Геррера прошел за ней на кухню, освещенную свечами. Тим щелкнул выключателем лампы, стоявшей сзади, но лампа не загорелась. Очевидно, заупокойные свечи служили здесь и для практических целей. На подставке лампы лежало несколько использованных чайных пакетиков.

Пока старушка возилась над раковиной, Геррера негромко ее расспрашивал. Наконец, она появилась перед гостями, гордо держа поднос с четырьмя дымящимися кружками. Она оторвала высохший пакетик от подставки лампы и плюхнула в свою кружку. Затем она достала из буфета новую упаковку чая, сняла с нее пленку, открыла и достала свежие пакетики. Она раздала гостям чашки и одобрительно закивала, слушая их причмокивание.

– Вы ведь спасете мою Марисоль? Вы найдете ее?

– Мы сделаем все, что в наших силах, – ответил Тим.

Она говорила с Геррерой минут двадцать. Тим и Медведь плохо понимали по-испански, поэтому Геррера время от времени прерывался и объяснял то, чего они не уловили. Они узнали много чего о самой Марисоль, но никак не могли найти разумное объяснение ее похищению. Старушка, должно быть, прочитала разочарование в лице Тима, потому что перед уходом схватила его за руку и спросила:

– Вы вернете ее мне?

После суток тяжелых испытаний Тима больно резанул этот вопрос. Его нервы были на пределе.

– Мы сделаем все возможное.

Она посмотрела на Герреру, который перевел эти слова, и ее плечи опустились. Мимо промчались два скейтбордиста, их доски подпрыгивали на трещинах тротуара.

Медведь и Геррера пошли к машине. Тим задержался на дорожке и обернулся. Приземистая и немного размытая в потемках фигура старой женщины все еще была видна на крыльце. Зажженные свечки отбрасывали оранжевые блики на стенах позади нее.

– Спасибо вам. – Он жестом изобразил кружку, поднесенную к губам. – За чай.

Ее взгляд на мгновение потеплел, и дверь со скрипом захлопнулась.

22

Приглушенные женские всхлипывания эхом отдавались под высоким потолком мрачного заброшенного склада. Водопроводная труба дала течь, и стена за ней была покрыта ржавыми подтеками. В воздухе пахло сыростью и горьковато-сладким зловонием плесени. Мокрый гипсокартон покоробился, местами вырвавшись из-под гвоздей с большими шляпками. Перегородки и боксы разделяли бетонное пространство, образуя лабиринт – узкие проходы, резкие повороты, тупики. В рабочих помещениях поломанное оборудование соседствовало с разбросанным хламом – мятыми конвейерными ремнями, ржавыми железными пластинами и россыпями болтов.

Ковер из производственного мусора тянулся до самого административного отделения, бетонный пол был пропитан маслом. К запаху ядовитых испарений примешивались еще не осевшие выхлопные газы четырех «харлеев» и «индиана». Дэн сидел за столом управляющего, потирая ладонью щетину на подбородке. Кейнер, Вождь и Козел расположились в креслах напротив; они казались такими деловитыми, будто подводили итоги работы за очередной квартал. Зарубцевавшаяся кожа на лице Козла нагрелась; с другой стороны лица, где были поры, сочилась влага. Кейнер крутил на пальце тяжелую приводную цепь.

Том-Том стоял в дверном проеме, в нетерпении оглядывая складские помещения.

– Что за дурацкое место?

Дверь чулана за спиной Дэна задребезжала. Снова послышалось всхлипывание, затем глотательный звук; потом за дверью зашмыгали носом.

Охотничий нож вонзился в стопку бумаги слева от Дэна; красные камни, обрамляющие скалящийся череп, вспыхнули на рукояти. Дэн поднял нож и покачал его между большим и указательным пальцем; затем медленно опустил острие на промокашку, лежавшую на столе. Он легонько покрутил ножом, прорезая отверстие в тонкой бумаге, а потом наклонился и дунул на промокашку; две ее половинки разлетелись по обе стороны от лезвия. Дэн удовлетворенно облокотился на спинку кресла.

