Глашатай армии Торкеля Высокого, человек, ис­кусный в ораторском деле, выступил вперед к берегу реки, поднял свой щит и прокричал через реку:

— Северные моряки, которые не боятся никого, попросили меня сказать вам следующее: дайте нам серебро и золото, а мы дадим вам мир. Вы богаче, чем мы, и для вас будет лучше откупиться данью, чем встречать таких, как мы с копьем, и мечом. Если у вас достаточно богатства, нам не обязательно будет уби­вать вас. Потом, когда вы купите свободу себе, своим семьям, своим домам и всему, что у вас есть, мы будем вашими друзьями и вернемся на свои корабли с по­лученными от вас отступными, потом уплывем, отсюда и будем верны своему слову.

Но Биртнот сам выступил вперед и, потрясая коп­ьем, проревел в ответ:

— Слушай внимательно, разбойник, наш ответ! Вот вся дань, которую вы у нас получите: острые копья и мечи! Не подобает такому ярлу, как я, Биртнот, сын Биртхельма, чье имя незапятнанно, не защитить свою страну и страну своего короля! Это дело будет разре­шено при помощи острия и клинка, и вам придется хорошенько подраться, прежде чем вы найдете в этой стране что-то другое.

Они стояли друг против друга до тех пор, пока не начался отлив и вода не понеслась к морю.

Тогда глашатай викингов прокричал через реку:

— Мы уже давно стоим без дела. Переходите к нам и мы позволим использовать нашу землю в качестве поля боя. Или, если вы так предпочитаете, выберите место на вашем берегу и мы перейдем к вам.

Ярл Биртнот не хотел переправляться через реку, потому что вода была холодная, и он боялся, что его люди отморозят конечности, а их одежда станет тяже­лой. В то же время он стремился начать бой до того, как его люди устанут и проголодаются. Поэтому он прокричал в ответ:

— Я дам вам площадку здесь, не откладывайте, переходите на наш берег и сразитесь с нами. И один Бог знает, за кем останется поле брани.

А вот что говорит бард Биртнота, присутствовав­ший на битве и сохранивший свою жизнь:

Люди Биртнота стояли в ожидании их, как стена из щитов. Он приказал им сначала бросать копья, а затем наступать с мечами и загнать язычников обрат­но в реку. Но викинги построились в боевой порядок вдоль берега как только вышли из воды, команда каждого корабля держалась вместе, и сразу же с боевыми криками под предводительством капитанов кораблей ринулись в бой. Туча копий полетела в них, свалив многих на землю, с которой они уже не подня­лись, но они продолжали неумолимо продвигаться вперед, пока не сошлись щитом к щиту с англичанами. Потом началась яростная битва, сопровождаемая кри­ками, правый и левый фланги викингов были останов­лены и подверглись сильному давлению. Но Торкель Высокий и два капитана, ближайшие к нему, одним из них был Орм, а другим — Свенссон Широкий, знаме­нитый вождь, тан из Сьяланда, которого король Харальд объявил вне закона во всем Датском королевст­ве, и который дрался вместе со Стирбьорном в битве при Фирис-Плэйн недалеко от Уппсалы — напали на фалангу Биртнота и сломали ее. Торкель кричал сво­им людям, чтобы убили высокого человека в серебря­ном шлеме, потому что тогда победа будет за ними. Сразу же битва стала самой жаркой на этом участке поля, и здесь осталось мало места для простых воинов. Широкий пробил себе дорогу, убил знаменосца Бир­тнота и нанес удар Биртноту, ранив его. Но в ту же минуту он и сам упал с копьем в горле. Многие вожди с обеих сторон были убиты, а Орм поскользнулся на лежавшем на земле щите, скользком от крови, и упал на человека, которого перед этим убил. Когда он па­дал, то получил удар дубиной по затылку, но сразу же те из его людей, которые были ближе к нему, набро­сали на него щиты, чтобы закрыть его и защитить ему спину.

