Муссируются слухи о возможном существовании диверсантов-камикадзе среди самих членов экипажа. Однако это тоже не слишком-то реально. Камикадзе делает свое дело не ради денег, а ради идеи. Ну как, скажите мне, в экипаже мог внезапно объявиться фанатичный приверженец ваххабитских идей? Даже если бы таковой вдруг и объявился, его бы вскоре разоблачили. Ваххабизм, как известно, предполагает строжайшее соблюдение всевозможных канонов мусульманской веры (отказ от свинины, отказ от пищи в дни Рамазана, трехкратный намаз в течение дня и так далее). Кто имеет хотя бы отдаленное представление о степени близости членов экипажа на кораблях и в особенности на подводных лодках, сразу поймет, что подобное поведение просто невозможно скрывать на протяжении даже недолгого времени. Однако жажда сенсации напрочь затмевает чувство реальности, а потому, увидев в списке экипажа двух дагестанцев, пресса тотчас дружно начала раскручивать «чеченский след».

Вообще «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», ибо возня вокруг бывших на борту крейсера дагестанцев бросала тень на людей, павших на боевом посту. А по большому счету сеяла подозрительность и недоверие ко многим тысячам представителей народностей Северного Кавказа, честно и добросовестно несущих свою службу в Вооруженных Силах России. И инженер-конструктор Мамед Гаджиев, и старший мичман Абдуркадыр Ильдаров были не новичками в подводном флоте. К ваххабизму и идеям чеченских сепаратистов оба, естественно, не имели ни малейшего отношения. За плечами обоих многолетняя служба в оборонном НИИ и на лодках. Я разговаривал со многими офицерами и мичманами, лично знавшими старшего мичмана Ильдарова. Когда я осторожно задал им вопрос о вероятном участии мичмана в терракте, они восприняли это как смертельную обиду:

— Да вы что, Абдуркадыр Мирзаевич был настоящим патриотом подплава, с которым давным-давно связал свою жизнь!

Кстати, именно старший мичман Ильдаров был единственным членом экипажа, кто имел боевой орден Мужества за выполнение боевой задачи.

То же самое можно сказать и о Мамеде Гаджиеве. И сам он, и его семья никогда не имели никакого отношения к ваххабизму, а были нормальными российскими интеллигентами, живущими интересами своего Отечества.

Правды ради, следует признать, что первоначально руководство ФСБ оговорилось насчет возможности существования «диверсионной» версии (но чего не скажешь в том ажиотаже, который возник вокруг «Курска» в первые дни после трагедии!). Однако на этом, по существу, все и закончилось. Больше никто из серьезных людей к этой версии уже ни разу не возвращался. А потому не будем больше говорить на эту тему и мы. Оставим «чеченскую» тему на совести тех, кто ее придумал.

Впрочем, проблема терроризма на военных кораблях не так уж и невероятна. Вскоре после трагедии «Курска» прогремел взрыв на американском эсминце «Коул», стоявшем в порту Йемена. Взрыв унес жизни 17 моряков. Официальный Вашингтон так и не предоставил мировой общественности никакой информации о том, кто мог стоять за этим взрывом. Американские специалисты говорят об однозначных свидетельствах теракта, профессионально подготовленного и проведенного. По планам террористов, взрыв, видимо, должен был сдетонировать боезапас — ракеты, торпеды и мины, которыми был заполнен корабельный арсенал, так как эсминец заступал на боевое патрулирование у берегов Ирака. Если бы это случилось, то от корабля мало что осталось бы. В прессу просочилась информация о якобы существовавшем масштабном заговоре. Ответственность за взрыв пока взяла на себя никому не известная исламская организация, но ее заявление всерьез не воспринимается. Есть информация, что к взрыву причастен международный террорист Усама бен Ладен, кстати, уроженец Йемена. Два года назад США в отместку за теракты против американских посольств в Африке нанесло ракетные удары по базам бен Ладена в Афганистане, и теперь знаменитый торрорист внезапно для всех сделал заявление пакистанской газете, что «на этот раз американцам не удастся его уничтожить».

Версия № 3 — столкновение с крупным надводным судном. Первоначально об этой версии говорил бывший командующий Черноморским флотом Герой Советского Союза подводник с многолетним стажем адмирал Эдуард Балтин. Речь шла о возможном столкновении «Курска» с крупным транспортом, имеющим мощный ледовый корпус. Слов нет, при подобном столкновении трагические последствия ожидали бы любую подводную лодку. Но, как показало даже расследование первых дней, никаких посторонних судов в учебном полигоне Северного флота не было. Впоследствии, однако, уже и сам адмирал Балтин не настаивал на своей версии однозначно. Это и понятно, находящийся на пенсии и проживающий в Москва адмирал не имел под рукой реальной информации и свои умозаключения строил, исходя из собственного опыта да противоречивых сообщений радио и телевидения.

Сегодня, после проведенной работы, уже совершенно ясно, что и версия надводного тарана полностью лишена какой-либо реальной основы. Во-первых, полигон, где проходили учения Северного флота, был закрыт для прохода гражданских судов, о чем заранее всем было дано соответствующее оповещение. Во-вторых, сегодня уже документально подтверждено, что никакие суда, даже самовольно, в полигон во время учений не заходили. Наконец, в-третьих, после тщательного обследования корпуса затонувшего крейсера совершенно очевидно, что нанесенные ему повреждения надводным судном сделаны быть не могли. Командующий Северным флотом адмирал Вячеслав Попов говорит на сей счет однозначно:

— Я могу безоговорочно утверждать, что никаких надводных кораблей и судов в районе не было. Все находилось под контролем нашей авиации.

Впрочем, когда стало ясно, что версия с неким гражданским «летучим голландцем» не выдерживает критики, любители дутых сенсаций сразу же нашли нового виновника. Логика рассуждений следующая: если не было гражданских судов, то почему бы «Курск» не мог таранить какой-нибудь военный корабль, к примеру «Петр Великий»? Почему именно «Петр»? Скорее всего только потому, что корабль этот у всех на слуху, а следовательно, версия о его причастности к гибели подводной лодки будет легче воспринята обывателем. Об этом новом «открытии» взахлеб писала, например, «Комсомольская правда»: «Водоизмещение «Петра Великого» в четыре раза больше (вопиющая безграмотность — подводное водоизмещение «Курска» и «Петра» примерно одинаковы. — В. Ш.). «Курск», врезавшись в его днище, сразу же получил бы громадную пробоину... Через 3 — 4 минуты лодка уже была бы на дне... Вахтенным журналам доверять нельзя — их содержание можно изменить в течение суток (это еще одна неправда, ибо вахтенный журнал — документ юридический и это знает любой мало-мальски образованный моряк. — В. Ш.) Но такое столкновение не могло пройти не замеченным для членов экипажа надводного корабля. На них сейчас будут оказывать давление для того, чтобы скрыть истину. Однако ясно, что не все моряки будут молчать и правда все-таки выйдет наружу...»