его чад и домочадцев он неожиданно провозгласил здравицу в честь председателя КГБ генерала Серова, сказав при этом: