– Он вдруг пристал к нашей Джоанне, – сообщил Виндроуз Керису, – возможно, даже если бы она и не направилась к задней двери, он все равно привязался бы к ней!

Впрочем, даже если бы она все-таки выскользнула за дверь, она не ушла бы далеко – откуда ей было знать, что воины заблаговременно окружили постоялый двор, конюшни и почту? Принц подозревает всех и во всем. Император только формально считается правителем, на самом деле всем заправляет Фарос! В его руках сосредоточена власть в стране! Я боюсь только, что он узнал меня, когда стащил с меня очки! – Остановившись, отставной кудесник прислушался и через мгновение сказал с облегчением: – Фу, хоть сейчас вроде не гонятся!

Они взошли на холм, и Джоанна, обернувшись, заметила огоньки постоялого двора.

Там же были и движущиеся огоньки – это были люди с факелами, но в их сторону они не направлялись.

– Они что же, не организуют погоню? – недоверчиво спросила девушка.

– Пока нет! Ну-ка, посмотрите туда! – По дороге, что вилась у подножия холма, по направлению к Кимилу скакал всадник. Вдали, уже в сторону Парчестена, мчался другой гонец. Экс-кудесник продолжал: – Теперь нам следует уйти отсюда как можно дальше и так быстро как это вообще возможно. И вообще, теперь нужно держаться подальше от дорог!

– Ничего не понимаю, – сказал Керис, карабкаясь выше. Джоанна последовала за ним, проклиная средневековую моду, которая обязывала женщин носить столь тяжелые и длинные платья, – но почему же они не преследуют нас сейчас?

– Потому что Фарос наверняка подозревает, что здесь какая-то ловушка! Возможно, он думает, что мы специально решили заманить его людей подальше, чтобы уже в здании постоялого двора напасть на его драгоценную августейшую особу! Я даже подозреваю, что это епископ подняла его в дорогу, сообщив, что волшебники устроили заговор, а она этот заговор вовремя раскрыла! Так что он даже думает, наверное, что волшебники охотятся за ним по всей Империи!

– Надо же, я так и думала! – воскликнула Джоанна. – Как раз с того самого момента, когда ты так грубо обратил на себя его внимание. А он мог узнать тебя без очков?

– Да, мог!

Тем временем Джоанна достала из своего необъятного кошеля флакончик лосьона и, смочив тряпочку пахучей жидкостью, тщательно протерла пораненное лицо чародея.

Тем временем Антриг продолжал:

– Вообще-то волшебники очков не носят. Ведь еще с детства, открыв в себе магический дар волшебников, мы начинаем излечивать себя от разных недугов!

Просто мои глаза стали хуже видеть от беспрестанного сидения в Башне! При тамошнем освещении можно ослепнуть! Если бы не мой с волшебный дар, я вообще бы ничего не видел! Как какой-нибудь крот! И был бы слепым с десятилетнего возраста.

Тут он замолчал и оглянулся. Увидеть их со стороны постоялого двора теперь было никак не возможно, но даже Джоанна слышала какой-то неясный шум – погоню без сомнения, все-таки организовали.

– К утру он наверняка получит подкрепление из Кимила и города Ангельской Руки, – сказал Антриг, – и тогда они начнут прочесывать округу. Хорошо еще, что я неплохо знаю эту местность!

– Ну, это само собой разумеется, – буркнул Керис, – ты все-таки ученик Сураклина!

– Возможно! – миролюбиво отозвался Антриг. – Но только что касается предсказания судьбы, то этим может заниматься кто угодно! Джоанна, осторожно, откос скользкий!

Девушка, балансируя руками, осторожно спускалась вниз. Керис и Антриг поддерживали ее, не давая поскользнуться.

Наконец Керис не выдержал:

– Джоанна, Антриг притащил тебя в этот мир! Ты зачем-то понадобилась ему! Так что можешь быть спокойна – он будет тебя защищать и охранять от всех невзгод и напастей!

Виндроуз улыбнулся, и его зубы сверкнули в темноте.

– Ну, Керис, – протянул он, – ты снова за свое! – И, больше ничего не говоря, отставной кудесник стал спускаться дальше.

Они спасались бегством, стараясь отойти как можно дальше от опасного места, подобно лисам. Вскоре Джоанна опять почувствовала, что выбивается из сил. Они двигались огромными зигзагами, чтобы запутать следы. Антриг вел их в Глидден – так называлась равнинная местность, заросшая, как заверили девушку спутники, густейшими лесами. Там были и деревни, в которых можно найти надежное убежище.