Когда он пришел в себя и смог при помощи Раппа встать на ноги, битва откатилась от этой части поля, и викинги одерживали победу. Биртнот пал, и многие из его людей побежали, но другие соединились в тесное кольцо и, хотя и были окружены, все еще мужественно сопротивлялись. Торкель кричал им в шуме боя, что сохранит им жизнь, если они бросят оружие, но они закричали в ответ:

— Чем меньше нас останется, тем яростнее мы будем драться, тем метче будем целиться и сильнее рубить.

Они сражались до тех пор, пока все не полегли на земле, вместе со многими противниками, возле трупа своего предводителя. Викинги удивлялись мужеству этих англичан, отдавая дань мертвым. Тем не менее, битва при Мэлдоне, произошедшая за три недели до Троицы в 991 году, стала тяжелым ударом для короля Этельреда и катастрофой для его страны, поскольку теперь страна лежала беззащитной перед яростью захватчиков с севера.

Викинги похоронили своих мертвых, восславив их и победу, одержанную ими. Они передали труп Бир­тнота опечаленным посланникам, пришедшим просить, чтобы они могли похоронить его по-христиански. За­тем они разослали прокламации в Мэлдон и другие города, с приказом горожанам безотлагательно запла­тить дань и выкуп, чтобы на них не было наложено более суровое наказание. Они радовались при мысли, что для них приготовлено столько богатств, считая их уже своими. Злость их росла по мере того, как шли дни, а ни один англичанин не приходил, чтобы запла­тить дань. Поэтому они поднялись вверх к Мэлдону и подожгли изгородь, стоявшую на берегу реки, затем штурмом взяли город и полностью разгромили его. Они чуть не плакали, когда увидели, что сгорело так много, что почти ничего не осталось для их добычи. Они поклялись, что в будущем станут более осторож­ны при использовании огня, потому что им нужно серебро, а не разрушения, пожирающие серебро и все остальное. Они решили как можно быстрее идти в те части страны, которые все еще считали себя в без­опасности от захватчиков. Вскоре их отряды разо­шлись по всем направлениям, а потом вернулись в лагерь, нагруженные добычей, а во всей стране царила теперь такая паника, что ни один вождь не осмеливал­ся подражать Биртноту и бросать им вызов. Пленни­ки, захваченные ими, говорили, что король Этельред сидит в своих стенах бледный, как полотно, и бормо­чет молитвы вместе со священниками, полностью без­вольный.

В Мэлдонской церкви, сделанной из камня, неко­торые англичане все еще держались. Они убежали в башню, когда викинги штурмовали город, среди них были священнослужители и женщины, они подняли после себя лестницы, чтобы к ним никто не мог подняться. Викинги подозревали, что они захватили с собой много ценностей и изо всех сил старались уговорить их спуститься с башни и принести свои ценности с собой. Но ни с помощью огня, ни с по­мощью силы не могли они ничего добиться, а у за­бравшихся в башню было достаточно продовольствия и воды, они распевали псалмы и, казалось, были в хорошем настроении. Когда викинги приблизились к башне, чтобы попытаться уговорить их поступить разумно, спуститься вниз и расстаться со своим до­бром, они стали бросать вниз камни и грязь на их головы, ругаясь и испуская триумфальные крики, когда попадали в цель. Все викинги были согласны с тем, что каменные церкви и их башни — это одно из самых трудных препятствий, с которым только может столкнуться человек.

Йостейн, старый и суровый человек, очень жадный до золота, сказал, что он знает только один способ сломить упрямство этих людей: привести пленников к башне и там убить их, одного за другим, до тех пор, пока сидящие в башне уже не смогут этого вынести и сдадутся. Некоторые были с ним согласны, поскольку он считался очень мудрым человеком, но Гудмунд и Торкель сочли такой план недостойным воина и не захотели принимать в этом участия. Было бы лучше, сказал Торкель, заставить их спуститься хитростью. Он добавил, что знает слабые места священнослужи­телей и знает, как лучше подойти к ним и заставить делать то, что надо.