Раздался приглушенный визг, и дверь снова затряслась на петлях.

Кейнер тихо прорычал, едва шевеля губами:

– Давайте уже заткнем ей пасть.

Ворота склада лязгнули, и в проеме возник столб света; послышались хлопки холостых оборотов. Это был Бубновый Пес; он объехал поломанные механизмы, подрулил прямо к столу и заглушил мотор, потом снял седельную сумку и бросил на стол перед Дэном; в ней брякнули какие-то инструменты.

Дэн открыл сумку и, заглянув внутрь, улыбнулся.

– Отлично. – Движением глаз он указал на закрытую дверь чулана. – Сейчас повеселимся.

Вождь пошел куда-то в глубь помещения, Том-Том радостно вскрикнул и вприпрыжку побежал за ним. Кейнер дернул дверь чулана. Марисоль Хуарес лежала, прижавшись к дверной коробке; ее заломленные руки, связанные на запястьях, были вытянуты вдоль широкой спины. Полоса клейкой ленты сжимала ее пухлые щеки, натерев ссадинки на коже. Вдоль губ текли сопли; крашеные волосы завились от пота. Она пыталась отодвинуться назад, но чулан был слишком мал.

Бубновый Пес осмотрел ее и кивнул:

– Сгодится.

Козел и Кейнер легко подняли девушку, несмотря на ее немалый вес, посадили в кресло и разрезали скотч на лице, запястьях и лодыжках.

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы отдышаться, и отвела волосы по сторонам.

– Пожалуйста, не насилуйте меня.

Козел рассмеялся:

– Мы не путаемся с мексикашками.

– Зачем я здесь?

– Чтобы заткнуться, – ответил Кейнер.

Он, Козел и Бубновый Пес снова сели вокруг стола, храня почти равнодушное молчание. Взгляд Марисоль упал на разрезанную промокательную бумагу, поверх которой лежал нож с инкрустацией. Ее грудь дернулась, и она испуганно задышала. Дэн посмотрел на нее, затем на лезвие; на его лице отразилось удовольствие.

Из глубины склада послышался металлический скрип. Страх Марисоль становился все сильнее; скрипящий звук приближался. Тонкий бежевый лиф прилип к ее вспотевшему телу, словно пленка.

Раздался голос Том-Тома – он насвистывал «Свадебный марш», то и дело посмеиваясь. Марисоль испуганно вглядывалась во мрак; Дэн смотрел на нее взглядом садиста.

Скрежет металла по бетону стал невыносимым, предвещая скорое появление самого металлического предмета.

Марисоль закричала:

– Что я вам сделала? Зачем я вам нужна?

Дэн оскалил рот, сдвинув челюсть набок.

– Ты не нужна нам, сучка. Мы просто на тебе потренируемся.

Появился Вождь, волоча за собой какую-то громадину, которая через секунду появилась в проеме стены. Стол для бальзамирования из нержавеющей стали. Том-Том толкал его сзади, переполненный восторгом.

Откуда-то глубоко из груди Марисоль вырвался пронзительный визг.

– Господи, не убивайте меня!

Движение руки Дэна было молниеносным. Через мгновение лезвие уже лежало на столе, будто и не покидало его.

– Ты уже мертва, – прошептал он.

Кровь струей хлынула из разреза. Марисоль непонимающе моргнула. Она подняла руку к горлу, и рука стала красной. Девушка издала булькающий звук, ее колени подогнулись и стукнулись о письменный стол. Марисоль подалась вперед и упала на разрезанную промокательную бумагу. Кейнер выбил из-под нее стул, и ее тело опустилось на пол.

Том-Том хихикнул, тряхнув волосами. Кейнер и Козел схватили тело за руки и за ноги и положили на стол. Со стола закапала кровь.

Дэн пристально посмотрел на труп, трогая пальцем лезвие.

– А теперь за работу.