Там они не пропадут! Джоанне казалось, что она так и умрет в пути – тело ее ломило от усталости, ноги уже не ощущали боли. Но она не жаловалась и продолжала шагать вперед – ей было стыдно сознавать, что она и без того задерживает своих товарищей, снижает скорость их продвижения. А потерять их никак было нельзя – если она останется одна, то ей уже в любом случае не суждено будет вернуться назад. Они шли и днем, и ночью, останавливаясь, чтобы поспать, только под утро.

Но даже спать приходилось чутко, улавливая каждый посторонний или необычный звук.

И как-то поутру Джоанна снова почувствовала уже знакомое странное ощущение пустоты – ей казалось, что из ее души вытекла последняя энергия, последняя сила, которая там еще оставалась. В отчаянии она подумала даже, что можно попытаться уйти от Кериса и этого безумного мага и добраться до дома самостоятельно. Хорошо еще, что благоразумие тогда возобладало. К тому же всякий раз, когда она вспоминала потные пальцы принца-регента и холодный голос Костолома, у нее сразу открывалось второе дыхание, и желание идти вперед разгоралось с новой силой. Они теперь продвигались равниной. Местность была почти вся распахана. Чувствуя порой слабость, беглецы вдруг понимали, что это странное ощущение испытывают не только они – в такие минуты и работавшие на полях крестьяне ссорились и бранились по самым ничтожным поводам. То кого-то вдруг не устраивал испокон веков стоящий межевой камень, то кто-то начинал обвинять соседа в краже инструментов и так далее. На небе же в это время собирались тучи. В тот день это длилось до самого полудня. Очевидно, подумала Джоанна, тот, кто наслал на них это состояние, уже достиг какой-то своей цели, им неизвестной. Вдруг девушка задумалась о том, какое влияние могла бы оказать эта злая сила на ее собственный мир. Наверняка уличные бандиты и политики, работники атомных электростанций и продавцы, военные и даже министры вели бы себя не так, как обычно. Во всяком случае, не лучше, это уж точно.

На исходе дня они сделали короткий привал – нужно было отдохнуть. Невыносимый зной предвещал сильную грозу. Антриг сначала собирал какие-то травы, а потом, свернув свой плащ и положив на него голову, забылся тревожным сном. Керис примостился рядом, прислонившись спиной к стволу дерева. Когда Джоанна вернулась от ручья, где она позволила себе немного поплескаться, Керис уже тоже спал как убитый. Послушник никогда не жаловался на усталость, но ведь и он не был сделан из железа!

Какое-то время девушка молча стояла, глядя на своих попутчиков. Лицо Кериса было покрыто пылью и цветочной пыльцой. Спал он неспокойно, моргая во сне. Зато Антриг…

Виндроуз покрыл свое лицо смесью из измельченных во рту трав – он хотел излечить следы удара плети принца-регента. На лицо его было страшно смотреть. Вообще-то Джоанна не выносила вида страшных ран и страданий, но в этот раз, как ни странно она никак не реагировала на раны мага – видимо, превратности путешествия закалили ее не только физически, но и морально. Единственное, что она сейчас ощущала, – это сострадание к чародею, ведь он наверняка испытывал нешуточную боль. Да и плетью по лицу он получил по ее вине, это она навлекла на себя гнев регента.

Но тот или то, что непонятно для чего похищает девушек, не заслуживает сочувствия. А действительно ли она попала сюда по вине Антрига?

Но тут Джоанна напомнила себе, что этот полубезумец знает куда больше, чем говорит. Да и в город Ангельской Руки он направляется по какой-то своей причине, которую ни за что не желает объяснить ни ей, ни Керису. Она отлично понимала, что, несмотря на свою кажущуюся болтливость и желание рассказать девушке об Империи и ее природе, населении и культуре, Виндроуз ни словом не обмолвился о местечке возле Кимила, где Керис впервые обнаружил ее. И тот же Керис догадался, что Антриг просто уводит их подальше от того места, где они встретились. Значит, он просто боялся, что внук архимага, обследуя это место повнимательнее, что-нибудь там обнаружит? "Могло ли быть такое?" – думала Джоанна, глядя на спящего кудесника.