Еще несколько штрихов, касающихся ЮСИА. Этот центральный орган американской пропаганды не имеет себе равных в мире. Персонал ЮСИА — свыше 12 тысяч специалистов разного профиля. Мощная радиокорпорация «Голос Америки», вещающая на десятках иностранных языков; опорные пункты представительства на всех континентах, почти во всех странах мира; множество печатных изданий, распространяемых за рубежом; собственное производство документальной кинопродукции и телефильмов. В годы «холодной войны» эта огромная пропагандистская машина была запущена на полные обороты против «главного противника», насаждая в душах людей ценности, призванные превратить смотрящий, слушающий и читающий мир в поклонников идеалов Вашингтона. Действуя в тандеме с ЦРУ, ЮСИА участвует в продвижении материалов, которые известный нам бывший сотрудник ЦРУ Ф. Эйджи определял как «белую», «серую» и «черную» пропаганду. «Белая» пропаганда не скрывает своего подлинного источника — правительства США, и ею официально занимается Информационное агентство США, писал Ф. Эйджи в своей книге «За кулисами ЦРУ». «Серая» пропаганда ведется отдельными людьми и организациями, которые не ссылаются на правительство США как на источник материалов, а выдают их за свои собственные. «Черная» пропаганда — это материал или анонимный, или приписываемый несуществующему источнику, а иногда сфабрикованный, но приписываемый реальному источнику. ЦРУ— единственный правительственный орган США, которому разрешено заниматься «черной» пропагандой, но оно ответственно и за «серую» пропаганду наряду с другими организациями, типа Информационного агентства США. Радиостанции «Свободная Европа» и «Свобода» — наиболее известные распространители пропаганды ЦРУ, направленной против стран советского блока».

С этой палитрой красок — информацией и дезинформацией, разворачивавшейся на всем протяжении противоборства двух держав, — читатели уже знакомы, больших сюрпризов тут нет. Вот, однако, еще одно компетентное свидетельство, оно принадлежит Анджело Колдевилье, в 70—80-е годы сотруднику сенатского комитета по разведке. «Что это такое — тайные операции в сфере внешней политики? — спрашивал Колдевилья и отвечал: — Это, во-первых, полувоенные действия, в том числе — подготовка скрытыми методами самой войны, но так, чтобы утаить их источник. Во-вторых, негласные политические действия, включающие подстрекательство. В-третьих, сюда относят тайную пропаганду, опять-таки с зашифровкой источника, — распространение истинной или ложной информации. И наконец, оказание скрытой поддержки по каналам разведки».

Несколько иллюстраций к этому небезызвестному признанию из недавней истории «психологической войны». След американской разведки не всегда попадает здесь в обычную колею «психологической войны», но прозрачен или обнаруживается достаточно быстро.

22 ноября 1963 года — черная дата для американцев: в этот день в Далласе, штат Техас, убит Джон Фитцжералд Кеннеди, президент Соединенных Штатов, пользовавшийся значительной популярностью у себя в стране и в мире. Кеннеди — третий американский президент, погибший от рук покушавшихся убийц. Первый — Авраам Линкольн, при котором северные штаты одержали победу над южными в гражданской войне. Второй — У. Мак-Кинли, не оставивший заметного следа в американской истории.

На следующий день после злодейского преступления полиция задержала в Далласе предполагаемого убийцу президента — бывшего морского пехотинца Ли Харви Освальда. А еще через несколько дней Освальд сам убит при загадочных обстоятельствах в помещении полиции. Серия смертей основательно запутала расследование, которое, как представлялось очень многим, так и не установило истины. Но не помешала ЦРУ и некоторым влиятельным кругам Вашингтона сыграть на кровавых событиях в Далласе и попытаться отыскать в них «русский след».

Очень удобный предлог для этих «поисков» — двухлетнее пребывание Освальда в Советском Союзе в 1959–1962 годах. Активные проводники версии о причастности СССР к покушению на Кеннеди — глава Оперативного директората Ричард (Дик) Хелмс, будущий шеф разведки, начальник службы контрразведки ЦРУ Джеймс Энглтон и руководитель советского отдела Дэвид Мэрфи. Они и другие мастера «психологической войны» в Лэнгли развернули кипучую деятельность, настойчиво и методично продвигая версию о «советском следе» в конгрессе, в комиссии Эрла Уоррена (председатель Верховного суда США), занимавшейся расследованием убийства президента, и в средствах массовой информации. Как по команде появляются заказные публикации на эту тему, в посольство СССР в Вашингтоне сыплются истеричные телефонные звонки: «Вы убили нашего президента!»

В этой нервозной, наэлектризованной до предела обстановке руководство Советского Союза вынуждено принимать решительные меры, чтобы противодействовать развернутой злостной кампании. Выехавший в США на похороны американского президента А. Микоян передает Вашингтону материалы о пребывании Освальда в СССР. Существо их состоит в том, что Освальд никогда не сотрудничал с советскими органами безопасности, ему, обычному эмигранту, разрешили остаться в нашей стране после того, как американец стал угрожать самоубийством, если ему в этом откажут. По конфиденциальным каналам американские власти извещены, что КГБ подозревал Освальда в связях с ЦРУ, считал «психопатической личностью» и не рассматривал в качестве подходящего объекта для вербовки. Между тем ЦРУ и ФБР и много лет спустя занимаются выискиванием улик — Советский Союз, мол, причастен к убийству Кеннеди.

На фоне этих трагических событий гротескно выглядит почти детективная история с побегом в США в 1964 году офицера советской контрразведки Носенко, организованным ЦРУ во время служебной командировки сотрудника КГБ в Швейцарию. По странному стечению обстоятельств Носенко, выдавший американской разведке секретные сведения о деятельности органов КГБ, оказался информированным о пребывании Ли Харви Освальда в СССР. Хорошо помню один случай в Ливане (1966 или 1967 год): разведчик бейрутской резидентуры ЦРУ Хэвиленд Смит, завязав разговор о Носенко, рассказывал, как тому показали списки сотрудников советских зарубежных представительств и предлагали назвать всех, кого он знал или подозревал как работников КГБ. Носенко охотно назвал имена (в том числе и автора этих строк). Конечно, это не случайный эпизод, ссылка на информацию Носенко повторялась при всяком удобном случае, когда разведчики Лэнгли, вооруженные информацией беглого офицера КГБ, вступали за границей в контакты с советскими людьми.

То, что произошло потом и стоило предателю трех лет заточения в тюрьме ЦРУ, близ Вашингтона, можно объяснить только упорным стремлением Лэнгли доказать недоказуемое — склонить перебежчика к признанию, что Освальд был агентом советских спецслужб и получил задание Москвы убить американского президента.

Носенко, по-видимому, не мог взять в толк, чего от него хотят в ЦРУ, заключив в одиночную камеру без окон, с отвратительным питанием, зачастую держа в наручниках и с завязанными глазами и подвергая изощренным допросам с пристрастием. Носенко сообщил сотрудникам Лэнгли, что лично вел досье на американца, когда тот приехал в Москву и обратился с заявлением об убежище в СССР. КГБ, утверждал Носенко, не делал попыток привлечь Освальда к шпионскому сотрудничеству. Показаниями предателя нарушены стройные планы Вашингтона. Носенко посчитали советским «кротом» и в течение трех лет применяли к нему в тюрьме «специальные методы» воздействия. Министр юстиции Роберт Кеннеди и его заместитель Катценбах постоянно справлялись, когда заключенный начнет давать «правдивые показания». Следователи ЦРУ, понимая обращения высокопоставленных чинов Вашингтона как приказ, старались вовсю: Носенко трижды подвергали тестам на полиграфе, в семнадцати случаях вводили «препарат правды» (специальный препарат для воздействия на психику арестанта), угрожали длительным заключением. Позднее, связанный подпиской и собственным обещанием молчать, предатель скажет, что «прошел через ад».

«Носенко должен быть сломлен, — в этом Хелмс, Энглтон и Мэрфи проявляли полное единодушие, — в противном случае опасного свидетеля следует убрать».